— А что случилось, когда вы расстались?
— Да ничего такого не случилось, — скривилась Сара. — Сначала он куксился и обижался, а потом понял, что мы не подходим друг другу, и отстал.
— Он не звонил вам после этого? Может, приезжал к вам в Умео летом?
— Нет.
— Вы пробыли в Умео дольше, чем Мария, — выдержав паузу, Фредрика попробовала зайти с другой стороны. — Почему так вышло?
— Мне предложили работу на лето, — медленно произнесла Сара. — Предложение, от которого невозможно было отказаться. А Мария злилась. И завидовала.
— А вот Мария утверждает, что вы еще до отъезда знали, что задержитесь в Умео на более длительный срок и не поедете вместе с ней в Гётеборг после курсов, так как заранее договорились о работе.
— Значит, она врет! — ответила Сара так быстро и зло, что Фредрика вздрогнула.
— Врет?!
— Да!
— Зачем ей врать? Ведь уже столько времени прошло… — осторожно возразила Фредрика.
— Потому что она завидовала: мне повезло, а ей — нет! — отрезала Сара. — Она мне так этого и не простила и под этим предлогом отказалась жить со мной в Упсале, как мы собирались… — Сара устало откинулась на спинку кресла. — А может, просто все неправильно поняла, — вздохнула она.
— Мария сказала, что нашла работу на лето в Гётеборге. А вы? — спросила Фредрика.
Сара в недоумении уставилась на нее.
— У вас разве не было планов на лето? Ведь курсы продолжались всего две недели?
Глаза Сары забегали.
— Просто я не могла упустить такой шанс, — тихо сказала она. — Это было очень важно!
— Ой, а Эрьян-то, хозяин пансионата, где ты обычно работала летом, сказал мне тогда, что на этот раз ты отказалась, дескать, тебя не будет в городе летом… — вдруг встревоженно вставила мама.
— Мало ли что тебе сказал этот старый идиот! — сердито прошипела Сара.
— Действительно! — поддержал ее отец. — Да и память у нас с тобой уже не та, дорогая! Ну это ведь всем и так понятно…
Он что-то знает, сообразила Фредрика, видит: дочь явно что-то скрывает, что именно — не понимает, но подыгрывает ей.
— Ладно. — Фредрика устроилась на диване поудобнее. — А как же так вышло? Почему работу предложили именно вам?
— Преподавателю литературы нужен был ассистент, — тихо сказала Сара. — Мои тексты все хвалили, поэтому место предложили мне.
— Сара всегда прекрасно писала, — вставил отец.
— Не сомневаюсь, — искренне ответила Фредрика. — Но раз так, то в вашей группе должно было возникнуть соперничество. Вы же знаете, в таком возрасте…
— Никто на меня не держал зла, — перебила ее Сара, нервно накручивая на палец прядь волос. — О том, что преподавателю нужен ассистент, было известно с самого начала, и все желающие могли подать заявку!
— А потом выбрали вас?
— Да, потом выбрали меня!
Повисла тишина. Стрелки напольных часов медленно ползли вперед. За окном солнце скрылось за облаками.
— Она врет! — почти крикнула в трубку Фредрика, позвонив Алексу по дороге в Арланду, чтобы отчитаться о проделанной работе.
Комиссар, выслушав ее рассказ, заметил только:
— Фредрика, не пойми меня неправильно, но Сара сейчас очень ранима, к тому же родители ни на шаг от нее не отходят. Давай посмотрим, что тебе удастся выяснить в Умео, а потом уже будем делать выводы.
— У меня все тот парень не идет из головы, ну тот, с которым она встречалась. Мария Блумгрен говорит, что у него просто крышу сорвало, когда Сара его бросила.
— Это не просто крышу сорвало, если он затаил ненависть к Саре на пятнадцать лет, а потом отомстил, убив ее дочку, — вздохнул Алекс.
— Я выяснила, кто он, попросила Эллен пробить его по базам. Оказывается, после гимназии он стал не то чтобы примерным мальчиком.
— В смысле?
— Нанесение побоев новому парню своей бывшей, — сообщила Фредрика. — Потом скупка краденого, угон автомобилей.
— Ну да, уголовник, но не похоже, чтобы он сумел провернуть такую просчитанную многоходовку, как похищение Лилиан, — возразил Алекс.
— Но все-таки, — не уступала Фредрика.
— А где он живет? — со вздохом спросил Алекс.
— Часто менял место жительства, на данный момент проживает в Норчёпинге — переехал туда из Гётеборга после своей последней выходки.
— Йончёпинг, Норчёпинг, Умео! — раздраженно вздохнул комиссар. — Прямо бродячий цирк-шапито! Дело пошло расползаться по стране!
— Зато хоть с мертвой точки сдвинулось, — язвительно напомнила Фредрика.
— Так, я сейчас позвоню Петеру — он едет в Нючёпинг поговорить с женщиной, которая считает себя приемной мамой нашей подозреваемой.
— Нючёпинг! — воскликнула Фредрика. — Это же по дороге!
— Именно. Сейчас скажу Петеру. У Эллен есть данные этого парня?
— Да!
— Хорошо, Фредрика, тогда дай знать, как приземлишься.
Алекс еще долго сидел с трубкой в руке: удивительно, Фредрика Бергман впервые за всю работу в его следственной группе наконец-то проявляет энтузиазм! Раньше она вечно была всем недовольна и постоянно с ним спорила, а теперь ей, похоже, начинает нравиться полицейская работа!
Приходится признать: Фредрика первая уловила направление, в котором будет развиваться дело. Остальные, конечно, справились бы и без ее помощи, но она оказалась сообразительнее, да и оперативнее. Ей удалось в рекордные сроки справиться с огромным количеством информации и вычленить оттуда самое важное — что самому Алексу обычно удавалось куда медленнее. С другой стороны, если бы виновным и правда оказался Габриэль Себастиансон, то Фредрика обнаружила бы это позже всех в группе. Тоже ничего хорошего.
Алекс глянул в свои наброски по этому делу и сразу как-то сник.
Они, конечно, заметно продвинулись, но все-таки: о чем можно говорить с полной уверенностью?
По мнению Алекса, можно смело утверждать, что преступников было двое. Во-первых — женщина из Флемингсберга, во-вторых — мужчина, который носит ботинки «Экко». Комиссар просматривал рапорт, составленный Эллен по результатам разговора с женщиной из Йончёпинга. Если только Нора и правда та самая женщина, вздохнул Алекс. Нет уж, дудки! Будем исходить из того, что это она.
Эллен записала, что женщина очень волновалась. Она явно чего-то боялась и торопилась поскорее закончить разговор. Звонившая сообщила, что ранее состояла в интимных отношениях с преступником и что он жестоко избивал ее. Алекс машинально вспомнил рассказ Петера о встрече с владельцем автопроката — на лице женщины из Флемингсберга тоже имелись следы побоев.
