— Как это?! — спросил Алекс.
— Она там выросла! Жила в этом доме до окончания школы, пока не съехала от родителей. Представляете, эта сволочь подкинула тело ребенка в дом ее родителей, который те продали пятнадцать лет назад!
Петер Рюд в бешенстве вцепился в руль: этим субботним днем он умудрился застрять в пробке на подъезде к Кунгсхольмену! Обычно пробки здесь бывали только в будние дни, но сегодня произошла серьезная авария, и за местом происшествия тут же выстроилась длиннющая вереница машин.
Вспомнив события прошедшей недели, Петер поежился. Кто бы мог подумать, что дело об исчезновении Лилиан Себастиансон превратится в поиски настоящего монстра? Два мертвых ребенка меньше чем за неделю! Раньше ему над такими делами работать не приходилось…
Петера бесили выхлопы других машин, проезжавших так близко, что едва не царапали лак его кузова. А еще больше, что, считай, целый час потрачен так бездарно. Единственная светлая мысль, пришедшая ему в голову за весь день, — объявить Монику Сандер в розыск под ее настоящим именем: до удочерения она звалась Елена Скорц.
Потом Петер по-быстрому допросил родителей, бабушек и дедушек Натали Грегерсдоттер, но все они растерянно отвечали, что не знают никого, кто мог бы желать им зла.
— Подумайте хорошенько, — увещевал их Петер. — Вспомните о том, что происходило много лет назад. Малейшая ссора, хоть что-нибудь!
Нет, никто из допрошенных ничего такого припомнить не смог.
И тут допросы внезапно пришлось прервать — малышку Натали нашли мертвой в ванной комнате в Бромме. Сначала Петеру пришлось вернуться к родителям девочки, а потом срочно ехать на место, где была обнаружена жертва, и руководить его первичным осмотром. Место совершения преступления, как и в прошлый раз, оставалось неизвестно.
Однако полиции было уже известно, каким способом убийца лишает детей жизни, поэтому они знали, что искать. Вызванный на место судмедэксперт сразу же констатировал, что причиной смерти с большой долей вероятности стала крошечная ранка на голове Натали — след от смертоносной инъекции. Окончательное заключение будет получено после вскрытия, но рабочая гипотеза следователей заключалась в том, что и этот ребенок умер от огромной дозы инсулина, введенной прямо в родничок. Возможно, убийца пытался так же поступить и с Лилиан, однако не сумел проколоть черепную кость?
Имелись и другие общие черты: Натали тоже нашли обнаженной, тело также обмыли спиртосодержащим раствором, на лбу та же надпись, что и у Лилиан, — «Нежеланная». Однако Натали лежала в позе эмбриона, а не на спине, как Лилиан.
«Интересно, имеет ли это какое-то значение?» — спросил себя Петер.
«Нежеланная…» Недавно Петер говорил об этом с Алексом. «Нежеланные», «дети, от которых отказались» — эти слова постоянно фигурировали в расследовании, но ни Лилиан, ни Натали вроде бы не подпадали ни под одну из этих категорий.
Вереница машин медленно ползла вперед, пробка постепенно рассасывалась. Петер чувствовал себя отвратительно: сначала идея поговорить с американским психологом показалась ему просто блестящей, да еще и приятель помог ему, по крайней мере — пообещал. Сейчас вся эта затея выглядела как-то сомнительно, только впустую потратил столько времени на дорогу до университета и обратно, думал Петер. Приятель сказал, что психолог, наверное, сможет уделить ему время после лекции, но тот отнесся к просьбе студента прохладно. Несмотря на то что полиция работает над крайне серьезным, крупномасштабным делом, воскликнул профессор, с чего они взяли, что имеют право просто так заявляться к человеку и приставать с расспросами? У него нет ни малейшего желания принимать участие в расследовании какого-то странного шведского преступления, вместо того чтобы отправиться в «Виллу Чельхаген» и спокойно пообедать.
Увы, профессор лишь подтвердил все питаемые Петером предрассудки относительно психологов вообще и американских психологов в частности: дураки, тупицы и хамы! Неприятные типы. Петер швырнул своей визиткой прямо в психолога. Идиот!
Пробка наконец-то рассосалась, Петер нажал на газ и поспешил прямиком в Управление.
Внезапно зазвонил мобильный, Петер ответил и, к своему безграничному удивлению, услышал голос американского психолога.
— Прошу прощения за то, что мне пришлось отказать вам в такой резкой форме, — извинился тот. — Понимаете, если бы я предложил свои услуги вам и вашим коллегам при студентах, то они тут же решили бы, что могут донимать меня своими расспросами столько, сколько им угодно. А я, честно говоря, не за этим сюда приехал.
Петер, так и не поняв, то ли психолог просто решил извиниться, то ли все-таки предлагает свои услуги, растерянно молчал.
Психолог тем временем продолжал:
— То есть я хочу сказать, что с радостью помогу вам. Давайте я приеду к вам в офис? Сразу после этого чертова обеда, от которого я не могу отказаться?
Петер улыбнулся.
Алекс поначалу растерялся, когда Петер позвонил ему и сообщил, что «американский профайлер» приедет к ним в Управление во второй половине дня. Но, поразмыслив, комиссар решил: пожалуй, это не повредит — сейчас им нужна любая помощь. К тому же где-то через час и Фредрика из Умео вернется!
Алекс вертел свои схемы так и этак. По крайней мере, кое-что уже вырисовывается. Преступник похищает детей, убивает их, а затем подкидывает в места, с которыми тем или иным образом связаны матери детей, причем действует он просто молниеносно!
Зачем убийца похитил второго ребенка всего через несколько дней? Он сильно рискует, совершая два столь тяжелых преступления подряд! Точнее, даже три — считая убитую в Йончёпинге женщину. Бывают, конечно, полные психи, которые делают свое дело, готовые к тому, что вскоре окажутся за решеткой. Пожалуй, «готовые» — не самое подходящее слово, на самом деле они хотят сесть, и поскорее. Неужели убийца, которого они разыскивают, совсем ненормальный?
Алекс мысленно вернулся к местам, где были обнаружены тела детей. Пусть пока неизвестно, что Сара Себастиансон делала в Умео и с кем встречалась в тот день — главное, это место сыграло в ее жизни некую роль, а значит, существует какое-то объяснение, почему тело ее ребенка обнаружили именно в Умео, а не в Стокгольме.
С годами Алекс понял, что обычно истина оказывается куда более простой, чем кажется поначалу. Отгадка всегда где-то рядом. Именно поэтому изначально он сосредоточил все свое внимание на Габриэле Себастиансоне, однако на этот раз версия не подтвердилась. В данном случае отгадка, похоже, где-то бесконечно далеко. Бесполезно призывать к ответу кого-то из близких родственников погибших: полиция столкнулась с таким необычным феноменом, как серийный убийца.
— Со сколькими серийными убийцами ты сталкивался за долгие годы в полиции, Алекс? — прошептал внутренний голос.
— Алекс! — раздался вдруг крик без стука ворвавшейся в кабинет Эллен.
— Что там еще?! — пробормотал тот.
