Из коридора раздался звук чьих-то шагов, мимо кабинета Алекса пробежала Эллен. На секунду она замерла у двери, вся красная и запыхавшаяся:
— Совсем ничего не соображаю! Ключи от машины в кабинете забыла!
Тут она заметила выражения лиц коллег.
— Что-то случилось?
Все дружно рассмеялись — с нескрываемым облегчением.
— Вообще-то, Эллен, похоже, что мы его вычислили, — с улыбкой объяснил Алекс.
— Уверены? — побелев, прошептала Эллен.
— Ну, на сто процентов ни в чем нельзя быть уверенным, но насколько это возможно на данном этапе… — Алекс подвинул к Эллен распечатанное фото на паспорт. — Позвольте вам представить… Черт, как там его зовут?! — раздраженно спросил он.
Фредрика и Петер заулыбались, а Петер театрально развел руками:
— Раз вы так плохо слушаете, что мы говорим, придется нам поискать другого начальника, повнимательней!
Увлеченные дружеской перепалкой, полицейские даже не заметили, как Эллен подошла к столу и уставилась на фотографию, как ее щеки залил румянец, как она заморгала, потому что слезы застилали ей глаза. Зато услышали, как она прошептала:
— Слава богу!
В комнате воцарилась тишина.
Дрожащей рукой Эллен показала на фотографию и едва слышно вымолвила:
— Просто в какой-то момент я подумала… Я боялась, что, возможно, я его… — Она издала нервный смешок. — Чего только в голову не придет! — всхлипнула она и улыбнулась сквозь слезы.
У нее в кармане зазвонил мобильный, она ответила. Голос сына громко и настойчиво произнес:
— Мама, срочно иди домой!
— Малыш, что случилось? — спросила Эллен, продолжая улыбаться.
— Срочно иди домой, мама, — нервно повторил сын. — Он хочет, чтобы ты срочно приехала. Давай быстрее! По-моему, он нехорошо себя чувствует!
* * *
Очередной ребенок исчез ясным, солнечным днем — тревогу забили как раз в тот момент, когда полиция закончила приготовления к аресту Арона Стеена.
Алекс выбежал в коридор и обнаружил Фредрику и Петера в «Логове». Петер натягивал на себя бронежилет, а Фредрика, нахмурившись, изучала какие-то бумаги.
— Он похитил еще одного ребенка, — коротко сообщил Алекс. — Полчаса назад с детской площадки в Мидсоммаркрансен, недалеко от дома Стеена, пропал четырехлетний мальчик. Родители позвонили в полицию, обнаружив его одежду и клочья волос под деревом на краю площадки.
— Но мы же установили наблюдение за его квартирой! — воскликнул Петер. — Патрульные сказали, что видели его в окно и что из квартиры он не выходил!
— Значит, как-то вышел, — сухо возразил Алекс, — потому что еще один малыш пропал!
— По крайней мере, далеко он уйти не мог, — сказала Фредрика, вертя в руках один из документов.
— Да, это вряд ли, — напряженно ответил Алекс. — Похоже, на этот раз он очень торопился: одежду покидал кое-как и наголо мальчика не обрил — только отстриг несколько прядей…
— Он знает, что мы у него на хвосте, — отозвался Петер, поправляя кобуру со служебным оружием.
— Что будем делать? — спросила Фредрика, покосившись на пистолет.
— Произведем захват четко по плану. Надо пробраться в квартиру и обыскать ее: нам нужна хоть какая-то подсказка, куда он увез мальчика. Но далеко ему и в самом деле не уйти! — решительно заявил Алекс. — Все выезды из города перекрыты, он объявлен в розыск по всей стране!
— Кто-нибудь поговорил с родителями мальчика? — спросила Фредрика. — Я имею в виду, об обстоятельствах, предшествовавших похищению?
— Разумеется, — ответил комиссар. — Сейчас у них дома находятся двое следователей. На этот раз мы знаем, что нам нужно: узнать, где и когда мать ребенка сделала аборт, а потом оказаться там раньше его!
— Все так, — нахмурившись, кивнула Фредрика, — но главное, чтобы мы не опоздали. Если он так торопится, как вы описываете, то ребенок, возможно, уже мертв. Такую возможность нельзя исключать.
— Ты права, нельзя… — вздохнул Алекс. — Но мы, черт побери, должны сделать все, что в наших силах! Это не должно повториться!
— Но если он знает, что мы разыскиваем его… — осторожно начал Петер.
— Продолжай! — подбодрил его Алекс.
— Значит, либо он совсем ненормальный, как мы и предполагаем, и тогда он по-быстрому расправится с мальчиком, несмотря на то что ему придется действовать более небрежно, чем обычно… либо, если у него есть хоть капля разума, то тогда он не станет убивать ребенка…
— … чтобы шантажировать нас! — закончил за него Алекс.
— Вот именно, — кивнул Петер.
— Кстати, кто-нибудь знает, как дела у Эллен? — после долгого молчания спросила Фредрика.
— Она заверила меня, что прекрасно доберется домой одна и волноваться нечего, но я на всякий случай выслал к ней патрульную машину — не нравится мне вся эта история, — покачал головой Алекс.
«Логово» заливал солнечный свет, в комнате становилось жарко. По полу покатились комочки пыли — кашляя, заработал кондиционер.
В коридоре послышались чьи-то быстрые шаги, дверь открылась, и в комнату зашел один из молодых сотрудников.
— Только что звонили из оперативной группы, ведущей наблюдение за квартирой Стеена, — доложил он громко и взволнованно. — Он дома!
— Кто — он? — раздраженно спросил Алекс.
— Арон Стеен! Он только что вернулся в квартиру!
— Ребенок с ним? — спросил Петер.
— Он принес его на руках, совершенно голого. Как будто знает, что за ним наблюдают, но ему на это совершенно наплевать!
На протяжении нескольких часов Эллен Линд всерьез полагала, что Карл не звонит ей, потому что он и есть тот самый детоубийца, которого они разыскивают, а дети не подходят к телефону, потому что он похитил их.
Однако все оказалось совсем не так.
Эллен ругала себя на чем свет стоит: нельзя смешивать работу и личную жизнь! Ну как она могла настолько потерять голову? С каких это пор работа стала так важна для нее, что заслонила собой все прочие важные вещи?!
Мне стоит об этом поразмыслить как следует, думала Эллен. Надо понять, что для меня важнее.
Дети, как оказалось, не подходили к телефону, так как сидели у соседей и угощались вторым завтраком, а мобильные забыли дома, вот и все — ничего странного!
Если кто и ведет себя странно, так это Карл.
Эллен украдкой взглянула на него, сидя на полу в гостиной. Как только она пришла домой, дети разбежались по своим комнатам.
— Он вот так и сидел на лестнице под дверью, когда мы вернулись от соседей, — объяснила дочка, кивнув в сторону Карла, неподвижно сидящего на нижней ступеньке, вытянув ноги вперед. — Поговори с ним, он, кажется, не в себе!
