– Ничего. Они чисты, как горный снег. По моему мнению, все организовали за их спиной. Ребенка оставили поблизости от приюта, чтобы он обязательно туда попал.
Ланглуа неожиданно свернул налево и помчался по скоростной полосе, потом въехал в широкий тоннель. Диана больше ни в чем не была уверена. Возможно, она во всем ошибалась и это дело никак не связано с гипотетическими способностями Люсьена, а имеет отношение к ядерным исследованиям. Ланглуа вернул ее к парапсихологическому следу:
– Меня кое-что беспокоит… Судя по всему, интеллектуал Филипп Тома обладал паранормальными способностями.
Диана затаила дыхание:
– Что вы имеете в виду?
– Если верить многочисленным свидетельствам, Тома мог передвигать предметы на расстоянии, гнуть металлические скобы. Как Ури Геллер. Специалисты называют это психокинезом, но по-моему, Тома был обыкновенным мошенником и…
– Подождите. Хотите сказать, он мог воздействовать на предметы силой мысли?
– Я готов был поклясться, что эта идея насмешит вас, – удивился сыщик. – Вы ученый и…
– Ответьте на вопрос: Тома мог воздействовать на материю?
– Если верить его досье – да. С ним было проведено несколько серий научных тестов, в том числе с предметами из закаленного стекла, и…
Диана испытала шок. Наступил решающий момент: она либо отвергает все паранормальное в этом деле и бросает расследование, либо погружается с головой в темную реальность и совершает прорыв.
Итак: если она принимает силу Филиппа Тома за данность, раскрывается последняя загадка ее аварии. Человек в накидке силой мысли на расстоянии расстегнул пряжку ремня безопасности Люсьена.
Металлическую пряжку.
Диана была потрясена. С одной стороны, она не могла поверить в подобное чудо, но с другой, если эта сила реальна, просматривается новая связь между событиями.
Логично будет предположить, что человек, наделенный подобным даром, может искренне верить в способности ребенка-Стража. И тогда вполне вероятно, что их пытались убить из-за потенциальных паранормальных способностей Люсьена.
– Вы меня слушаете, Диана?
– Да.
– Коллеги из Сен-Жермен установили личности убитых в музее мужчин.
– Так быстро?
– Эти люди были известны полиции. В конце августа Тома вызвал из России трех бывших спецназовцев, переквалифицировавшихся в охранников. Официально он нанял их для усиления охраны фонда во время выставки Мондриана, но, по сведениям Интерпола, они неоднократно выполняли поручения русской мафии. Доподлинно неизвестно, как Тома на них вышел, но я почти уверен, что у него остались связи в Москве.
Диана вспомнила ужасы прошлой ночи: удары коваными ботинками по лицу, тела убийц, которых она изрешетила пулями… Непонятно, как она уцелела.
– По всей видимости, – продолжил сыщик, – Тома нанял их для организации «несчастного случая» на кольцевой дороге. Но мне кажется, он чего-то боялся. Чего-то или кого-то. Например, убийцы, сумевшего проникнуть в музей вчера вечером… – Ланглуа повернулся к Диане.
– Он боялся нашего убийцы, – сказал он, сделав ударение на слове «нашего». – Того, кто убил Рольфа фон Кейна. С этого места события прошлой ночи легко восстановить: в конце дня трое русских нашли тело и положили его в ванную. Потом они переругались – наверняка из-за денег: видимо, хотели унести одну или две картины. Но тут появились вы и подлили масла в огонь. Русские погибли в перестрелке. Такую версию вы изложили полиции?
– Угадали.
– Почти складно.
– Почему почти?
– Остается реконструировать место преступления, проверить положение тел, траекторию стрельбы. Желаю вам, чтобы все совпало с вашим рассказом.
В голосе Ланглуа прозвучало сомнение, но Диана сделала вид, что ничего не заметила. Соображала она сейчас не лучшим образом. Перед глазами стояло страшное зрелище: омерзительный розовый труп Филиппа Тома, весь в чешуйках кожи.
– Что вам известно о болезни Тома? – спросила она.
– Вы видели тело? – удивился Ланглуа.
Диана допустила промашку, но отступать было поздно.
– После убийства, – пояснила она. – Я вошла в его квартиру и…
– Потом вы вернулись в музей?
– Да.
– Вы сообщили об этом моим коллегам из Сен-Жермен?
– Нет.
– Вы ведете нелепую игру, Диана.
– Тома действительно был болен?
Лейтенант вздохнул:
– Это называется «десквамативная эритродермия». Очень сильная экзема, вызывающая настоящее облезание. Насколько мне известно, Тома регулярно менял кожу.
Диане пришло в голову, что Тома надел тогда накидку, чтобы защитить менявшее кожу тело. Мысли у нее путались, глаза слипались. Они подъехали к воротам Майо. Движение стало таким плотным, что Ланглуа немедленно водрузил на крышу синюю мигалку, включил сирену и повернул на авеню Гранд-Арме. Диана съежилась на сиденье и задремала.
Когда она проснулась, они пересекали площадь Пантеона. Бог весть почему ей понравилась мысль о том, что она спала, пока полицейский гнал машину по Парижу. Патрик Ланглуа остановился у въезда на улицу Валетт и вынул из кармана пальто сложенную газету.
– Лучшее – на сладкое, Диана: вчерашний вечерний выпуск «Монд».
В статье подробно описывались убийство Рольфа фон Кейна в ночь на вторник 6 октября, чудесное исцеление Люсьена и авария, в которую попала Диана Тиберж, падчерица Шарля Геликяна, «крупного деятеля» делового мира и политических кругов.
– Ваш отчим в ярости, – прокомментировал Ланглуа. – Он позвонил префекту.
Диана подняла глаза:
– Кто допустил утечку?
– Понятия не имею. Возможно, информацию слили из больницы. Или проболтался кто-то из наших. Честно говоря, меня это мало волнует. Не удивлюсь, если нам это поможет. Во всяком случае, шум точно поднимется.
Ланглуа вернул бумаги в папку. Диана заметила кожаный пенал с ручками и цветными карандашами и поддела сыщика:
– Вы, судя по всему, не большой поклонник современных технологий?
Ланглуа вздернул бровь:
– Ошибаетесь. Просто всему свое место. Работать я предпочитаю старыми методами. Бумага, ручка, замазка. Компьютер я использую для всего остального.
– Что вы называете «остальным»?
– Повседневную жизнь, развлечения, чувства.
– Чувства?
– В тот день, когда я захочу с вами пооткровенничать, пришлю вам мейл.
Диана вышла из машины. Ланглуа последовал за ней. Огромный купол Пантеона нависал над ними фантастической раковиной.
