Сотрясение достигло высшей точки, и Диана онемела. Стена содрогнулась, как мембрана звуковой колонки. Диана съежилась, напряглась всем телом и сжала зубы, чувствуя, как под ней поднимается пол. Все это длилось не дольше мгновения. Фрагмент, осколок секунды. Потом наступила тишина, начал затихать вой сирены, пол встал на место. Диана лежала неподвижно, с открытыми глазами, совершенно лишившись сил.
Постепенно она снова обрела способность думать. Откуда-то из самой глубины сознания раздался шепот: все кончено. Токамак включился на несколько секунд. Системы безопасности – наследие былых времен – остановили разрушительный выброс. Диана вдруг осознала, что воспринимает термоядерный контур как независимую особь – животное или вулкан. Но истина была иной. Электричество запустила рука человека. Чья? И зачем? Чтобы убить ее? Диана слишком устала, чтобы думать или задавать новые вопросы.
Она уперлась ладонями в пол, поднялась на ноги, заметила, что левая пола накидки оплавилась, и сорвала ее. Куртка была разорвана и почернела. Диана запустила пальцы в прореху и наткнулась на оплавившиеся свитер и майку. Она резким движением обнажила бок: кожа от паха до подмышки хрустела и напоминала рисунки из анатомического атласа. Диана ничего не понимала. Ей не было больно, и это ужасало сильнее всего.
Она наклонилась, чтобы осмотреть перегородку: там, где она сидела, в свинце появились едва заметные вертикальные трещины. Зимние морозы и летняя жара в конце концов нарушили герметичность свинца. Она облучилась – до самых глубинных структур своего организма. Диана в ужасе отпрянула. Она думала, что избежала смерти, но ошиблась. Ошиблась окончательно и бесповоротно.
Она не только получила сильнейший ожог, но и облучилась.
Схватила смертельную дозу.
63
Над долиной вставало солнце. Зеленые просторы тянулись к горизонту, окаймленные по бокам лесистыми холмами и туманными горными отрогами. Метрах в ста впереди Диана заметила движущуюся точку. Она прищурилась и поняла, что к ней по высокой траве торопится Джованни с ружьем на плече.
– Что происходит? – крикнул он. – Я почувствовал вибрацию…
Порыв ветра унес окончание фразы.
Диану шатало, она не чувствовала боли от ожога: ветер обдувал ей лицо, в душу проникали ароматы свежести.
– Могли бы меня дождаться, – буркнул итальянец, подойдя ближе. – В чем дело?
– Токамак заработал. Не знаю, что…
– А вы? – вскинулся он. – С вами, кажется, все в порядке?
Диана улыбнулась, чтобы не разрыдаться.
– Вы наблюдательны.
Она запустила пальцы в волосы и потянула. Облучение уже давало о себе знать. Миллиарды атомов, составлявших ее организм, распадались, началась цепная реакция, которая приведет к полному разрушению. Сколько ей осталось? Несколько дней? Или недель?
– Я была в реакторе, Джованни. Я облучена. До мозга костей.
Этнолог наконец обратил внимание на черную полосу на куртке Дианы, раздвинул полы и увидел красноватый ожог – кожа уже трескалась и отслаивалась лохмотьями.
– Мы… займемся вами, Диана, – прошептал он. – Главное – не паниковать.
Она его не слушала. Не хотела увязнуть ни в надежде, ни в страхе. Важно одно – сколько времени ей еще отпущено. Нужно продержаться достаточно долго, чтобы отыскать демонов и выяснить правду, чтобы никто больше не нарушил покой ее приемного сына.
– Мы не отступимся, – упрямо повторил Джованни.
– Замолчите.
– Обещаю, я мгновенно отправлю вас во Францию.
– Да заткнитесь же вы наконец!
Джованни замолчал.
– Вы что, не слышите? – спросила Диана.
– О чем вы говорите?
– Земля дрожит.
Неужели снова заработал токамак? Диана представила себе долину, объятую пламенем ядерного пожара, но сразу поняла, что вибрация исходит не от объекта. Она вгляделась в проход между холмом и обрывистым берегом: огромное облако пыли рыже-зеленым туманом застило горизонт.
И тогда она их увидела.
И сразу узнала.
Цевены.
Не десять.
Не сто.
Тысячи.
Мириады всадников верхом на оленях с гладким мерцающим мехом. Бесконечная волна катилась по склонам в долину, излучая мощь, восторг и красоту. Доминировали три цвета: мужчины в черных кафтанах и серо-белые олени. Животные бежали, соприкасаясь пыльными крапчатыми боками, сцеплялись бархатными рогами… Созданные природой и ветром короны напоминали то ли ожившие кусты, то ли сказочные кораллы.
Диана не знала, куда смотреть, задыхаясь от переполнявшего душу восторга, искала точку, на которой могла бы зафиксировать внимание, и внезапно нашла. Даже если ей суждено умереть в следующее мгновение, в ее глазах навеки пребудет их образ.
Женщины.
Именно они – и только они – управляли стадом, сидя верхом на лошадях. Их лица пылали, они кричали, упираясь каблуками сапог в стремена. На их платках были изображены те же волшебные метаморфозы, которые поразили ее воображение сутки назад. Теперь мифологические существа сошли с шелковых полотнищ на землю: из-под их копыт летели комья земли и трава.
Женщины обозревали окрестности, скакали вперед, оборачивались, возвращались к оленям, прижимаясь животом и бедрами к лошадям, сливаясь с ними воедино, яростно и грациозно взмывали вверх, к небу.
Джованни спросил, перекрикивая стук копыт:
– Это что еще такое? Они нас затопчут!
– Нет. – Диана убрала с лица волосы. – Думаю… мне кажется, они пришли помочь.
Она пошла навстречу снежно-пепельным оленям, рассекавшим грудью траву. Диана не останавливалась. Она заметила за спинами взрослых детей в деревянных седлах. Их румяные лица то и дело мелькали между деревьями. Тепло укутанные, невозмутимые, они как маленькие принцы восседали на темно-серых низкорослых оленях.
Отряд был в ста метрах от них, и Диана заметила скакавшего впереди человека. В его манере держаться и осанке было особое изящество и такая значительность, что она догадалась: этот юноша – почти ребенок – повелевает цевенами. У нее появилась твердая уверенность, что этот царственный мальчик в широкой черной шляпе – Страж, ставший мужчиной и почитаемый своим народом. Она подумала о Люсьене. Разрозненные события – похищение детей, знаки, горящие на пальцах, зыбкая граница между жизнью и смертью, убийства, пытки – начали складываться в общую картину. Но сейчас ей это было безразлично. В сердце вихря, в гуще восставшего из мертвых народа для нее забрезжила надежда…
Всадники остановились синхронно, как море у границы берега. В двадцати метрах от Дианы. Она шагнула вперед. Олени тянули к ней шеи, почувствовав соль на мокрых от слез щеках. У нее почти не осталось сил, она едва держалась на ногах и спрашивала себя, на каком языке заговорить с ними.
