– Вопрос в самую точку. Военные намеренно позволяли ситуации зайти в тупик, чтобы в нужный момент вмешаться. В тысяча девятьсот восьмидесятом году они устроили государственный переворот. Все прошло без сучка и задоринки. Террористы – и левые, и правые – были арестованы. Серые Волки восприняли это как предательство: они боролись с коммунистами, а их сажают за это в тюрьму их политические единомышленники. Тюркеш тогда написал: "Я в тюрьме, но мои идеи правят страной". Кстати, Серых Волков очень быстро выпустили на свободу. Тюркеш постепенно вернулся в политику, остальные Волки последовали его примеру, остепенились, стали депутатами, парламентариями. Правда, оставались другие: головорезы, крестьяне, не знавшие ничего, кроме насилия и фанатизма.
– Ну да, – вмешался Матковска, – эти остались сиротами. Правым у власти они были не нужны, Тюркеш от них отвернулся – он был слишком занят зарабатыванием репутации респектабельного гражданина. И что им было делать, выйдя из тюрьмы?
Нобрель поставил на стол чашку и ответил на вопрос – дуэт у его лейтенантов был отработанный:
– Они становятся наемниками. Люди сплошь вооруженные, опытные. Работают на того, кто больше платит, – на государство или на мафию. Если верить турецким журналистам, с которыми мы разговаривали, ни для кого в стране не секрет, что Серых Волков использовали секретные службы для физического устранения армянских и курдских лидеров. Они натаскивали полицейских и эскадроны смерти. Но главный работодатель Волков – мафия. Выбивание долгов, рэкет, охрана... В середине восьмидесятых Волки внедряются в наркоторговлю, которая начинает бурно развиваться в Турции, а иногда забирают власть у мафиози и становятся во главе кланов. У Волков есть одно капитальное преимущество перед обычными уголовниками: они сохранили связи с властными кругами, в том числе – с полицией. За последние годы в Турции разразилось несколько громких скандалов, выявивших тесные, как никогда, связи между мафией, государством и националистами.
Поль размышлял. Все эти истории казались ему туманными и далекими. Сам термин "мафия" вызывал сомнения. "Спрут", заговор, тайные сети...
Что все это означает в действительности? Как связано с убийствами и с женщиной-мишенью? У него не было ни одного реального лица, ни даже имени.
Словно догадавшись, о чем он думает, Нобрель издал торжествующий смешок.
– А теперь – картинки!
Отодвинув чашки, он открыл конверт.
– Мы залезли в Интернет и пошарили в фотоархиве "Миллиет", это одна из самых крупных бульварных газет Стамбула. И нашли вот это.
Поль схватил первый снимок.
– Что это такое?
– Похороны Альпаслана Тюркеша. "Старый волк" умер в апреле тысяча девятьсот девяносто седьмого. Ему было восемьдесят лет. Его похороны стали событием общенационального масштаба.
Поль не верил своим глазам: на церемонию пришли тысячи людей. Подпись на английском под фотографией гласила: "Четырехкилометровый кортеж охраняли десять тысяч полицейских".
Картина была торжественная, великолепная. Черная, как толпа, собравшаяся вокруг похоронной процессии перед главной мечетью Анкары. Белая, как снег, падавший в тот день крупными хлопьями. Красная, как турецкие флаги в руках "приверженцев"...
На следующих снимках фигурировали люди из первых рядов кортежа. Поль узнал экс-премьер-министра Тансу Чиллер, из чего сделал вывод, что присутствовали и другие политические деятели Турции. Он отметил для себя присутствие эмиссаров из соседних стран в традиционной для Центральной Азии одежде – шапочках и шитых золотом накидках.
Внезапно ему в голову пришла другая идея. "Крестные отцы" турецкой мафии, очевидно, тоже присутствовали на похоронах...
Главы стамбульских семей и анатолийских кланов могли захотеть в последний раз засвидетельствовать почтение политическому союзнику. Возможно, среди них были и те, кто дергал за ниточки в его деле. Человек, пославший убийц по следу Земы Гокальп...
Он просмотрел другие снимки, ища необычные детали в толпе. На большинстве красных флагов фигурировал не полумесяц – эмблема турецкого государства, а три полумесяца, расположенные треугольником. А под треугольником находилось изображение волка, воющего на три луны.
Полю пришло в голову сравнение с марширующей армией каменных воинов, поклоняющихся древним ценностям и эзотерическим символам. Серые Волки были не политической партией, а сектой, мистическим кланом.
На последних фотографиях его поразила одна деталь: активисты, проходя мимо гроба, поднимали вверх вовсе не сжатый кулак, как он вначале подумал. В знак приветствия они поднимали два пальца, сложенные особым образом. Поль вгляделся в изображение плачущей женщины – она тоже делала этот загадочный жест.
Указательный и средний пальцы были вытянуты, а большой, безымянный и мизинец сложены в щепоть. Поль спросил:
– Что означает этот жест?
– Понятия не имею, – откликнулся Матковска. – Все они его делают. Это какой-то условный опознавательный знак – для своих. По-моему, все они просто чокнутые!
Этот знак был ключом. Два пальца подняты к небу, как два уха...
Внезапно он понял.
Поль воспроизвел движение.
– Черт, вы что, не видите?
Он развернул руку боком, чтобы тень падала на стекло.
– Да посмотрите же!
– Вот дьявольщина! – выдохнул Нобрель. – Это волк. Волчья пасть.
59
На выходе из пивной Поль объявил:
– Придется разделиться.
Удар был подлым. Проведя ночь на ногах, они наверняка рассчитывали вернуться домой. Он проигнорировал их разочарование.
– Нобрель, ты снова займешься камерами высокого давления.
– Что? Но...
– Мне нужен полный список всех мест в Иль-де-Франс, где используется оборудование такого типа.
Молодой сыщик развел руками в знак бессилия.
– Капитан, это тупик. Мы с Матковска всё прочесали: каменно-строительные работы и центральное отопление, санэпидемстанции и стекольное производство. Побывали на испытательных стендах и...
Поль жестом остановил его. Послушайся он себя, тоже бросил бы эту идею, но Шиффер задавал вопросы, а значит, у него были веские причины интересоваться камерами. Поль сейчас, как никогда, доверял инстинкту старого хитреца...
– Мне нужен список! – отрезал он. – Все места, где убийцы могли воспользоваться установкой.
– А мне что делать? – спросил Матковска.
Поль протянул ему ключи от своей квартиры.
– Лети ко мне на улицу Шмен-Вер. Возьмешь в почтовом ящике все каталоги и документы об античных масках и бюстах. Один парень подбирает их для меня...
– И что мне с ними делать?
Поль не слишком верил и в этот след, но в ушах звучал голос Шиффера: "А что там с античными масками?" Возможно, гипотеза Поля была не такой уж и бредовой...
