И все-таки Кудшейи ощущал смутный страх. Инстинкт воина подсказывал, что, несмотря на кажущуюся беззащитность, эта женщина очень опасна. От этой мысли его слегка мутило. Что она задумала? Почему так просто далась им в руки?
Она смотрела на висевший за его спиной ковер. Русские археологи обнаружили его в глыбе льда, в Сибири, на границе с Монголией. Ковру было не меньше двух тысяч лет. Ученые предположили, что он принадлежал гуннам. Крест. Орел. Рога барана. Чисто мужские символы. Ковер, должно быть, висел в шатре вождя клана.
Зема молчала. Молчание было подчеркнутым, вызывающим.
– Мужской ковер, – сказал он, – хотя соткали его женские руки, как все килимы Центральной Азии. – Он улыбнулся, выдержал паузу. – Я часто представляю себе ту, что его сделала: мать, не допущенная в мир воинов, сумевшая навязать мужчинам свое присутствие даже в шатре хана.
Зема не шевельнулась. Телохранители Кудшейи придвинулись на шаг ближе.
– В то время каждая ткачиха прятала среди других узоров треугольник, чтобы защитить его от сглаза. Мне нравится эта мысль: она терпеливо и тщательно создает мужественное полотно и прячет где-то на кайме материнский знак. Ты можешь найти треугольник-оберег на этом ковре?
Зема не промолвила ни слова, не шевельнулась. Он снова схватил графин с айраном, медленно наполнил стакан и выпил – еще медленнее.
– Не видишь? – переспросил он наконец. – Не важно. Эта история напоминает мне твою, Зема. Женщина, спрятавшаяся в мужском мире, прячет нечто, касающееся всех нас. Предмет, который должен всем нам принести удачу и процветание.
Последние слова он почти прошептал, но тут же с яростной силой бросил ей в лицо:
– Где треугольник, Зема? Где наркотики?
Никакой реакции. Слова отскакивали от нее, как капли дождя. Он даже не был уверен, что она слушает. Внезапно Зема объявила:
– Я не знаю.
Он улыбнулся: она хочет поторговаться. Но Зема продолжила:
– Во Франции меня арестовали. В полиции меня подвергли психической обработке. Промыли мозги. Я не помню своего прошлого. Не знаю, где наркотики. Я даже не знаю, кто я.
Кудшейи поискал взглядом Азера: он тоже был поражен услышанным.
– Думаешь, я поверю в столь абсурдную историю? – спросил он.
– Это была долгая процедура, – снова спокойно заговорила Зема. – Метод внушения в сочетании с радиоактивным препаратом. Большинство тех, кто участвовал в этом эксперименте, умерли или арестованы. Можете проверить: об этом писали все вчерашние и позавчерашние французские газеты.
Кудшейи все еще не верил.
– Полиция конфисковала героин?
– Да они понятия не имели, что в игре была партия наркотиков.
– Что ты сказала?
– Они не знали, кто я такая. Меня выбрали, потому что нашли в состоянии шока в турецких банях Гурдилека после нападения Азера. Они окончательно стерли мою память, не зная, что у меня есть тайна.
– Для человека, лишенного воспоминаний, ты довольно много знаешь.
– Я провела расследование.
– Откуда тебе известно имя Азера?
Улыбка Земы была короткой, как щелчок затвора фотоаппарата.
– Все его знают. Для этого достаточно читать парижские газеты.
Кудшейи замолчал. Он мог бы задать ей другие вопросы, но его мнение было уже составлено. Он ни за что не дожил бы до сего дня, если бы не следовал непреходящему закону: чем абсурднее выглядят факты, тем больше шансов на то, что они-то и есть чистая правда. Одного он все еще не мог понять – ее тактики.
– Зачем ты вернулась?
– Хотела сообщить вам о смерти Земы. Она умерла вместе с моими воспоминаниями.
Кудшейи зашелся смехом.
– Ты же не думаешь, что я отпущу тебя?
– Я ничего не думаю. Я другая. Я больше не хочу бегать и скрываться ради женщины, которой перестала быть.
Он встал, сделал несколько шагов, ткнул тростью в ее сторону.
– Ты, должно быть, действительно потеряла память, если явилась ко мне с пустыми руками.
– Нет вины, нет и наказания.
По его жилам растекалось странное тепло. Невероятно: ему вдруг захотелось пощадить ее. Такая концовка была не только возможной, но и оригинально утонченной. Отпустить на волю новое создание... Все забыть... Но он продолжил, глядя ей прямо в глаза:
– У тебя больше нет лица. Нет прошлого. Нет имени. Ты стала привидением. Но сохранила способность страдать. Мы отмоем нашу честь в потоке твоей боли. Мы...
Внезапно у Исмаила Кудшейи перехватило дыхание.
Женщина протянула к нему открытые ладони.
На каждую было нанесено хной изображение волка. Волка, воющего на четыре луны. Это был знак единения. Символ, который использовали члены новой ячейки. Он сам добавил к трем лунам оттоманского знамени четвертую – символ Золотого Полумесяца.
Бросив трость, Кудшейи завопил, указывая на Зему пальцем:
– Она знает. ОНА ЗНАЕТ!
Зема воспользовалась мгновением замешательства. Прыгнув за спину одного из телохранителей, она резким движением прижала его к себе. Ее правая ладонь сомкнулась на его пальцах, державших МР-7, выпустив очередь в сторону возвышения.
Исмаила Кудшейи подкинуло в воздух, он отлетел к изножию дивана, стоявшего на второй ступеньке, покатился по полу, видя, как его телохранитель стреляет во все стороны, обливаясь кровью. Под свинцовым дождем сундуки разлетались на тысячи деревянных осколков, с потолка сыпалась штукатурка. Первый охранник, которого Зема использовала в качестве живого щита, рухнул на пол в тот самый момент, когда она вырвала у него из кулака оружие.
Кудшейи не видел Азера.
Она ринулась к сундукам, опрокидывая их по пути, чтобы укрыться от пуль. В эту секунду в зал ворвались еще двое телохранителей. Они не успели сделать и двух шагов, как Зема прицельно подстрелила их из пистолета.
Исмаил Кудшейи попытался заползти за диван, но не смог шевельнуться: тело отказывалось выполнять команды мозга. Он неподвижно лежал на полу, внезапно осознав, что она в него попала.
На пороге выросли трое других телохранителей: они стреляли, прикрывая друг друга и прячась за дверным наличником. Кудшейи моргал на вспышки выстрелов, но не слышал ни звука: уши и мозг словно наполнились водой.
Он съежился, судорожно вцепившись в подушку. Резкая боль где-то в глубине живота заставляла его сохранять позу зародыша, не давая разогнуться. Он опустил глаза: внутренности вывалились наружу, упав между ног.
Он погрузился в темноту. Когда сознание вернулось, он увидел, что Зема, прячась за сундуком, перезаряжает пистолет. Он повернулся к краю возвышения, протянул руку. Какая-то часть его существа не могла смириться с этим жестом: он звал на помощь.
