Жанна рывком вскочила с кровати. На экране мобильника светились цифры, показывая время. На этот час она назначила встречу Бето и Феро. Наверное, они уже сидят за завтраком. Она быстро натянула джинсы и майку. Сверху одну на другую надела две водолазки. И пулей бросилась вон из комнаты.
На улице светило солнце. Белое, яркое, холодное. Чтобы согреться, Жанна потерла руки и постучала в дверь Феро. Тишина. Она заколотила что было сил. Наконец дверь распахнулась. Психиатр стоял на пороге заспанный, с взъерошенными волосами.
Тоже проспал.
Два обормота…
— Уже почти восемь, — сухо сообщила она. — Упустим баржу.
— Э-э… Да… Я как раз одевался…
— Жду тебя в ресторане, в главном здании, — почему-то переходя на «ты», приказала она. — Бето, наверное, уже давно там.
— Хорр… Хорошо.
Жанна пошла вдоль коридора. Она сама еще толком не проснулась, в голове бродили обрывки смутных образов, неясных ощущений…
Бето в ресторане не оказалось. Только сейчас она сообразила, что даже не взяла у него номер мобильного. Ну и плевать, решила она. На стойке бара стояли термосы. Кофе. Молоко. Кипяток. Не присаживаясь, Жанна налила себе чашку кофе.
От подсохших ломтиков хлеба на блюде решила воздержаться.
8 часов.
Баржа отчаливает через 30 минут. Куда же запропастился Бето? Или надумал их бросить? У нее за спиной раздался шум. Феро. Явился. Более или менее собранный. В руках — сумки.
— Пей кофе, — приказным тоном велела она. — Я пока схожу за своими вещами. Потом пойдем поищем Бето. Он у родственника.
— Мы же не знаем адреса!
— Ничего, найдем. Он сказал, это в двухстах метрах. Я на всякий случай поинтересовалась.
Через несколько минут они уже пересекали главную улицу Кампо-Алегре. По обеим сторонам тянулись блочные бараки и деревянные хибары, где крытые рубероидом, где просто затянутые пластиковой пленкой. Все вокруг было настолько серым, словно в природе вообще не существует другого цвета. В пыли бродили куры. То и дело навстречу им попадалась то собака, то свинья, то лошадь… По сравнению со вчерашней ночью оживления, конечно, немного прибавилось, но на всем лежала печать какой-то сонливой заторможенности. Городишко явно находился на последнем издыхании.
Жилище родственника Бето они разыскали на второй улочке слева; шаткое дощатое сооружение в глубине посыпанного песком дворика притулилось третьим с правой стороны. Жанна энергично постучала в дверь. Никакой реакции. Уехать без них проводник не мог — «лендкрузер» по-прежнему был припаркован на стоянке мотеля.
— Бето?
Она вытащила железный прут, выполнявший функцию засова, и толкнула дверь. В косых лучах света, проникавших сквозь щелястые стены, взору открылся настоящий склад всевозможной утвари и инструментов. Кастрюли, мачете, веревки, фанерные ящики, ткани, сковородки, тряпки, мешки с арахисом, банки, бутылки… Все это висело на гвоздях либо громоздилось живописными грудами, как сокровища Али-Бабы в уцененном варианте.
— Бето?
Она сделала пару шагов, пробираясь через кавардак. Внутри лачуги царил теплый, приятный полумрак. Пахло древесными опилками.
В углу она заметила гамак:
— Бето?
Он был там, в полотняной люльке, с лицом, накрытым шляпой. На полу под ним чернела большая лужа. Грузное тело, как будто отягощенное смертью, почти касалось земли. Жанна подошла поближе. Узкая полоска света легла на горло Бето — то, что было его горлом, а теперь превратилось в зияющую рану, протянувшуюся от уха до уха. Убийца орудовал с нечеловеческой силой, перерубив не только сонную артерию, но и яремную вену. В том, кто виновник преступления, она не сомневалась.
— Не могу больше…
Голос Феро донесся у нее из-за спины. Психиатр трясся мелкой дрожью. Она же, напротив, стояла на месте, застыв как изваяние. Собственная кровь, вдруг ставшая тяжелой, медленно толкалась в жилах. Хоакин. Он хочет, чтобы мы прийти к нему одни. Без посторонней помощи. Без снаряжения. В Лес мертвецов…
Феро схватил ее за плечо и резким движением развернул к себе:
— Вы слышали, что я вам сказал? Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!
— Успокойтесь.
Ее вдруг осенило. Хоакин не желает, чтобы в Лес мертвецов приходили «они». Он ждет ее, ее одну. И Феро — следующий в списке жертв. При первом же удобном случае дикарь его уничтожит.
Он выпустил ее плечо. Стоял, понурив голову, безвольно опустив руки:
— Да, мне надо успокоиться. И вот еще что. Я выхожу из игры.
— Как хочешь.
— Вы собираетесь продолжить в одиночку?
Жанна посмотрела на часы:
— Баржа отчаливает через десять минут.
И двинулась к двери.
— А как же он? Вы что, бросите его здесь? А полиция?
Уже с порога она обернулась к Феро:
— Какая полиция? Пока индейцы доберутся до ближайшего полицейского участка, пройдет не меньше трех дней. Да и не будет никакого расследования. Никто не увидит связи между Бето и нами. Приехали мы ночью. Ночевали в разных местах.
— А как же машина? А снаряжение?
— Придется бросить. Садись на автобус и возвращайся в Формосу…
— Нет.
Он нагнал ее в дверях. Жанна едва удержалась, чтобы не заорать на него, приказать ему немедленно уезжать во Францию. Домой, к своим завиральным теориям из области человеческой психики. И дать ей спокойно делать свое дело. Феро как-то странно смотрел на нее:
— Что это у вас с лицом?
Протянув руку, он отвел со лба Жанны прядь волос:
— Здесь кровь. Вы что, поранились?
— Где? — не поверила она, ощупывая себе лицо.
— Вы трогали труп?
Она не ответила. Даже если бы она сунулась головой в разверстую рану на теле Бето, и то не могла бы так вымазаться. К тому же кровь на горле несчастного проводника давно запеклась. Эта кровь была другого происхождения. Жанна резко развернулась и вернулась в комнату. Сняла со стены зеркало, поднесла к лицу. На левом виске виднелась темная полоса. Она откинула волосы назад. Это не просто след. Это отпечаток ладони. Части ладони. И двух пальцев — безымянного и мизинца.
Тонких пальцев.
Детских.
Жанна на миг задохнулась: ей стало понятно, что произошло. Это был никакой не сон. Когда она почувствовала себя Венерой и увидела, как покрытый коркой из лесного мусора Хоакин склоняется над ней, это была самая настоящая реальность.
Маленький дикарь принес в жертву Бето, а потом явился к ней.
Она по-прежнему держала в руке зеркало, второй рукой приглаживая волосы. И тут заметила, что отпечаток ладони на виске был вывернутым. Сначала ребро ладони. На лбу. Потом следы опущенных вниз пальцев. Жанна попыталась вспомнить сцену, пережитую в гостиничном номере. Вот Хоакин приближает к ней лицо, обдавая своим дыханием. И опускает окровавленную руку — руку убийцы и каннибала — ей на лоб.
