— Только основные протоколы.
Полицейский не двинулся с места. Жанна наклонилась вперед:
— Теперь или никогда, Патрик. Факты тебе известны. Убийца напал на Франсуа. — Она треснула по столу кулаком. — Он не мог далеко уйти. Отксерь мне эти чертовы документы, пока у нас не забрали дело! Через пару часов назначат нового следственного судью и все это передадут какому-нибудь центральному управлению. Мы уже ничего не сможем сделать.
Райшенбах задумчиво наморщил лоб. В этом легавом было что-то располагающее, притягательное. И в то же время опасное: «глок» на поясе, широкие, как лопаты, ладони. Жанна знала, что в ходе оперативных действий он не меньше трех раз пускал в ход оружие.
— Оставайся здесь, — сказал он наконец и взял папки. — Схожу за чистой бумагой.
Ксероксы на набережной Орфевр заправлены гербовой бумагой. Чтобы снять левые копии, нужна обычная бумага. Об этом известно всем газетчикам, ведущим журналистские расследования. И судьям, которые, как она, любят ходить по краю.
Капитан вскоре вернулся, держа в каждой руке по папке. Оригиналы и ксерокопии документов. Жанна просмотрела их. Здесь было все. Протоколы допросов свидетелей. Результаты вскрытия. Выводы криминалистов. Фотографии жертв. Обзоры опросов, проведенных в окрестностях каждого места преступления. И снимки с мест преступления, в особенности странные надписи на стенах. Над этим придется работать до самого вечера. Одной в своем кабинете.
Она взглянула на часы. Полдень. Прежде всего надо выяснить, какую именно связь между тремя жертвами установил Тэн.
«Ты не представляешь, что я обнаружил… Он выбирает их не наугад. Вовсе нет. У него есть план!»
— Если я дам тебе два мобильных номера, ты сможешь получить детализацию последних звонков?
— Мне нужно судебное поручение.
— Проведи запрос по другому делу. Сам что-нибудь придумай.
— Не психуй.
Жанна написала первый номер на стикере. Райшенбах удивился:
— Я его знаю. Это же…
— Номер Франсуа Тэна.
— Совсем сдурела? Мы не можем…
— Слушай сюда. Вчера Франсуа обнаружил что-то очень важное. Все сгорело вместе с его квартирой. Остались только его телефонные звонки. Сечешь?
— Это плохо кончится. А другой номер?
Жанна написала фамилию и координаты Антуана Феро.
— Кто такой?
— Потом объясню. Пока запроси детализацию и местонахождение мобильного.
— Я рискую работой, — заметил легавый, засовывая оба стикера в карман.
— Но не шкурой. Подумай о Франсуа. И последнее: я ищу адвоката по имени Хоакин, испанского происхождения, практикующего в Париже.
— Хоакин, а дальше?
— Фамилии не знаю. Поручи это кому-нибудь из своих людей.
Райшенбах черкнул пару слов на клочке бумаги. Жанна сунула под мышку папку с ксероксами.
— Я еду в суд. Свяжемся, когда будут новости.
На автомагистрали Жанне пришлось лавировать между машинами, упорно не желавшими превышать предельную скорость пятьдесят километров в час. По мосту Альма она пересекла Сену. Площадь Этуаль. Порт-Майо. Проспект Шарля де Голля. Кольцевой бульвар… Жанна выжимала из своего «твинго» все, что могла. Мотор ревел, словно время, которое она пыталась обратить вспять. Перерыть. Обыскать. Обогнать. Чтобы к концу дня найти ключ. Установить, что было общего у всех трех жертв. Раскрыть план убийцы.
Парковка Нантерского суда. Жанна бросилась к лифту, держа документы под мышкой и забросив сумку за плечо. Душ она так и не приняла. От нее разило гарью, потом, страхом. В кабине никого, и слава богу. Только бы не выслушивать дежурные выражения скорби, пустые рассуждения о судьбе и прочую чушь. Даже здесь, у тех, кто постоянно сталкивался с преступлениями и насилием, мозгов хватало лишь на банальные соболезнования.
Едва держась на ногах, она пошла к своему кабинету. Открыла дверь и порадовалась, что не встретила сотрудников. И удивилась, увидев Клер. Совсем про нее забыла. Молодая женщина заливалась горючими слезами, уткнувшись в «клинекс». Оплакивала смерть Тэна. И радовалась тому, что Жанна жива. Как видно, новости достигли суда еще утром.
Клер бросилась ей в объятия. Через несколько секунд у Жанны промокло плечо.
Она мягко отстранилась и прошептала:
— Успокойся…
— Ужас какой… Я…
— Ступай домой. Я тебя отпускаю.
— А как же… допросы?
— Отмени все. Мне надо разобраться в деле.
— Его передают нам?
— Еще нет, — соврала Жанна. — Но это не за горами.
Клер высморкалась, сделала необходимые звонки и наконец надела пиджак, взяв с Жанны слово, что завтра та ей все расскажет. Жанна ласково вытолкала ее за дверь. Тут же прихватила сменную одежду, которую держала на работе, и пошла в туалет. С грехом пополам помылась под краном, как в уборной на автостоянке, и переоделась.
Она вернулась к себе в кабинет. Заперла дверь. Опустила шторы. Уселась за письменный стол, разложив ксероксы. Она выжмет из досье все, что можно.
Но сперва сделает пару звонков.
26
— Доктор Ланглебер?
— Нет, я его ассистент.
Жанна позвонила врачу на мобильный.
По телефону она легко выяснила, что вскрытие Франсуа Тэна поручено медику-интеллектуалу.
— Позовите его.
— Мы в прозекторской. Кто его спрашивает?
Жанна услышала, как Ланглебер что-то вполголоса наговаривает на диктофон. Чей труп они вскрывают? Франсуа Тэна? Она представила двух мужчин в белых халатах, склонившихся над столом из нержавейки, где лежит тело ее друга — черное, обугленное, скорченное.
— Передайте ему, что звонит судья Крулевска.
До Жанны донеслись приглушенные голоса. Ассистент прикрыл трубку ладонью. Наконец послышался голос Ланглебера:
— Чего вы хотите?
Голос был резким. Он звучал гулко, как под сводами церкви. Жанна догадалась, что врач включил громкую связь.
— Задать вам пару вопросов.
— В каком качестве?
— Дело пока не у меня, — признала она.
— Какое дело? Вы о чем?
— Я надеюсь, что расследование каннибальских убийств поручат мне.
— Тогда и звоните.
— Доктор Ланглебер, время не терпит. Есть подозрение, что каннибальские убийства связаны с пожаром, в котором погиб Франсуа Тэн.
— Что за подозрение?
Жанна ломала голову, не находя ответа. Пришлось увести разговор в сторону:
