К несчастью, Нелли тоже была современной женщиной. К своему избыточному весу она относилась как к чему-то позорному. Среди отчетов Жанна нашла описание ее квартиры. Там обнаружили множество средств для похудения, таблеток, вырезок из газет, все об одном: как похудеть, как справиться с целлюлитом и тому подобное. По словам близких, она никогда не говорила о своей беде. Эту навязчивую идею она хранила в тайне.
Нелли была необыкновенно способной. В семнадцать блестяще окончила школу. Проучившись шесть лет на медицинском факультете университета имени Анри Мондора, получила диплом врача и четыре года проходила специализацию в области цитогенетики в парижской больнице Неккера. Затем поочередно стажировалась в цитогенетических лабораториях и в клиниках педиатрии и медицинской генетики. В 2006 году поступила в лабораторию Павуа, где ей позволили совмещать работу по основной специальности — определению кариотипов — с научными исследованиями по классификации человеческих генов.
Удалось восстановить все, что происходило в последние дни ее жизни. После развода — два года она была замужем за врачом — Нелли Баржак с головой ушла в работу. В девять утра приходила в лабораторию. Проводила там целый день. После ухода сотрудников перебиралась на другой этаж для занятий молекулярной генетикой. До десяти часов, до одиннадцати, а то и до полуночи… Она совмещала две профессии, две специальности. Потом ехала к Бернару Павуа.
И где Хоакин нашел подобную женщину? Жанна снова вспомнила о благотворительной деятельности адвоката. Есть ли тут связь со статистикой, которую собирала Нелли? Может, она изучала отсталые народности, которым помогала одна из неправительственных организаций Хоакина? Вряд ли. И все-таки надо проверить и этот след.
Она перешла к третьей папке.
Франческа Терча.
34 года.
Убита в ночь с 6 на 7 июня 2008 года в Париже.
Папка совсем тоненькая. Расследование только началось. Известно, что она родилась в Буэнос-Айресе. Изучала пластические искусства и антропологию. Затем уехала в Барселону. Позже перебралась в Париж. Насколько удалось выяснить, в столице у нее не было ни жениха, ни сколько-нибудь длительной любовной связи.
Жанна долго рассматривала фотографию. Франческа тоже была недурна собой. Очень черные брови придавали породистым латинским чертам что-то трагическое. Чернильно-черные волнистые волосы — шелковистая масса, в которую мужчинам хочется зарыться лицом… Единственная фальшивая нота: толстые щеки. Франческа Терча тоже входила в категорию тяжеловесов. Впрочем, Жанна помнила ее тело, подвешенное к потолку мастерской. Полные бедра. Толстые ляжки. Выпирающий живот в жировых складках…
В общем, «Три грузные грации». Или «Три грандиозные грации»…
Жанна прикусила губы. Пока в голову будет лезть подобная чушь, ей не стать настоящим судьей. Сочувствующим. Сопереживающим. Чутким. Она всегда была циничной. И ее профессия только укрепила этот недостаток.
Как и Нелли Баржак, Франческа вела двойную жизнь. Почти двойную. Днем в мастерской Изабеллы Вьотти она создавала доисторических людей — более правдоподобных, чем настоящие. А по вечерам занималась скульптурой для себя, в мастерской, адрес которой пока не удалось выяснить. Личная жизнь у нее, похоже, была не слишком бурной.
Что общего у нее с Хоакином? Франческа родом из Аргентины. Хоакин работал с неправительственными организациями, размещенными в Южной Америке. Есть ли тут какая-то связь? Может, в Париже они встретились в одном из посольств?
Жанна расставила три портрета перед собой. Все жертвы похожи, но не более того. Общим у них был только избыточный вес. Недавно она прочитала книгу о «преступной любви с первого взгляда», которая подталкивает убийцу к преступлению. Как правило, детонатором становится одна деталь, одна черта, присущая жертве. Но на деле все гораздо сложнее. Совпасть должно сразу несколько обстоятельств. Внешних и внутренних. И только тогда происходит вспышка…
А главное, Жанна оказалась перед дилеммой: выбрал ли убийца этих женщин из-за их внешности или из-за профессии? Всякий раз окружение жертв интересовало убийцу. Аутизм. Плодовитость. Первобытная эпоха… Жанне снова послышался голос Тэна. Он выбирает их не наугад. Вовсе нет. У него есть план!
Она вновь задумалась, можно ли здесь говорить о предумышленном убийстве. Не вызывало сомнений, что преступления были тщательно подготовлены. Между тем Хоакин убивал во время припадков и не помнил, что с ним происходило, когда случались «провалы в памяти». Кто же тогда находил ему жертв? И готовил сцену?
Завибрировал мобильный. Жанна инстинктивно взглянула на часы. Почти шесть вечера. Она взяла трубку.
Райшенбах.
— Как ты там?
— Я отстранена. Мне не достались ни убийства, ни дело о поджоге.
— Добро пожаловать в нашу команду. У меня только что забрали досье по каннибальским убийствам. Передали другой группе, из особо приближенных к префекту. Говорят, назначили аж тридцать легавых. Ну а госбез и управление внутренних расследований набросились на убийство Тэна, как стая голодных псов.
— Ты хочешь сказать, как стая стервятников?
— Угу, — процедил Райшенбах сквозь зубы. — Именно это я и собирался сказать. Что будешь делать?
— Я взяла отпуск. Чтобы работать над делом в одиночку. Ты со мной или нет?
— Не представляю, чем я буду тебе полезен. Раз дело не у меня, я не могу и пальцем пошевелить.
— Поступай как я. Пусть правая рука не знает, что делает левая.
— А что тебе нужно прямо сейчас?
— Я прочитала то, что ты накопал на всех жертв. Отличная работа. Но этого недостаточно.
— Куда копать дальше?
— Надо понять, как убийца их находит. Где-то же он с ними пересекся. Думаю, это всякий раз происходило в одном и том же месте. Место как-то связано с их профессией, привычками или внешностью.
— Может, на собраниях Weight Watchers?
[35]
— Очень смешно. Поройся еще в их распорядке, привычках, знакомствах. Выясни, у кого они стриглись, где тренировались, к каким гинекологам обращались, по каким маршрутам ездили в метро или на автобусе…
— Ты, похоже, не поняла. У меня нет ни времени, ни людей. Я…
— Выкручивайся как знаешь. Спиши все на другие дела.
— Это не так-то просто.
— Патрик, речь идет о серийном маньяке. Психе, который будет убивать и дальше. Мерзавце, прикончившем Франсуа Тэна.
Райшенбах помолчал.
— Может, тебе взяться за дело с другого конца? — предложил он. — Нам известно, что убийца интересовался их работой. Что, если он наблюдал за «опорными» точками — институтом Беттельгейма, лабораторией Павуа, мастерской Вьотти, — а потом уж выбрал среди служащих трех упитанных молодых женщин?
