«Мне не говорили, что она умеет плакать!»
Майлз вытащил из кармана форменный носовой платок (вот и нашлось применение этому бесполезному куску материи) и протянул его Девятой.
– На, утри слезы вот этим.
Девятая взяла, высморкала плоский носище и попыталась вернуть ему платок.
– Оставь себе, – сказал Майлз. – Э-э… Скажи, как тебя зовут?
– Девятая. – Ее хриплый, низкий голос был странно напряженным. – А как зовут тебя?
«Боже, целое предложение!» – Майлз изумленно моргнул и представился:
– Адмирал Майлз Нейсмит.
Девятая подняла на него потрясенный взгляд:
– Военный?! Настоящий офицер?! – И с сомнением добавила, словно впервые как следует его рассмотрела: – Ты?
Майлз решительно кашлянул.
– Самый что ни на есть настоящий. Но только сейчас немного не в форме, – признался он.
– Я тоже, – уныло проговорила Девятая и шмыгнула носом. – Не знаю, сколько я уже сижу в этом подвале, но попила я в первый раз.
– По-моему, три дня, – сказал Майлз. – А… э-э… еды тебе тоже не давали?
– Нет. – Она нахмурилась. В сочетании с клыками это производило потрясающее впечатление. – Это хуже того, что они делали со мной в лаборатории. А я-то думала, что там плохо!
Да уж. Как говорится, лучше ошибиться, чем обмануться…
Майлз вспомнил свою карту и представил себе, как берет столь тщательно разработанный план всего этого предприятия и аккуратно спускает его в мусоропровод. Вентиляционное отверстие на потолке не давало ему покоя. Девятая ни за что в него не пролезет…
Великанша отбросила с лица мокрые волосы и снова уставилась на Майлза. Глаза у нее были светлые, золотисто-зеленые, отчего она еще больше походила на волчицу.
– А что ты в самом деле здесь делаешь? Это еще одна проверка?
– Нет, это все взаправду. – Майлз чуть не улыбнулся. – Я… э-э… совершил ошибку.
– Наверное, я тоже, – сказала Девятая, опуская голову…
Майлз подергал себя за губу.
– Интересно, что у тебя была за жизнь? – пробормотал он.
Девятая ответила так, словно ей задали самый обыкновенный вопрос:
– Я жила у приемных родителей, пока мне не исполнилось восемь. Как все клоны. Потом я стала большая и неловкая и начала все ломать. Тогда меня поселили в лаборатории. Там было неплохо, тепло и много еды.
– Они не могли тебя сильно упростить, если серьезно думали сделать солдата. Интересно, что показали твои тесты на умственное развитие? – проговорил Майлз. Он не ждал ответа, а просто размышлял вслух.
– Сто тридцать пять.
Майлз едва не потерял дар речи: рекордно высокий показатель!
– По… понятно. Тебя когда-нибудь учили?
Она пожала плечами.
– Было много проверок. Это было… ничего, неплохо. Кроме тестов на агрессивность. Мне не нравится электрошок. – Она помрачнела, вспоминая. – И психологов я тоже не люблю. Они всегда врут. – Девятая ссутулилась. – Все равно я не справилась. Мы все не справились.
– Как можно говорить, что ты не справилась, если тебя как следует не обучали? – презрительно сказал Майлз. – Специальность военного включает в себя сложнейшие навыки и умение взаимодействовать в больших группах. Я уже сколько лет изучаю стратегию и тактику, а знаю еще очень мало. Все дело вот в этом, – и он постучал пальцем по голове.
Девятая пристально посмотрела на Майлза.
– Если это так, – и она перевела взгляд на свои когтистые руки, – то почему они сделали со мной такое?
Майлз замолчал, почувствовав, что в горле у него странно пересохло. «Итак, адмиралы тоже врут. Иногда даже самим себе». После неловкой паузы он спросил:
– А тебе самой не приходило в голову сломать водопроводную трубу?
– Когда что-то ломаешь, тебя наказывают. Или меня наказывали. Может, тебя и нет. Ты ведь человек.
– А ты не думала вырваться, убежать? Долг попавшего в плен солдата – бежать. Выжить, освободиться, навредить врагу. Вот в такой последовательности.
– Врагу? – Девятая подняла глаза к нависшему над ними массиву лабораторного корпуса. – А кто мои друзья?
– Хм!
Что ответишь на такой вопрос? И куда бы бежал этот гигантский генетический коктейль с клыками? Девятая сделала глубокий вдох, и Майлз понял, каким должен быть его следующий шаг.
– Твои друзья ближе, чем ты думаешь. Зачем, по-твоему, я сюда приехал?
«Вот именно, зачем?»
Девятая только кинула на него хмурый взгляд.
– Я пришел за тобой. Мне о тебе рассказали. Я… веду набор. Точнее говоря, вел. Все пошло не так, как надо, и теперь приходится удирать. Но если ты убежишь со мной, то сможешь присоединиться к дендарийским наемникам. Команда высшего класса, и там всегда найдется место нескольким талантливым людям… или не совсем людям. У меня есть один сержант, которому просто необходим такой новобранец, как ты.
Он подразумевал сержанта Дайба, знаменитого стойким предубеждением к «солдатам в юбках». Женщина-новобранец, выдержавшая его муштру, становилась на удивление агрессивной. Майлз представил себе, как Дайба держат вниз головой на высоте трех метров… Нет, так нельзя. Усмирив разгулявшееся воображение, он вновь сосредоточился на настоящем. Вид у Девятой был недоверчивый.
– Очень смешно, – холодно сказала она, и Майлз в ужасе подумал – а не заложили ли в нее и способности к телепатии… Нет, не может быть, этот генокомплекс разработан совсем недавно. – Но я даже не человек. Или об этом тебе не рассказывали?
Майлз осторожно пожал плечами.
– Человек тот, кто поступает по-человечески. – Он заставил себя протянуть руку и коснуться ее влажной щеки. – Животные не плачут, Девятая.
Она вздрогнула, словно от удара током.
– Животные не врут. А люди – врут. Всегда.
– Не всегда.
Майлз надеялся, что в этом тусклом свете не видно, как он покраснел. А Девятая пристально вглядывалась в его лицо.
– Докажи.
Она склонила голову набок, и ее бледно-золотые глаза вдруг вспыхнули.
– Э-э… конечно. Как?
– Сними одежду.
– …что?
– Сними одежду и ляг со мной, как делают люди. Мужчины и женщины.
Медленно протянув руку, она дотронулась до его шеи. Огромные когти вдавились в горло. Майлз полупридушенно вскрикнул – ему казалось, что глаза выскакивают из орбит. Сейчас Девятая надавит чуть посильнее, и из него забьют алые фонтаны. «Я вот-вот умру».
Она смотрела в лицо молодого человека со странной, пугающей жаждой. Потом вдруг разжала пальцы. Майлз вскочил, треснувшись со всего размаха головой о низкий потолок, и снова плюхнулся на пол. Мысли у него путались, но это не имело никакого отношения к любви с первого взгляда.
