Солина пришел к той же мысли, о чем свидетельствовал его следующий вопрос:
— Так с каким мифом мы имеем дело на этот раз?
— Не знаю. Надо навести справки. По-моему, историй, связанных с кастрацией, в греческих мифах пруд пруди. Но главное сейчас — выйти на след парижского убийства.
— Спасибо за совет. Задачка не из легких. Клошары без конца мочат друг друга.
— И кастрируют?
— Ну, мало ли что им в башку взбредет. Но я свяжусь с Институтом судебной медицины.
Солина снова выгнулся в кресле. И опять принялся крутить на пальце кольцо.
— В твоем рассказе полно дыр, — недоверчиво произнес он. — Во-первых, ты не сказала, как очутилась в Париже.
Она ждала этого вопроса. Ответ на него предполагал упоминание двух убийц в костюмах от «Хьюго Босс».
— В этом деле есть еще одна сторона, — призналась она после паузы.
— Мне не терпится о ней услышать, красотка.
Она сосредоточилась и заговорила о задержанном полицией человеке с потерей памяти, которого звали Патрик Бонфис. Описала бойню на пляже в Гетари, в результате которой погиб не только сам Бонфис, но и его сожительница. Единственной уликой, способной вывести на след убийц, оказался автомобиль модели Q7, замеченный на месте преступления и принадлежащий ЧАОН, в свою очередь входящему в холдинг «Метис».
— Что это еще за «Метис»? — перебил ее Солина.
Анаис выдала ему краткую справку. Сельскохозяйственная компания, в восьмидесятых сменившая специализацию на фармацевтическую. Официально занимается научными исследованиями, но вроде бы имеет связи с Министерством обороны. Солина недоверчиво поднял брови. Она вернулась на почву фактов. Благодаря навигатору она вычислила местонахождение машины модели Q7, якобы угнанной у владельца. За рулем ее сидели двое профессиональных убийц, преследовавших Нарцисса. Они-то и привели ее в Париж.
— Сказки.
— Сказки? А два трупа на улице Монталамбер?
— В перестрелке никто не пострадал.
— Что-что?
— Никаких трупов мы не нашли.
— Да я же видела их собственными глазами! Фрер одного застрелил, а второго прикончил ножом.
— Если эти ребята соответствуют твоему описанию, они наверняка были в пуленепробиваемых жилетах. А твой Нарцисс — просто щенок. Выстрелил в первого парня. Чудо еще, если он в него попал. Но его пистолет был заряжен обыкновенными патронами малой пробойной силы. Мы нашли стреляные гильзы. Для жилета из кевлара или карбида бора эти пули — все равно что комариный укус. То же с ножом. Даже если твой дружок ухитрился ткнуть его ножом, лезвие не проникло даже за второй слой защитного волокна.
— Я видела этих мужчин с близкого расстояния, — не сдавалась Анаис. — Они были в костюмах, которые сидели точно по фигуре. Под такими никакой жилет не спрячешь.
— Я покажу тебе последние модели. Они не толще комбинезона для подводного плавания.
— Но ведь на улице было полным-полно полиции! Их там целая армия собралась!
— Лишнее подтверждение моим словам. Они воспользовались неразберихой и смылись. Первыми по вызову прибыли ребята из отделения на острове Святого Людовика. Сама понимаешь, какой у них опыт силовых задержаний. А наши подъехали слишком поздно. Там уже никого не было. Кроме тебя и твоего чокнутого художника.
Анаис не стала настаивать. Пришла ее очередь собирать информацию.
— Вы допросили Нарцисса? Что он рассказал?
Солина иронически улыбнулся. И опять принялся играть с кольцом. Анаис вспомнила статью из женского журнала. В ней говорилось, что этот жест выдает в мужчине стремление бежать подальше от домашнего очага.
— Ты и в самом деле немного отстала от жизни.
— Что вы имеете в виду?
— Твой любимчик удрал. В ту же ночь. Выскользнул у нас между пальцев.
— Я вам не верю.
Офицер открыл ящик стола и достал полученный по факсу рапорт. Это было обращение ко всем постам полиции Парижа, в котором сообщалось, что Матиас Фрер, известный также как Виктор Януш или Нарцисс, подозреваемый в предумышленном убийстве, примерно в 23.00 совершил побег из тюремного отделения Отель-Дьё.
Она чуть не закричала от радости. Но радость быстро сменилась тревогой. Выходило, что они вернулись к тому, с чего начали. Если наемники живы, они снова выйдут на его след. Солина наклонился к ней и чуть ли не шепотом спросил:
— Где его искать?
— Понятия не имею.
— У него есть в Париже знакомые? Кто-то, кто поможет ему бежать?
— Он не собирается бежать. Он пытается восстановить свои предыдущие личности. Он сам не помнит, кем раньше был. Мы этого тоже не знаем.
— Что-нибудь еще хочешь добавить?
— Нет, больше ничего.
— Точно?
— Абсолютно.
Он откинулся в кресле и открыл картонную папку:
— Ну а у меня кое-что для тебя есть.
И положил перед ней лист бумаги, повернув так, чтобы она смогла прочитать.
— Что это?
— Приказ о твоем переводе, подписанный судьей. Тебя заключают под стражу в тюремном комплексе Флери-Мерожис. Причем немедленно.
— Что? Что-о? Вы же дали слово!
Солина быстро махнул рукой в окно, выходившее в коридор. Анаис и дернуться не успела, как у нее на запястьях защелкнулись наручники. В тот же миг в кабинет вошли два полицейских в форме, силой поднявшие ее со стула.
— Никто не имеет права преступать закон. Особенно — всякие свихнувшиеся пигалицы, которые мнят себя…
Он не договорил. Анаис плюнула ему в лицо.
* * *
Он проснулся от боли. Болели глаза. Эта боль его и разбудила.
Ощущения. Нос распух вдвое, застя поле зрения. Разбитые носовые перегородки вопили от боли. В глубине ноздрей и челюстных пазух засохла свернувшаяся кровь, не давая дышать. Его собственная кровь.
Среди ночи, придя в сознание, он сумел лишь выключить свет, доковылять до кровати и рухнуть на нее в чем был, не раздеваясь. И провалился в черный сон.
Сейчас он осторожно поднялся. Он двигался неуверенно, как выздоравливающий, впервые вставший с постели после долгой болезни. Дохромал до ванной, по пути сообразив, что на улице светло. Который мог быть час? Часов у него больше не было. Он включил лампу над умывальником. Что ж, могло быть и хуже. Лицо опухло, но не до безобразия. На переносице виднелись подсохшие ссадины — результат ударов о край раковины. Слева от носа тянулась рана длиннее и глубже — там располагалась дыра, через которую он извлек имплантат.
Он машинально сунул руку в карман. Вот он. При одной мысли о том, что эта дрянь на протяжении месяцев сидела у него в башке, он чуть снова не грохнулся в обморок. Но удержался и рассмотрел ее получше. Ни выступов, ни щелей. Если это микронасос, то непонятно, как он действует. Может быть, у него пористая структура? И вещество поступает в организм через микроскопические отверстия в корпусе? Он вернул странную вещицу — вещественное доказательство — в карман.
