— Взгляни.
Она открыла папку. Полный отчет по делу. Фотографии, планы, отчет о вскрытии, протокол осмотра места происшествия… Сначала она проглядела пачку цветных фотографий размером с почтовую открытку. Голый мужчина лежал под темным сводом моста, между ног у него что-то чернело. Тело казалось непропорционально длинным. Белая кожа по контрасту с грязной землей будто светилась. Она подумала, не говорит ли эта бледность о том, что из него выпустили кровь. Лица, зажатого под камнями мостового пролета, не разглядеть.
— Вы его опознали? — спросила она едва слышно.
— Уг Ферне, тридцать четыре года. Хорошо известен нашим службам. В две тысячи восьмом — две тысячи девятом участвовал в манифестациях «Детей Дон Кихота».
[36]
Горлопан каких мало. В жизни палец о палец не ударил и еще боролся за свое право бездельничать.
Анаис не поддалась на провокацию. Легавому только того и надо.
— Есть зацепки?
— Никаких. Ни следов, ни свидетелей. На рассвете его обнаружила водная полиция. Едва успели убрать труп до того, как появятся речные трамвайчики с туристами.
Рана крупным планом. Низ живота буквально искромсан. Каким-то варварским орудием. Топором, который нарисовал Нарцисс. Орудие явно играет роль в ритуале преступника. Наверняка здесь замешан какой-то мифологический сюжет. Тут же ей вспомнился второй рисунок. Тот, где убийца с перекошенным лицом швыряет в Сену гениталии. Жест, наделенный сакральным смыслом. Откуда Нарцисс знал такие подробности? Он и есть убийца?
— Кто ведет расследование? Уголовка?
— Смерти бомжа? Держи карман шире. Дело передано третьему подразделению судебной полиции.
— Что они нарыли?
— Говорю тебе — черта лысого. Работают дознаватели. Опрос в окрестностях, осмотр местности, лабораторные исследования, да еще проформы ради допросят пару бродяг — и все. Спишут на сведение счетов и закроют дело.
— Характер увечий не вызвал подозрений?
— Бомжи на все способны. Чему тут удивляться?
— А как насчет нехватки крови в трупе?
— Рана порядком кровоточила.
— Да нет. Я спрашиваю, не выкачали ли из него нарочно литр-другой крови?
— Ни о чем таком я не слышал.
Анаис листала документы. В углу папки она заметила имя следственного судьи: Пьер Воллатре. Ей вспомнились два других убийства. В Марселе — Икар, следственный судья Паскаль Андре. В Бордо — Минотавр, следственный судья Филипп Ле-Галь. Это уже не уголовное дело, а какое-то сборище судей.
— И что теперь? Возобновите расследование?
— Сначала придется уломать прокуратуру. Им надо разобраться в этом бардаке. Хорошо бы доказать им, что это убийство может входить в серию Икар — Минотавр.
— То есть отыскать миф, к которому оно отсылает?
— В точку. Ну а пока двух картинок маловато, чтобы машина снова заработала.
Анаис поняла намек.
— И тебе нужна я, чтобы найти этот миф?
— Я тут подумал, тебе ведь все равно здесь нечем больше заняться. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Я не откажусь от твоего предложения только из-за того, что ты угодила за решетку.
— Предложения?
— Работать вместе.
— Здесь?
— Работа на земле тебе пока не светит, красотка. А вот чтобы пораскинуть мозгами, лучше тюряги ничего не придумаешь.
Анаис поняла, что у нее есть козырь.
— Что там с моим делом?
— Следственный судья скоро тебя вызовет.
Она резко наклонилась вперед. Солина отпрянул. Он еще не забыл вчерашний плевок.
— Вытащи меня отсюда, — прошипела она.
— Отыщи мне миф.
Торги завершены. Цена заявлена.
— У кого мое дело?
— У ОБОП, то есть у меня. Нас интересует перестрелка на Монталамбер.
Она схватила несколько фотографий:
— А это?
Солина улыбнулся:
— Если удастся доказать связь между тремя убийствами, привлечь уголовку мы всегда успеем. Ну а вдруг мы и без них найдем убийц? Я просто прусь от мысли, что мы их обставим, красотка. Беда в том, что отдел розыска беглых преступников вот-вот начнет поиски Януша.
Солина выдавал желаемое за действительное. Дело у него в любом случае отберут. Ему оставалось надеяться на сенсационный успех. Вот зачем она ему понадобилась. Не для того, чтобы копаться в греческой античности, а чтобы анализировать каждую деталь, складывать фрагменты головоломки, продолжить расследование, которое она начала в Бордо.
Она склонилась над снимками. Кое-что бросилось ей в глаза.
— Этот тип был очень высокий, верно?
— Примерно два метра пятнадцать сантиметров. И член у него небось с добрую саблю. Просто чудовище. Так что корыстный мотив можно исключить — вряд ли кому-то подошли бы его причиндалы, разве что убийца собирался спрятать их в ножны.
— В крови обнаружили следы героина?
— От тебя ничего не скроешь.
— Нарик?
— Скорее алкаш.
Последние сомнения отпали. Третий в списке убийцы с Олимпа. И еще одно ее предположение вновь подтвердилось. У убийцы есть дар убеждения: он уговорил великана сделать себе роковой укол. По ассоциации она вспомнила, что Филипп Дюрюи упоминал человека с закрытым лицом, прокаженного. Тут же ее кольнула мысль об асимметричной физиономии на рисунке. Больше похоже на этническую раскраску, чем на маску из греческой трагедии.
Она закрыла папку, вновь ощутив между всеми этими фактами смутную связь, которую ей никак не удавалось сформулировать.
— По рукам, — сказала она. — Вечером я тебе перезвоню.
Солина тяжело поднялся со стула и взял свой портфель.
— Завтра ты встретишься со следственным судьей.
* * *
Он проснулся на оранжевом одеяле. На нем все еще были спортивные брюки и куртка с капюшоном. Чувствовал он себя прекрасно. Здесь он в безопасности. Под защитой этих стен, которых он не знал, зато они знали его наизусть. Он открыл глаза и увидел у себя над головой поддерживающую потолок металлическую конструкцию. Ему вспомнилась Эйфелева башня. Вспомнились книжки Золя: названия он забыл, но там люди жили, спали и работали в таких вот мастерских. На несколько дней он станет одним из них.
Он сел среди разбросанных, исписанных от руки листков. И тут же вспомнил. Его ночные заметки. Всю ночь напролет он зависал в Интернете. Sasha.com и другие сайты знакомств. Последние соединения Шаплена. Имена — сплошь вымышленные — и свидания. Все без толку. Он обшарил лофт в поисках записной или адресной книжки, но так ничего и не нашел. Заснул около четырех утра.
