— Уже вызвал.
— Кого?
— Своего соседа по лестничной площадке. Он программист. Игрушки мастерит.
У Анаис вырвался нервный смешок. Все это было уже слишком. Она представила себе помешанного на компьютерах чудака, протягивающего руку помощи полиции. Контркультура в союзе со стражами порядка.
— И что он сказал?
— Он уже все починил.
— Так ты подключился к центральной картотеке?
— Нет.
— Почему?
— Мы тетрадь потеряли.
Проклятье! По настоянию начальства для работы с каждой программой требовалось ввести пароль — сочетание букв и цифр, не поддающихся запоминанию. Всю эту чертовщину записывали в особую тетрадь — одну на всех.
Нет тетради — нет пароля.
Нет пароля — нет доступа к базе данных.
Анаис включила зажигание. Эксперты! Тиканье часов все больше действовало ей на нервы. Она отбросила телефон и снова вспомнила о Заке. Он получил задание съездить в клинику и проверить, как там мужчина с потерей памяти. Подозреваемый номер один. Но почему Зак ей не звонит? Рука опять потянулась за телефоном.
* * *
— Это что еще за шуточки? Что вы себе позволяете?
Анаис не говорила, а рычала. Фрер попытался ее образумить:
— Как врач, я взял на себя смелость перевезти пациента…
— Свидетеля преступления?
— Пациента с потерей памяти.
— Вы обязаны были сообщать нам о каждом его слове и поступке.
— Неужели?
Фрер катил по магистрали N10. Ну вот, Анаис Шатле уже узнала о том, что он лично увез из клиники Бонфиса. Кроме того, она успела переговорить с координатором экспертно-криминалистической службы, который поведал ей о его вчерашнем обмане, а главное, рассказал, что на руках Бонфиса и в ремонтной яме обнаружены следы планктона. Вообще-то она имела полное право возмущаться.
— Меня от вас уже тошнит! За кого вы себя принимаете? — негодовала Анаис.
— В каком смысле — за кого я себя принимаю?
— Вот именно! Строите из себя знатока человеческих душ! Лепите убийственные диагнозы! Тоже мне, спаситель человечества! Мы расследуем убийство, черт бы вас побрал! Кто вам разрешил вмешиваться в дела полиции?
— Повторяю, мой пациент…
— Ваш пациент — подозреваемый номер один.
— Вы мне об этом не говорили.
— А вы со вчерашнего дня в курсе, что он наследил в яме. Вам этого мало?
— Нет никаких доказательств того, что он…
— Соучастие в побеге — раз. Незаконное получение информации по делу о расследовании уголовного преступления — два. Знаете, на сколько это тянет?
Перед Фрером снова тянулись бесконечные ландские леса. Корабельные сосны упирались вершинами в самые небеса. Опять начал накрапывать дождь.
— Послушайте. — Он говорил тем же внушительным тоном, каким привык обращаться к самым буйным из своих пациентов. — У меня есть для вас новости. Мы установили личность этого человека.
— Что?!
Матиас коротко изложил события первой половины дня. Анаис слушала его не перебивая. Он уже решил было, что заработал очко в свою пользу, когда она обрушила на него весь свой гнев:
— Вы утверждаете, что к мужчине вернулась память, после чего вы как ни в чем не бывало отвезли его домой?
— К нему вернулась не вся память. Он не помнит, что произошло на вокзале Сен-Жан. Ему…
— Завтра утром я отправлю за ним сотрудника. Мы арестуем вашего ковбоя!
— Не делайте этого! Дайте ему хотя бы несколько дней. Он должен успокоиться, прийти в себя.
— О чем вы? Опомнитесь! Мы с вами не в санатории работаем!
Фрер призвал на помощь всю свою выдержку:
— Мы с вами в равной мере заинтересованы в том, чтобы Патрик Бонфис полностью восстановил свою прежнюю личность. Только при этом условии он сможет вспомнить о том, что случилось в последние часы перед тем, как он утратил память и…
— Я не его, а вас первым арестую!
Она резко нажала отбой.
Фрер еще некоторое время держал трубку возле уха. По обеим сторонам дороги все бежали и бежали сосны. Он только что миновал Липосте и подъезжал к повороту на магистраль А63. И в ту же секунду поймал в зеркале заднего вида отблеск фар. За ним следовал черный внедорожник. Фрер готов был поклясться, что полчаса назад видел эту машину.
Он постарался внушить себе, что ничего страшного не происходит. В наше время вождение превратилось в чисто механическое занятие. Автомобили катят друг за другом, на каждом стоит ограничитель скорости, а люди, сидящие за рулем, думают только о том, как бы не нарваться на радар или дорожную полицию. Но белый свет фар продолжал неотступно преследовать его…
Ему почти удалось успокоить самого себя, когда до него дошло, что в машине сидят двое мужчин в черном. Те самые, что околачивались возле его дома. Только тогда он обратил внимание на марку автомобиля. Внедорожник «ауди». Модель Q7.
Матиас резко сбросил скорость до 30 километров в час. Несмотря на пелену дождя, он увидел, что «ауди» в точности повторила его маневр. В глубине глаза вспыхнула боль, словно в черепной коробке, пульсируя, включился красный сигнал тревоги.
Он надавил на акселератор. Внедорожник тоже ускорил ход, не отпуская его от себя ни на метр. Боль за глазницей, многократно усилившись, собралась в одной точке. Матиасу казалось, что у него в голове загорелся фонарь. Руки покрылись липким потом, так что стало трудно удерживать руль. Дождь хлестал уже вовсю, слепящий, яростный, словно задался целью смыть с земной поверхности все, что ее загромождает.
Справа от дороги отходило боковое ответвление. Фрер, не рассуждая, крутанул руль. Он даже не успел прочитать на указателе название населенного пункта. Сейчас он находился в самом сердце Ланд. Дорога вывела его на департаментское шоссе, он еще раз свернул направо и прибавил скорость. Километр. Два километра. Вокруг стеной стояли сосны. Ни деревеньки, ни какой-нибудь хижины, ни автозаправки. Ничего. Идеальное место для нападения. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида: Q7 следовала за ним по пятам. С зажженными фарами.
Фрер порылся в кармане и извлек мобильник. Сбросил скорость до 70 километров в час. Выбрал в меню опцию «Фото» и направил объектив аппарата на машину. Потом увеличил масштаб и попытался поймать в кадр радиаторную решетку. Его интересовали номера автомобиля. Он сделал несколько снимков, меняя ракурс, после чего снова надавил на педаль газа. Впереди не было видно ничего, кроме отвесных струй дождя и выстроившихся шеренгами деревьев. У него было ощущение, что он продирается сквозь решетчатый забор.
И тут справа показалась грунтовая дорога.
