Клоди не ошибся насчет ценности информации, о которой так кстати вспомнил.
— И сколько ты хочешь за имя этого парня?
— Пять сотен.
На сей раз Януш решил поторговаться. Вернее сказать, в нем сработал некий примитивный инстинкт, не позволявший поддаваться на каждое предложение без сопротивления. Переговоры не заняли много времени — Клоди почувствовал, что возможности Януша достигли потолка.
— Ладно, отдаю за двести.
Януш достал деньги. Каменные пальцы сомкнулись на пачечке банкнот.
— Мужика зовут Жестянка.
— Жестянка? — возмутился Шампунь. — Он тебя надул, Жанно! Все знают, что Жестянка — псих!
Клоди окинул Шампуня убийственным взглядом, что не произвело на того ни малейшего впечатления. От вида такого количества денег, переходивших из рук в руки, он впал в ярость:
— Жестянка работал на стройке в Марселе. У них там что-то взорвалось, и ему осколком засветило прямо в черепушку. У него эта железка до сих пор в мозгах сидит. Он теперь полный придурок, это тебе любой скажет. Мало ли что он кому наплетет? Если у него, считай, давно крышу снесло? Надул он тебя, говорю же, надул!
Проныра-великан замотал головой:
— А вот легавые так не думают! Они сравнили показания Жестянки и то, что нашли на месте убийства. И все совпало! Обгорелое тело, крылья — все! А он был в участке на день раньше, чем туристы наткнулись на труп.
— Ты сказал, его потом искали. Нашли?
— Без понятия.
Януш кивнул Клоди и направился к лестнице. Шампунь послушно топал за ним. Теперь, убедившись в его богатстве, он от него уж точно не отлипнет. Тем лучше. Поможет ему напасть на след Жестянки.
Но прежде чем броситься на розыски бомжа, Януш хотел восполнить некоторые пробелы в образовании. Касательно Минотавра, Икара и греческой мифологии.
* * *
Крупнейшая в Марселе библиотека располагалась на бульваре Бельзенс, в бывшем кабаре начала XX века «Алькасар», в перестроенном здании — его стеклянный фасад сверкал на солнце как зеркало. В память о прошлом реставраторы сохранили — или соорудили специально — маркизу из стекла и железа в стиле «прекрасной эпохи». Нависая над вполне современным подъездом, она совершенно выбивалась из ансамбля и выглядела дико.
Януш не помнил, откуда у него эти сведения, но тот факт, что память хотя бы в виде таких вот фрагментов возвращалась к нему, не мог его не радовать.
— А ты уверен, что они нас впустят?
— Не боись, — успокоил его Шампунь. — Библиотекарши нашего брата прям обожают. Они же все левые! И потом, зимой нас особенно жалеют. Холод — наш лучший друг!
Шампунь оказался прав на сто процентов. Их встретили с подчеркнутой любезностью. Лысому разрешили даже сложить свои вонючие сумки, правда, не в камере хранения, а в каморке для веников и моющих средств. У Януша нервы были на пределе. Путь убийцы до странности совпадал с его собственными передвижениями. Вопросы копились, а ответа ни на один из них он так пока и не нашел. Отсюда и родилось его желание нырнуть в Античность — приникнуть, так сказать, к живительному источнику и пройти обряд инициации.
Библиотека представляла собой насквозь пронизанную светом башню. В широкие окна лились солнечные лучи, отражаясь от белых стен, озаряя ажурные лестницы и застекленные лифты. Занимая несколько этажей, помещение наводило на мысли о знаменитой башне из слоновой кости.
Шампунь направился к свободному креслу, намереваясь вздремнуть в тепле.
— Ты идешь со мной, — обескуражил его Януш.
— Куда еще?
— Начнем с газет.
Януш приблизился к электронной информационной стойке и зашел в архив региональной прессы. Быстрый поиск выдал ему список статей, посвященных событию 17 декабря 2009 года, когда в каланке Сормью было найдено тело дельтапланериста. В довольно лаконичных заметках говорилось, что личность пострадавшего установить не удалось. Об обстоятельствах его гибели также ничего не сообщалось. Януш стал искать дальше. Но других статей в архиве не имелось.
Любопытно, каким таким чудесным способом майор Жан-Люк Кронье сумел замять дело? Во всяком случае, он вместе со своей группой получил возможность вести расследование в более или менее спокойной обстановке. Януш попытался расширить поиск, но и это не принесло никаких результатов. Он отключился от информационного ресурса.
В действительности он уже знал о происшествии в каланке Сормью гораздо больше, чем все журналисты юго-востока Франции, вместе взятые. По пути в библиотеку он в метро внимательно изучил отчет о вскрытии, полученный от Клоди. Документ не содержал никаких сенсационных открытий, но несколько существенных уточнений Януш из него почерпнул. В особенности его заинтересовало следующее: ровно через сутки после вскрытия по результатам токсикологического анализа тканей стало известно, что в крови Цветана Сокова обнаружена значительная доза героина. В точности как и в случае Филиппа Дюрюи.
Януш поднял глаза. Где здесь у них отдел мифологии? На каждом этаже вдоль стен вилась круговая галерея с табличками, на которых крупно, черным по белому, были обозначены тематические разделы.
— Нам на четвертый этаж, — сказал Януш, найдя указатель «Культура и цивилизация. IV».
Они поднимались по винтовой лестнице. Януш разглядывал публику. За большими столами, под светом настольных ламп, прилежно трудились студенты. Другие сидели с книжками в креслах, выстроившихся вдоль стен, или рылись в полках открытого доступа. Средний возраст посетителей библиотеки составлял примерно двадцать лет.
Здесь собралась молодежь всех оттенков кожи. Белые — с одной стороны учебник, с другой — мобильный телефон. Черные — эти выглядели особенно сосредоточенными и равнодушными к окружающему. Желтые — они больше кучковались, пихали друг друга локтем в бок и тихонько пересмеивались. Бородатые уроженцы стран Магриба в белых молитвенных камилавках — каждый погружен в чтение… Башня из слоновой кости при ближайшем рассмотрении оказалась Вавилонской башней.
Януш чувствовал себя здесь на знакомой территории. Современная мебель, книги, атмосфера приобщения к знаниям — это был его мир. Он не сомневался, что в свое время провел в местах, подобных этому, долгие и долгие часы.
Четвертый этаж. Мифология 291.1. Античные религии 292.
Для начала он просто оглядел корешки и тут же понял, что знает, что ему нужно. «Историческая библиотека» Диодора Сицилийского. Книга четвертая. «Метаморфозы» Овидия. Книги седьмая и восьмая. Следовательно, он уже занимался аналогичными изысканиями. Сердце кольнуло страхом. Неужели он — убийца?
Нет. Это знания из области общей культуры. По всей видимости, помимо медицинского он получил историческое или философское образование. Он понял, что может подробно изложить биографии обоих авторов. Диодор был греческим историком, жившим в I веке до новой эры в Римской империи. Овидий — древнеримский поэт, родившийся накануне наступления христианской эры и изгнанный из Рима за сочинение, озаглавленное «Искусство любви», которое сочли безнравственным.
