То, что я прочел, показало, что до сих пор я пока только стоял на пороге настоящего кошмара.
Отчет о вскрытии.
Больница г. Мбаики, супрефектура Лобае.
28 августа 1977 года
Покойный: Бём, Филипп.
Пол: мужской.
Белый, европейского типа.
Рост: 1 м 68 см. Вес: 78 кг.
Одежда отсутствует.
Дата рождения: 8 сентября 1962 года. Место рождения: Монтрё, Швейцария.
Дата смерти: приблизительно 24 августа 1977 года. Место смерти: джунгли, примерно в 50 км от г. Мбаики, супрефектура Лобае, Центрально-Африканская Республика.
Лицо практически без повреждений, кроме следов когтей на щеках и висках. Во рту многие зубы сломаны, некоторые совершенно раздавлены, вероятно, в результате сильнейшего спазма челюстей (снаружи кровоподтеков нет). Затылок разбит.
На внешней стороне грудной клетки имеется идеально ровная глубокая рана, протянувшаяся от левой ключицы до лобка. Грудина разрезана продольно, по всей длине, грудная полость открыта. Также видны многочисленные следы когтей по бокам туловища, в особенности вокруг основной раны. Обе верхние конечности отделены от тела. Пальцы на левой руке разбиты, указательный и безымянный пальцы на правой руке оторваны.
Осмотр грудной полости выявил отсутствие сердца. В брюшной полости полностью отсутствуют или сильно повреждены некоторые органы: кишечник, желудок, поджелудочная железа. Около тела обнаружены обрывки органических тканей со следами зубов животного. Никаких признаков кровотечения в грудной полости не обнаружено.
Обширная, около семи сантиметров, рана в правой нижней части паха, достигающая шейки бедра. Половые органы и мышцы верхней части бедер вырваны. На бедрах многочисленные следы когтей. Наружные стороны правого и левого бедер сильно повреждены. Множественные переломы обеих лодыжек.
Заключение. Юноша Филипп Бём, уроженец Швейцарии, подвергся нападению гориллы во время экспедиции PR-154 близ конголезской границы, где он находился вместе со своим отцом, Максом Бёмом. Следы когтей не оставляют никаких сомнений. Некоторые повреждения тела юноши также весьма характерны. Гориллы обычно разрывают наружные мышцы бедер и ломают лодыжки своих жертв, чтобы они не могли убежать. Вероятно, нападение совершил старый самец гориллы, который был неоднократно замечен в том районе, а затем уничтожен пигмеями ака.
Примечание. Тело было привезено в «Клиник де Франс» сегодня днем. Я прилагаю также копию моего отчета и свидетельства о смерти для направления доктору Иву Карлу. 28 августа 1977 года, 10 часов 15 минут.
В тот миг время остановилось. Я поднял глаза и осмотрел огромный пустой зал. Хотя по лицу у меня струился пот, я весь заледенел. Отчеты о вскрытии Филиппа Бёма и Райко Николича настолько походили один на другой, что их можно было бы спутать. Оба раза, с промежутком в тринадцать лет, убили человека, похитили его сердце, а преступление выдали за нападение хищника. Однако, помимо этого страшного открытия, я разгадал самую главную тайну в жизни Макса Бёма — то, что случилось в темных джунглях во время экспедиции PR-154: отцу пересадили сердце его сына.
34
Говорят, утро вечера мудренее. Когда я проснулся в понедельник 16 сентября, я был явно не в себе. Всю ночь меня мучили кошмары: мне привиделись страдания юного Филиппа Бёма. И потрясла ужасная судьба Макса Бёма, пожертвовавшего собственным сыном, чтобы выжить самому. Более чем когда-либо я был убежден, что, разыскивая алмазы, я вышел на след исключительно жестоких убийц, действовавших в глубокой тайне, и старина Макс был повязан с ними кровью.
Я выпил чаю на балконе своего номера. В восемь тридцать раздался телефонный звонок. Я услышал голос Бонафе:
— Антиош? Вы можете сказать мне «спасибо», старик. В выходные я связался с министром. Ваше разрешение будет ждать вас сегодня утром в кабинете начальника секретариата министерства. Поезжайте туда прямо сейчас. С двух часов дня в вашем распоряжении будет одна из наших машин. Габриэль вас проводит. Он объяснит вам, что надо взять с собой: еду, подарки, снаряжение и тому подобное. И последнее: он отдаст вам пакет, в нем сотня патронов, но об этом вам следует помалкивать. Удачи!
Он повесил трубку. Итак, время пришло. Меня ждал лес.
Несколько часов спустя я уже ехал в открытом «Пежо-404», предоставленном мне вместо обещанного джипа; за рулем сидел Габриэль в футболке с надписью на груди: «СПИД. Я защищаю себя. Я пользуюсь презервативами». На спине была нарисована карта Центральной Африки, засунутая в презерватив.
Едва мы выехали из Банги, нам преградил путь военный патруль. Кое-как одетые солдаты с пыльными автоматами приказали нам остановиться. Они объяснили, что собираются «проверить наши удостоверения личности, а потом произвести положенный обыск машины». Габриэль тут же отправился в помещение контрольно-пропускного пункта, держа в руке мой паспорт и разрешение. Через две минуты он вышел. Шлагбаум подняли. Неисповедимы пути африканской административной системы.
С этого момента пейзаж заиграл сияющими красками. Насколько хватало глаз, вдоль асфальтированного шоссе мелькали деревья, оплетенные лианами. «Это единственная дорога с покрытием во всей Центральной Африке, — пояснил Габриэль. — Она ведет в Беренго, бывший дворец Бокассы». Солнце сияло не так ослепительно, ветер, обдувавший нас, был напоен нежными сладковатыми ароматами. По дороге нам попадались горделивые создания, вышагивавшие по обочине с такой грацией, какую встретишь только у африканцев. И снова у меня перехватило дыхание, когда я увидел черных женщин. Они, словно длинные гибкие цветы, абсолютно естественно прохаживались среди высоких трав…
Еще через пятьдесят километров показался следующий пропускной пункт. Мы въезжали на территорию провинции Лобае. И снова Габриэль отправился на переговоры, чтобы нас пропустили. Я вышел из машины. Небо потемнело. Над головой нависли огромные тучи, отливавшие фиолетовым. В ветвях деревьев истошно кричали птицы, напуганные приближением грозы. Здесь было настоящее столпотворение. Подъезжали грузовики, мужчины пили, сгрудившись у импровизированных прилавков, женщины торговали всякой всячиной, расположившись прямо на земле.
Большинство из них предлагали мохнатых, пестрых живых гусениц, извивавшихся и сплетавшихся между собой на дне широких мисок. Сидящие на корточках женщины настойчиво предлагали всем свою добычу, пронзительно крича: «Хозяин, сейчас самый сезон гусениц. Сезон жизни, сезон витаминов…»
Внезапно началась гроза. Габриэль предложил мне зайти к его братьям мусульманам и выпить чаю. Мы уселись на какой-то веранде, и там, в компании мужчин, одетых в белые джеллабы и маленькие пилотки особого фасона, я впервые отведал настоящего чая. Текли долгие минуты, а я все смотрел, слушал, любовался, как идет дождь. Это свидание наедине рождало в душе расположение, симпатию и доброжелательность.
