– Он вроде бы, как это сказать, был доволен своим состоянием. Видите ли, он за собой наблюдает. Ставит на себе опыт. Препарирует свою разлагающуюся душу. Lux aeterna luceat eis, Domine!
101
На улице я проверил свой мобильник. Сообщений нет. Черт подери.
Я нашел свою тачку и решил вернуться прямо к себе. Пора было отдохнуть – по-настоящему выспаться.
Дома – новое разочарование. Манон еще спала. Я отстегнул кобуру и направился на кухню. Она приготовила то, что я люблю. Молодые побеги бамбука, зеленые бобы, соевое масло, белый рис и семя кунжута. Термос полон чая. Я рассматривал угощение и приборы, заботливо расставленные и разложенные на стойке: миску из дерева ююбы, лакированные палочки, ложки, чашку… В этих ненавязчивых знаках внимания я помимо своей воли усматривал скрытый намек: «Катись ты к черту».
Я принялся за еду стоя, без малейшего аппетита. Мрачные мысли не отступали.
Весь день я провел среди ненормальных, но сам был не лучше их. Зачем убивать двенадцать часов на проверку дурацких гипотез? Я должен был бы сосредоточиться на конкретном расследовании: найти убийцу Сильви Симонис, потому что ничего важнее сейчас нет.
Только это докажет невиновность Манон.
После возвращения я ни на шаг не продвинулся в этом направлении. Я не в состоянии был дать своим ребятам дельные наводки. Поиски в Юра никуда не привели. То же с Габоном и выходцами из него. А за это время на Уголовный отдел свалилась куча новых преступлений… Моя команда ушла с головой в текущую работу. Дюмайе была права: я – вне темы.
Я кое-как завершил свой ужин. Убрал продукты в холодильник и положил ложки, миску и палочки в мойку. Взял бутылку водки из морозильника и наполнил чашку. Потом залпом ее осушил. Внутренности запылали. Прихватив бутылку, я плюхнулся на диван.
Свет я не включал. Полулежа во мраке, я глядел на черные балки потолка. Из-за окна доносился шум дождя и уличного движения. Нужно было искать новый путь. Забыть про видения Люка и предполагаемую реальность дьявола. Сосредоточиться на Юра, насекомых, лишайниках, кислотах… Обозначить границы расследования. В конце концов, у меня была убийца в Италии. Виновный в Эстонии. Пришло время взяться за убийцу из Сартуи. Философствовать недосуг.
Я поднес бутылку к губам и вдруг замер. В голове молнией мелькнула догадка. Уже давно – с тех пор как я узнал о «лишенных света» – я подозревал, что за ними стоял «кукловод». В глубине души я никогда не верил в полную виновность Агостины и Раймо.
Ни она, ни он не обладали знаниями и навыками, которые позволили бы им так умело использовать насекомых.
Но только теперь до меня дошло.
Никакой он не «кукловод», а настоящий убийца.
Убийца, который сам совершал преступление, а потом умудрялся убедить неуравновешенных людей в их виновности.
И ван Дитерлинг, и Замошский говорили о том, что за «лишенными света» стоял дьявол.
Но в действительности за ними стоял обыкновенный смертный человек. Душевнобольной, отыскивавший по всей Европе пострадавших от насилия людей, перенесших клиническую смерть, и мстивший за них.
Разве на коре дерева возле обители Богоматери Благих дел не было написано: «Я ЗАЩИЩАЮ ЛИШЕННЫХ СВЕТА»?
Не надо искать виновного в убийстве Сильви Симонис.
Я должен искать одного убийцу по всем трем делам – и, без сомнения, по многим другим!
Преступник, живущий в Юра – в этом я не сомневался, – совершал рейды по всей Европе. Он не только прекрасно разбирался в кислотах и насекомых, но и способен был внушить «лишенным света», что убивали они…
Меня опять осенило. А что, если этот человек просто сам создавал «лишенных света»? Что, если ему удалось проникнуть в их подсознание и поселить там черные видения?
Не демон, а демиург.
Человек, организовавший три убийства.
Человек, насылавший видения, которые якобы им предшествовали.
Я нашел имя для моего «суперподозреваемого».
Пришелец из Тьмы.
Да, настало время вернуть весь этот черный спектакль на землю. Светящийся старик, плотоядный ангел, изувеченный подросток: все это ипостаси одного человека. Сумасшедшего, который гримировался, переодевался и занимался обработкой сознания. Убийцы, который терзал тела и оставлял метки дьявола. Душевнобольного, отождествляющего себя с Сатаной и плодящего для себя «лишенных света»!
Еще глоток водки.
Снова жгучие размышления.
Что он делал, чтобы внушить травмированным людям их видения? Как он появлялся перед ними? Ответов нет. Тем не менее я чувствовал, как во мне горячей, приятной волной разливается уверенность.
Пришелец из Тьмы.
Такой мерзавец существовал, и я собирался до него добраться.
Это он написал мне «Я ЖДАЛ ТЕБЯ», а затем «ТОЛЬКО ТЫ И Я». Этот дьявол ждал своего Михаила Архангела, чтобы помериться с ним силами!
Я еще пропустил водочки за здравие своей новой версии.
Вибрация мобильника заставила меня подскочить.
Я подумал, что это Корина Маньян. Оказалось, Свендсен.
– Кажется, у меня новости.
– О чем?
– Об укусах.
Лишь через несколько секунд я понял, о чем речь. Уже очень давно никто не упоминал об этой специфической детали: оставшихся на телах убитых следах зубов.
Свендсен продолжал:
– По-моему, я понял, как это делалось.
– Ты на набережной Рапе?
– А где же мне еще быть?
– Еду.
Я с трудом поднялся, убрал бутылку в морозильник, взял плащ и закрепил кобуру на ремне. Написав записку, объясняющую мое исчезновение, и положив ее на столик в гостиной, я бесшумно удалился.
Перейдя через улицу, я постучал в стекло ребятам, которые с самого нашего приезда вели наблюдение за моим домом и перемещениями Манон. Стекло опустилось. На меня пахнуло ароматами еды из «Макдоналдса» и холодного кофе.
– Я вернусь через пару часов. Смотрите в оба.
Полицейский с лицом цвета папье-маше молча кивнул.
Я пошел к своей тачке. Машинально подняв глаза на свое окно, я, как мне показалось, различил быстро мелькнувшую за занавесками тень. Я стал пристально, с напряжением вглядываться в складки материи. Проснулась ли Манон, или это был отблеск фар проехавшего автомобиля?
Прошла минута. Никакого движения. Я пустился в дорогу, задаваясь вопросом, действительно ли я что-то заметил.
22 часа
Никаких пробок, блестящее шоссе. Я закурил сигарету. Опьянение прошло, вернулась ясность. Этот непредвиденный прорыв был похож на праздник.
