– Есть кое-что, чего вы не знаете. Основное звено, позволяющее понять все остальное. В Манон действительно вселился дьявол. Он ее избрал.
Это был настоящий заговор. Заговор умалишенных! Я убрал пистолет в кобуру и взялся за ручку дверцы:
– Этого я уже наслушался! С меня хватит.
Сарразен заблокировал дверцу с моей стороны:
– В этом суть всего дела. Имейте же мужество довести его до конца!
У меня пересохло во рту, язык распух, горло заложило.
– Я был с ней, когда все это происходило, – продолжал он. – Мы не расставались. И вдруг она стала совсем другой: настоящий демон.
– А теперь дьявол вернулся, чтобы отомстить, так, что ли?
– Я имею в виду не фавна с головой козла, а темную силу, которая действует через других.
– Через кого же?
– Пока не знаю, но я его найду.
– А есть у вас доказательства?
– Все просто. Дьявол всегда метит свои жертвы. Были и другие убийства с применением насекомых, лишайника и тому подобного.
– Нет. Я провел поиск по всей стране. Во Франции никто никогда не подвергался таким пыткам, как Сильви Симонис. Ни один убийца не применял кислоты или насекомых.
– Во Франции – нет, а в других странах – да.
– Где же?
– В Италии. Зверь нанес удар там. В Катании, на Сицилии. Для него не существует границ.
Сарразен говорил уверенно. Достаточно уверенно, чтобы я снова засомневался. Передо мной опять промелькнула маска Пазузу. Но я тут же одумался. По Европе вполне мог разгуливать убийца, принимавший себя за дьявола. Сарразен добавил:
– Во всяком случае, ваш приятель был со мной согласен.
– Кто?
– Люк Субейра.
– Так вы его видели? Вы с ним знакомы?
– Мы работали вместе. Но он был не такой, как вы. Он верил в дьявола. А вас надо было еще испытать. Поэтому я и дал вам все раскрутить в одиночку.
– До чего докопался Люк?
– До того же, что и мы с вами. После этого он отправился в Италию. И больше не давал о себе знать.
Вспышка озарения, бросившая меня одновременно в жар и в холод, – информация от Фуко: 17 августа этого года Люк ездил на Сицилию, в Катанию.
– Я вот что предлагаю, – сказал Сарразен. – Вы поедете в Италию, а я продолжу поиски здесь. Ведь это ваша идея – работать в паре.
Что ж, тем лучше, если здесь останется мой союзник. Если действительно в Сицилии существует след, я должен идти по нему. Я взялся за ручку:
– Сначала я проверю вашу информацию по Италии. Если все правда, то я согласен.
Я уже открыл дверцу, когда Сарразен схватил меня за руку:
– Прежде чем уезжать, загляните в Богоматерь Благих дел. Туда, где было найдено тело.
– Зачем?
– Дьявол подписался под преступлением.
Я подумал было о распятии, но жандарм говорил о чем-то другом.
– Где мне искать?
– Решайте сами. Все это – посвящение, понимаете?
– Понимаю. У вас есть батарейки?
51
– Pronto?
[15]
Я только что набрал номер мобильника Джованни Каллаччуры, заместителя прокурора Милана. Год назад я расследовал с ним убийство римского врача в Париже. Для меня это было убийство, для него – месть и коррупция, а в итоге все вылилось в крепкую дружбу для нас обоих.
– Pronto?
Подбородком я прижал трубку к плечу – дорога все чаще петляла. Порывы ветра приподнимали мою машину над шоссе, а вершины елей клонились в лучах фар. Я быстро приближался к монастырю Богоматери Благих дел.
– Sono
[16]
Матье Дюрей.
– Матье? Come stai?
[17]
В голосе звучали смех и бодрость. Как далек он от моих кошмаров. Я объяснил цель своего звонка особенностями убийства и вероятностью того, что в Сицилии произошло нечто подобное. Итальянский свободно лился из моих уст. Заместитель прокурора рассмеялся:
– Вот уж никогда бы не смог заниматься таким расследованием. Прямо жуть берет. Чего ты хочешь от меня?
– Собери сведения по убийству в Катании.
– Хорошо. В каком году это было?
– Не знаю, но думаю, не очень давно.
– Это срочно?
– Горит!
– Сейчас прямо и займусь. Буду вести поиски из дома…
Я поблагодарил его. И ведь ни слова о том, что сегодня воскресенье и уже девять часов вечера. Ни единого упрека за то, что не звонил целых полгода. Так я понимаю дружбу: никаких обязательств, кроме одного – всегда отвечать «здесь», когда возникнет нужда. Я не отпускал педаль газа, поднимаясь все выше в гору.
Нахлынули воспоминания о моем первом приезде в обитель Богоматери Благих дел: яркие краски гор, буйство водных потоков… Теперь все покрыла тьма. Под порывами ветра угрозы и заросли сплелись в единое целое. Слова Сарразена стучали в мозгу, обрушиваясь на меня на каждом повороте, словно волны на палубу сбившегося с пути грузового судна.
Показался указатель «Богоматерь Благих дел». Я по-прежнему ехал вперед, но о том, чтобы стучаться к миссионерам, а потом еще полчаса идти, не могло быть и речи. Должна быть еще одна дорога – выше, которая ведет прямо на плоскогорье. Через пару километров я заметил тропинку, которая, судя по указателю, шла к скале Рэш.
Я проехал по ухабам еще минут десять, когда слева показалась стоянка из утрамбованного краснозема. Здесь висела табличка: «Гора Рэш. Высота над уровнем моря 1700 километров». Однако я проехал мимо стоянки и чуть подальше остановил машину в траве, инстинктивно соблюдая осторожность. Заглушил мотор, открыл бардачок и вставил в электрический фонарик батарейки, которые мне дал Сарразен.
Стоило мне выйти из машины, как ветер ударил прямо в лицо. Шквальные порывы то срывали с меня плащ, то, наоборот, прижимали его к телу. Согнувшись в три погибели, я шел по тропинке. Она вела к длинной площадке, уставленной столами и деревянными скамейками. Внизу чуть подальше я разглядел долину, которая была мне нужна. Но от нее меня отделяли темные заросли елей.
Я углубился в лес, ориентируясь только по звуку водопада, доносившемуся до меня между завываниями ветра. Густая поросль мешала мне продвигаться вперед, еловые ветви царапали лицо. Терновник цеплялся за ноги. Щебенка хрустела и скатывалась вниз, пока я продирался сквозь кусты.
