Я бы выразился иначе – зловещее. Он продолжал:
– Этим расследованием занимается не только полиция. Делом Агостины заинтересовались также церковные власти.
– Какие еще церковные власти?
– Единственные и неповторимые: Ватикан. Агостину взял под защиту Папский престол. Они прислали своих адвокатов.
– Но почему?
Заместитель прокурора сдержанно улыбнулся:
– Сам увидишь.
Он вынул из кармана сложенный листок. Электронный авиабилет до Катании.
– Полетишь бизнес-классом. Билет оплатишь в аэропорту. Насколько я помню, в средствах ты не стеснен.
– Заботишься о моем удобстве?
– О твоем внешнем виде. Ты можешь воспользоваться услугами VIP-салона «Караваджо Лунге». Там есть душ и все прочее, чтобы привести себя в порядок.
В руках у него появился конверт:
– А это письмо для Микеле Джеппу – начальника Управления полицией Катании. Обычно с его помощью открываются все двери.
Я хотел его поблагодарить, но Джованни предостерегающе поднял руку:
– Пожалуйста, без благодарностей. Сейчас ты пойдешь в туалет. Там тебя ждет один из моих людей. Отдашь свое оружие.
– Но…
– Не надо злоупотреблять моей любезностью, ты ведь знаешь правило: одно чудо в день.
С этими словами он встал из-за стола и подмигнул мне:
– Жду подробного отчета, как только у тебя будут новости. – Он притворно содрогнулся. – Я канцелярская крыса, твои рассказы об убийствах меня страшно заводят!
56
Даже стоя под обжигающим душем, я никак не мог до конца согреться. Это напомнило мне замороженные блюда, которые я иногда пытался приготовить. Снаружи они становились горячими, но внутри оставались ледяными. Я побрился и сменил костюм. В голове у меня прояснилось настолько, чтобы я мог обдумать свою рабочую гипотезу: убийство Сильви Симонис открывало двери в иную реальность, превосходящую обычное ритуальное убийство. Речь шла о каком-то запретном знании, высшей логике, ради которой стоило пойти на преступление. Вот почему меня попытались устранить. Люк сказал: «Я нашел жерло». Я был как раз на пути к этому жерлу. Только я не знал, что это такое, зато мои ночные преследователи знали.
В самолете я перелистал досье, переданное мне Каллаччурой. В нем не было ничего сверх того, что рассказал мне он сам. Тело Сальваторе было найдено на севере Катании на заброшенной стройке. Агостину Джедду арестовали дома через несколько часов. Она не оказала ни малейшего сопротивления и в тот же день во всем призналась. Сказала, что украла кислоты в больнице и пытала мужа в том месте, где было найдено тело. Там были обнаружены флаконы, ремни и органические остатки. Агостина ничего не сказала по поводу следов от укусов, лишайника и отрезанного языка, но эти факты были ей известны. Невозможно было предположить, что она выдумывает. Но зачем ей понадобилось убивать? И к чему такая жестокость? Такие сложности? Однако медсестра упорно молчала.
В папке лежали и фотографии участников драмы. Сальваторе Джедда был молодым человеком с добрым лицом и светлыми глазами, затемненными длинными ресницами. У Агостины были тонкие правильные черты, коротко стриженные черные волосы. Темные глаза ярко светятся, носик задорно вздернут, губы как вишни. Фотография представляла собой типичный снимок из полицейского досье. Однако над табличкой с именем лицо женщины сияло чистотой и невинностью, совершенно неуместными в подобном документе.
Самолет пошел на посадку. Было около шести часов вечера. Сицилию уже заволакивала тьма. Пассажиры, занимавшие места в соседнем ряду, склонились к иллюминаторам. Некоторые снимали на видеокамеру, другие фотографировали. Я был поражен их энтузиазмом. Вряд ли Катания в темноте выглядела так уж красиво, тем более что город выстроен из черного вулканического камня.
Сойдя с самолета, я прошел таможенный досмотр и отправился искать агентство по аренде автомобилей. И снова необычное оживление, царившее в аэропорту, показалось мне странным. Съемочные группы телевизионщиков грузили на тележки аппаратуру. Военные патрули бегом пересекали холл. Может, я пропустил что-то важное?
В автомобильном агентстве я подошел к единственному окошку, которое не штурмовали репортеры. Выбрал скромную модель «фиат-пунто» категории С и быстро подписал документы, которые подал служащий.
– Не могли бы вы мне порекомендовать в Катании хороший отель?
– Без проблем.
Он опустил руку под прилавок и извлек план города.
– Журналист?
– С чего вы взяли?
– Разве вы приехали не для того, чтобы снимать извержение?
– Извержение?
Агент рассмеялся:
– Этна вчера проснулась. Вам еще повезло, что вы смогли приземлиться. Завтра взлетные полосы будут засыпаны пеплом. Скорее всего, это последний рейс. Теперь полетов долго не будет.
– Похоже, извержение вас не слишком беспокоит.
– А чего волноваться? Мы привыкли.
Тем не менее было объявлено чрезвычайное положение.
На дороге карабинеры установили заграждения, не пропуская автомобили в сторону вулкана. Я включил радио и нашел программу новостей. Именно сегодня, 28 октября, неожиданно началось извержение Этны. Такой силы оно не достигало уже несколько десятков лет. Сразу на обоих склонах образовались трещины. Первый выброс лавы произошел на северной стороне вулкана около двух часов ночи и разорил туристическую базу Пьяно-Провенцана на высоте 2500 метров. Затем на южной стороне вулкана расползлась новая трещина и вплотную приблизилась к другой базе, расположенной над деревней Сапьенца. Только и говорили что о гигантских разломах в два километра шириной.
Я выключил радио. До меня доносился приглушенный грохот и отдельные громкие взрывы. Остановившись на границе опасной зоны, я прислушался. Частые короткие раскаты грома. Подземные толчки в глубинах Этны. Под поверхностью земли ощущались сейсмические колебания. Я снова тронулся, не столько испуганный, сколько зачарованный. Судя по плану города, я объезжал вулкан с южной стороны и уже различал красное сияние одной из трещин, фонтаны и потоки расплавленной лавы, оставляющие следы на склонах горы.
Когда передо мной предстала Этна, я остановил машину. Дорога была забита автомобилями, летящими на полной скорости с зажженными мигалками и воющими сиренами, словно наступил конец света.
Над заснеженным вулканом поднимался густой оранжевый отсвет, напоминавший гигантский растекшийся желток. Небо вокруг прорезали раскаленные камни, снопы искр, вулканические бомбы, вылетавшие как из катапульты. И вот по склонам вулкана потекла лава – медлительно, мощно, неотвратимо.
Я смотрел как зачарованный. В этом извержении нельзя было не увидеть предзнаменования. Сам дьявол встречал меня своим дыханием, и я вспомнил отрывок из «Откровения святого Иоанна»:
