– Я постараюсь, – пообещал Валентайн. И добавил: – Честное скаутское.
Он не хотел, чтобы это замечание прозвучало легковесно, но случилось именно так. Маркони сжал кулак и замахнулся, словно намеревался его ударить. Но Коулман вмешался и удержал его руку.
– Он не стоит того, чтобы тебя отстранили от работы, Вик.
Оба инспектора вышли из кабинета допросов. Дэвис устало покачал головой.
– Проваливайте.
Валентайн уселся в «Мерседес» и уставился на приборную доску. Он был уже слишком стар для подобных глупостей.
А мысль о том, что можно угодить за решетку, пусть и всего на несколько дней, беспокоила его больше, чем перспектива быть избитым.
Он завел мотор. Валентайн уже решил смотать удочки, но до того ему непременно хотелось поговорить с Фрэнком. Они были знакомы очень давно, и до сих пор Валентайн считал его больше, чем просто приятелем. Именно поэтому ему и нужно было разобраться, почему Фрэнк предал его.
Пятнадцать минут спустя он затормозил у «Бомбея». У входа было безлюдно. Бросив ключи дежурному швейцару, он вошел в казино. И остановился в ожидании.
В «Бомбее» насчитывалось около тысячи наклонно-поворотно-приближающих камер, в просторечии называемых НПП. И с десяток из них было направлено на центральный вход. Люди на пульте видеонаблюдения беспрестанно следили за дверями, чтобы не пропустить ни одного известного мошенника. Самое пристальное внимание было направлено на подходы к кассе, где хранились деньги.
Вскоре появился охранник, который провел его к внутреннему телефону. Валентайн снял трубку и приложил ее к уху.
– Господи, Тони, прости меня, – сказал Портер.
– Ты продал меня с потрохами.
Валентайн различил хруст. Портер сидел за столом и, очевидно, что-то ел. Валентайн хотел повесить трубку.
– Тони, постой…
Валентайн снова приложил трубку к уху.
– Эти мудаки Коулман и Маркони насели на меня, – объяснял Портер. – Надо ж было бросить им кость.
– В качестве кости оказался я.
– У меня как раз только-только смена закончилась. Я устал как собака и вообще ничего не соображал. Когда они спросили, есть ли у тебя оружие, я проговорился, что у тебя есть незарегистрированный пистолет.
Валентайн сжал трубку, чувствуя, как холод пластмассы проникает через ладонь. Он показал «Глок» Фрэнку в «Синдбаде», но совершенно точно не говорил о том, что оружие не зарегистрировано.
– Хочешь услышать мою последнюю шутку? – спросил Портер.
– Нет.
– Наткнулся тут на толстенную тетку в рубахе с надписью «УГАДАЙ». Ну и спрашиваю: «Что-то со щитовидкой?»
– Не смешно, – ответил Валентайн.
И вышел из «Бомбея».
17
Спарки
Валентайн оставил «Мерседес» в узком переулке за домом Спарки Родоса, поднялся на крыльцо и постучал три раза в дверь. Через несколько секунд он стоял в темной прихожей и смотрел на парализованного полицейского в инвалидном кресле.
– Я потерял «Глок», – объяснил Валентайн.
Спарки почесал подбородок, покрытый однодневной щетиной. На нем был фланелевый халат, грудь обсыпана хлебными крошками. За поясом халата примостился верный друг тридцать восьмого калибра, без которого Валентайн его никогда не видел.
– Хочешь другую пушку?
– Да.
– За эту придется заплатить, – предупредил Спарки.
– Я принес деньги.
– Хорошо. – Спарки повернул кресло и покатил в кухню. – Потому что я больше не принимаю кредитки.
Его хриплый смех раскатился по унылому дому. Он проехал по коридору, объезжая кучи мусора. Жена ушла от Спарки, после того как его подстрелили. Валентайн подумал, что с тех пор здесь никто не убирал.
Они прибыли в кухню. На столе стояли остатки обеда: половина бутерброда с копченой колбасой, пакетик чипсов и бутылка «Будвайзера» с длинным горлом. Притормозив у стола, Спарки взял бутерброд, отправил его в рот, пожевал и запил пивом.
– Есть какие-то предпочтения?
– Подумываю о тридцать восьмом, – ответил Валентайн. – Что-нибудь надежное. Вот вроде твоего.
Спарки вытащил свой пистолет из-за пояса и поцеловал ствол.
– «Смит-Вессон» много пушек производит, но этот малыш самый лучший. – Он поведал Валентайну историю о том, как застрелил четырнадцатилетнего черного мальчишку, который вломился в его дом. Окружной прокурор хотел засудить его, но в конце концов снял все обвинения. Потому что ведь Спарки подстрелил именно черный парень, так что для него это был акт возмездия.
– Понимаешь, о чем я? – спросил Спарки.
Валентайн не понимал. Но уточнять не стал.
– Можно взглянуть?
Спарки протянул ему пистолет. Валентайн осмотрел его, потом положил на стойку – так, чтобы Спарки не достал.
– Ты чего, охренел? – изумился тот.
– Хочу задать тебе вопрос.
Парализованный закусил губу.
– Зачем ты сказал Фрэнку Портеру о том, что дал мне незарегистрированный пистолет?
– Ничего я ему не говорил.
– Врешь, – ответил Валентайн.
– На черта мне врать.
– Фрэнка раскололи два инспектора сегодня утром. И он сболтнул, что у меня при себе незаконная пушка. Я ему об этом не сообщал. Стало быть, это ты.
Спарки открыл рот, но ничего не сказал. Валентайн выжидательно прислонился к стойке. Он видел, как за коровьими глазами Спарки вертятся шестеренки. Тот схватил бутылку и залпом допил пиво.
– Ну, – начал Спарки, – дело вот в чем.
И бросил бутылку в голову Валентайна.
Валентайн успел увернуться, бутылка ударилась о шкафчик позади него и разлетелась на осколки. Спарки резко развернул кресло и ринулся в коридор. Остановившись у двери, ведшей в подвал, он распахнул ее и покатился вниз по скату. Валентайн схватил пистолет и метнулся за ним.
Заорала кошка. Потом сам Спарки. Потом раздался грохот. Добежав до лестницы, Валентайн зажег свет в подвале.
Спарки лежал на спине, его шея была неестественно вывернута. Кресло валялось рядом, колеса еще крутились. К подолу халата льнула перепуганная черная кошка.
Валентайн сбежал по ступенькам. Кошка трусливо забилась в угол и зашипела.
– Спарки? Ты живой?
Он поднес ухо к губам Спарки. Тот едва дышал.
– Я…
– Что?
– Прости.
– За что?
– Ты знаешь…
– Нет.
– Дойл…
