– Может, все-таки тебе лучше остаться лечиться на Бете? – спросил брат.
– Теперь уж точно поздно. Вот смеху будет, если мы поспеем как раз к оглашению приговора!
– Ты и во время казни будешь отпускать свои шуточки! – заметил Айвен.
Охранник кивнул ему, пропуская, и он направился к двери, но Майлз схватил его за руку:
– Подожди! Слушай!
Еще один знакомый голос. Адмирал Хессман!
– А он что здесь делает? – удивленно прошептал Айвен. – Я думал, это закрытое заседание.
– Он свидетель, как и ты. Слушай.
– …если наш дражайший премьер-министр ничего не знает о заговоре, пусть пригласит сюда своего «исчезнувшего» племянника. – Голос Фордрозы был полон сарказма. – Он, к сожалению, утверждает, что не может. Я догадываюсь почему. Лорд Форпатрил улетел с секретным сообщением. Каким? Очевидно, что-нибудь типа: «Беги – все раскрыто!» Я спрашиваю вас – мог ли отец ничего не знать о заговоре, подготовленном его сыном с таким размахом? Куда делись те двести семьдесят пять тысяч марок? Он категорически отказался сообщить это нам. Почему? Потому что эти деньги ушли на финансирование операции. А смехотворные просьбы отложить слушания?! Если лорд Форкосиган не виновен, почему его нет здесь? – Фордроза сделал драматическую паузу.
Айвен дернул Майлза за рукав.
– Давай! Лучшего момента и быть не может…
Солнечные лучи, льющиеся сквозь высокие мозаичные окна, разукрасили стены зала всеми цветами радуги. Фордроза стоял на кафедре; за ним, на свидетельской скамье, сидел адмирал Хессман. Галерея сейчас пустовала, но простые деревянные скамьи, широким полукругом расположенные по залу, были заняты все до последней. У большинства присутствующих поверх разноцветных камзолов были надеты серебристо-красные мантии – признак графского достоинства. Военные щеголяли малиново-голубыми парадными мундирами. Император Грегор восседал на высоком троне, установленном в левом дальнем углу. На нем тоже была военная форма.
Майлза охватил страх – страх дебютанта, впервые оказавшегося на сцене. Надо было хоть забежать домой переодеться – он явился в высокое собрание все в том же черном комбинезоне и армейских ботинках, в которых покинул Тау Верде. Расстояние до центра зала показалось ему длиною в световой год.
Отец, тоже в парадном мундире, сидел на своем постоянном месте неподалеку от кафедры, и поза его не выражала ничего, кроме спокойной уверенности – ноги вытянуты под столом, спина расслаблена, руки заложены за спинку скамьи. Но это было спокойствие тигра, выслеживающего добычу: губы поджаты, острый взгляд вонзился в Фордрозу. Майлз впервые подумал, что кличка отца – «Мясник Комарры» – могла иметь под собой реальную основу.
Граф Фордроза был единственным из присутствующих, кто стоял лицом к входу. И он первым увидел обоих братьев. Фордроза открыл рот, но продолжение тщательно отрепетированной речи застряло у него в горле.
– Вы задали именно тот вопрос, ответ на который я хотел бы услышать от вас и от адмирала Хессмана, – крикнул Майлз и медленно двинулся по проходу к кафедре.
Тишина в зале взорвалась гулом изумленных голосов и взволнованными восклицаниями. Но Майлза интересовал лишь один человек из всех. Как он встретит его появление?
Граф Форкосиган резко оглянулся и увидел сына. Он шумно вздохнул, потом закрыл лицо руками, и ожесточенно, нещадно потер его. Когда отец снова опустил ладони на стол, Майлз увидел, что на его лбу и щеках, иссеченных морщинами, выступили багровые пятна.
«Как он постарел! – ужаснулся Майлз. – Разве его волосы были такими седыми? Неужели он так сдал за эти месяцы или дело во мне? Или в нас обоих?»
Но вот граф заметил молодого Форпатрила, и выражение его лица мгновенно изменилось:
– Айвен, идиот ты эдакий! Где тебя носило?!
Айвен переглянулся с Майлзом и отвесил подчеркнуто вежливый поклон в сторону свидетельской скамьи.
– Адмирал Хессман приказал мне отправиться на поиски Майлза, сэр. Как видите, я выполнил задание, хотя адмирал рассчитывал совсем на другое.
Фордроза посмотрел на ошеломленного Хессмана.
– Ты… – прошептал граф, задыхаясь от ярости. Но в следующую секунду он овладел собой и вновь принял непринужденную позу.
Майлз сделал общий поклон и опустился на колено перед троном.
– Милорды! Прошу извинить меня за опоздание. Дело в том, что мою повестку – как бы поточнее выразиться? – потеряла почта. Присутствующий здесь лорд Айвен Форпатрил может вам это подтвердить.
Молодой император глянул на него сверху вниз, а затем обратил несколько растерянный взор к своему новому советнику, стоящему на кафедре. Фордроза расправил плечи и повернулся к церемониймейстеру.
Атаковать нужно сейчас, подумал Майлз. Если лорд-церемониймейстер начнет встречать его по всей форме, противники успеют прийти в себя, посовещаться и найти новые аргументы, которые обеспечат им большинство при вынесении его вопроса на голосование. Хессман – вот по кому нужно нанести первый удар. Фордроза не решится в присутствии императора в открытую перетягивать голоса на свою сторону. Ударить первым – и расколоть заговор пополам. Майлз откашлялся и быстро поднялся.
– Милорды, я призываю вас в свидетели и обвиняю адмирала Хессмана в намеренной порче корабля, в убийстве и в покушении на убийство. Я могу доказать, что по его приказу был выведен из строя скоростной курьерский катер капитана Димира, в результате чего все, кто был на его борту, погибли ужасной смертью. У меня есть доказательства, что среди них, по плану Хессмана, должен был оказаться и мой кузен Айвен Форпатрил.
– Вы нарушаете регламент! – заорал Фордроза. – Ваши обвинения не подлежат рассмотрению в Совете графов. Можете обращаться с ними в военный трибунал – если посмеете, пр-р-ре-датель!
– Могу и туда. Но, к сожалению, военный трибунал судил бы одного Хессмана. А как же вы, граф Фордроза?
Старый граф Форкосиган начал медленно, жестко постукивать кулаком по столу, словно подгоняя сына, задавая ему ритм. Вперед, вперед, вперед!
Приободрившийся Майлз заговорил еще громче и увереннее:
– Он будет осужден один и умрет один – ведь у адмирала нет свидетелей, что преступление он совершил по вашему приказу. Или вы думаете, адмирал, что граф Фордроза настолько предан своему соратнику, что сам во всем признается?
Хессман мертвенно побледнел. А Фордроза, забегавший по кафедре, как по горячей сковородке, крикнул:
– Милорды, я протестую! Это не защита. Он хочет отвлечь ваше внимание контробвинениями. И при этом грубо нарушает регламент. Милорд церемониймейстер, я убедительно прошу вас восстановить порядок!
Лорд-церемониймейстер уже начал подниматься с места, но встретился глазами с графом Форкосиганом, подумал и тихо опустился обратно на скамью.
– Все это, конечно, не вполне соответствует регламенту, – пробормотал он и умолк. Граф Форкосиган одобрительно усмехнулся.
