Но сейчас его беспокоил другой вопрос. А если Крылов прав: Светлана жива, но кто-то специально заставляет ее позировать перед видеокамерой и подбрасывает ему отснятый материал. Они хотят довести его до безумия, а потом прижать к стенке и заставить делать все, что им надо. Но зачем такие сложности? Он без всяких фокусов готов снять деньги со счетов и отдать их ради возвращения жены. Им нужно, чтобы он молчал? Боятся Визгунова? Чужая душа – потемки. Но в версии Крылова есть логика. К тому же следователь Зубко утверждает, что на месте преступления могло быть пять человек или даже шесть. А что, если труп, принадлежавший какой-то шлюхе, привезли туда умышленно? Точно! Если они хотели похитить Светлану, то ее убийство сымитировали для отвода глаз. Визгунов подыграл бандитам, будто поверил в смерть дочери, а сам по-тихому занимается розыском. Черт! Надо ждать. Или… Нет. Кому и зачем нужна Светлана, если на секунду отбросить идею о выкупе? Выкуп выкупом, но она же кому-то мешает. Ясно кому. Журналистку надо хорошенько пугнуть. Показать ей свою силу и свои возможности. Без наркобаронов тут не обошлось. Светины репортеры продолжают начатое ею дело. Он тоже успел кое-что узнать и может докопаться до большего. А это значит, что он окажется с противником на равных и его не застигнут врасплох, как пророчил Крылов.
Сергей встал, поднялся на второй этаж и сел за компьютер тестя.
Бежевой «девятки» с таким номером в базе данных не оказалось. Такого номера не существовало в природе. Для того чтобы ездить по городу с фальшивыми номерами, нужны веские причины. Парень с перстнем на пальце любил проходные дворы. Такого человека нелегко вычислить. Что Сергей знал об этом типе? Главной его приметой был перстень. Но его легко снять. Парень любил «цветочные» рестораны. Вероятно, имелись в виду их названия: «Магнолия», «Орхидея», «Белая лилия», «Синий георгин», «Цветущая сирень» и «Лаванда». Все они когда-то принадлежали братьям Пичугиным. После их гибели перешли во владения Бориса Брылева, который якобы навел там порядок и ведет борьбу с наркотой. Блеф! После того как Сергей сказал парню, что видел его в «Магнолии» и тоже сидит в очереди к главврачу с рецептом, парень назвал его коллегой. Спички со штампом могут быть паролем. Для кого? Дальше пробел. Потом рецепт, следом аптека. Дальше опять пробел. Конечным результатом стал морг. Возникает законный вопрос: если наркотики сеют смерть, то зачем их покупают?
Стемнело. Настольная лампа не зажглась. Вероятно, лампочка перегорела. Сергей заглянул под абажур. Ее кто-то выкрутил. Он встал, подошел к двери и включил общий свет.
Когда он возвращался к столу, в саду прогремел выстрел. Стекло в окне разлетелось на мелкие кусочки. Что-то ужалило его в плечо. Со стены посыпались рамки с фотографиями. Сергей упал на пол, и тут же последовал второй выстрел. Рама соседнего окна вылетела целиком.
Сергей откатился к лестнице и сбежал на первый этаж. Пригибаясь, подобрался к двери. Она была закрыта на засов. Верхний замок открыт. Тут все ясно: стрелок взломал замок, но засов помешал ему войти. Бартеньев никогда не запирался на засов. А сегодня сделал это машинально, будучи вне себя, когда приехал на дачу. Он сел на пол, ожидая неизвестно чего. Залезть в дом можно только через окно на кухне. На остальных окнах первого этажа стоят решетки. Тишина…
Звонок в дверь заставил Сергея вздрогнуть. Это не убийца. Тот свалял дурака. Надо было сразу звонить, а не курочить замок и не стрелять по окошкам. За дверью тот, кто спугнул стрелка. Сергей решительно встал и открыл дверь.
На пороге стоял сосед, профессор Белоцерковский, с двустволкой в руках. Взгляд его был испуганным.
– Жив? – это было все, что он смог спросить.
– Пока жив. Если вы не выстрелите.
Профессор откинул ствол и вынул два полных патрона.
– Это не я стрелял. Стволы в масле. Можешь понюхать.
Сергей пропустил его в дом и тут же закрыл дверь на засов.
– Я видел только тень у калитки. Он сбежал. Вероятно, услышал мои крики. Меня грохот разбудил. Я схватил ружье и выбежал в сад.
– Это меня спасло. Иначе он воспользовался бы кухонным окном и закончил начатое.
– Я, конечно, не спаситель, – сказал профессор, – но этот случай уже не первый. Вот почему я схватил ружье.
– О чем вы, Илья Наумыч?
– Давай присядем, Сережа. У меня тоже нервы сдали. Я знаю, что твой тесть хранит в холодильнике водку. От меня-то жена прячет. Давайте-ка выпьем по маленькой. Только сидя на полу и на втором этаже. Если этот мерзавец вернется, то у нас найдется чем его встретить.
– У нас в доме тоже есть оружие, – уверенно заявил Сергей.
– Нет у вас никакого оружия, – ответил Белоцерковский и, пригнувшись, направился к лестнице.
Они сидели на полу и пили водку. Профессор осмотрел плечо Сергея и сказал:
– Ничего страшного. Две горошины засели под кожей по касательной. Картечь. Видишь, как стену разворотило. Странно, что он промахнулся. У его ружья кучность плохая, а у карабина Визгунова – отличная. Значит, стрелял не он.
– Я и не думаю, что это был Андрей Борисович. При желании он мог прибить меня давно и более простым способом.
– Например, ножом. Но он охотник опытный и убил бы наверняка, а тебя пырнул дилетант.
Профессор промыл водкой рану Сергея, потом налил себе полстакана и выпил.
– Вы сказали, что уже был похожий случай?
– Да, – кивнул Белоцерковский. – Но это между нами, Сережа. Тогда стреляли в вашем доме, а не в саду. Выстрел прозвучал глухо. В тот раз я из дома не выходил. Да и выводов никаких не делал. Минут через пять-десять я подошел к окну и увидел, как Визгунов на плече выносит из дома замотанного в целлофан человека. Мужчину. Одной рукой он поддерживал его, в другой держал карабин. Свой карабин. Он шел в сторону оврага, там стояла его машина. Бросил груз в багажник и уехал. Живых в багажник не кладут. А на следующий день к нам в институт привезли труп, изрешеченный картечью. Его нашли в кювете на Северном шоссе. С другой стороны города. Этим трупом оказался младший сын мэра Роман Пичугин.
– Выходит, полковник убил сына мэра?
– С уверенностью сказать не могу.
– Чего уж тут непонятного? – удивился Сергей.
– Многое непонятно. После отъезда Визгунова из дома вышла Светлана. Целая и невредимая. В руках было окровавленное платье. Она бросила его в таз и залила водой. Наверняка эта кровь принадлежала Пичугину-младшему. На одежде Визгунова никаких пятен я не заметил. Я забыл об этой истории. И сейчас вспоминать не хочу. Недавно полковник сам рассказал мне о том, что произошло. Тебе эта информация ни к чему, потому что я не уверен в ее правдивости. Он ведь до сих пор не знает о том, что я был свидетелем. Я очень уважаю Визгунова, а мэра и его отпрысков всегда терпеть не мог.
Сергей тоже выпил водки.
– Мне не нужно знать, о чем вам говорил мой тесть. Но на следующий день был убит брат Романа Пичугина, Константин. Если в него стреляли картечью, то Светлана не могла этого сделать. Визгунов унес карабин с собой.
