Им показалось, что сверкнула молния. Но яркий свет тут же погас.
– Это фары. Они приехали. Не шевелись, что бы ни случилось.
Визгунов рванулся к калитке. Он подоспел вовремя. Двое мужчин высокого роста вышли из машины, оставив фары включенными. До калитки они не доехали метров двадцать. В свете фар Визгунов видел только черные силуэты. Один нес лопату, второй – пистолет с глушителем. Значит, Пичугин решил не оставлять следов. Огород вспахан, могилку вырыть недолго. Калитка открывалась внутрь. Распахнуть ее можно незаметно, но войти при свете фар невозможно. Визгунов передернул затвор карабина. Идти в атаку рано, надо ждать, других вариантов не было.
Убийцы подошли к калитке, теперь полковник их видел, но они сюрпризов не ждали. Задание казалось им слишком простым, если они прихватили с собой лопату.
Внезапно раздался голос Тимура. Его фигура сливалась с темным занавесом кустарника. Оба киллера резко обернулись, но ничего не увидели. Лишь услышали короткую фразу: «Ребята, а в доме никого нет».
Стоило им оглянуться, как голос замолк. Так Тимур подал ему сигнал, и Визгунов должен был им воспользоваться. Он дернул калитку на себя и тут же выстрелил. Ночную тишину разорвал грохот. Два хлопка. Карабин, заряженный картечью, сделал свое дело. Киллеров отбросило от порога в сторону оврага, как тряпичных кукол, и они повалились на землю.
В свете фар на покрытой росой траве валялись два безжизненных черных мешка.
Из тьмы вышел Балабанов.
– Слишком громко, – проворчал он.
– Подгоняй машину, Тимур.
Балабанов кинулся к машине с горящими фарами. И вдруг раздались новые выстрелы. Небо озарилось разноцветными огнями. С одного из близлежащих участков запускали петарды, и череда огней салюта превратила ночь в день.
Визгунов вернулся на участок, добежал под яркими вспышками до сарая, схватил дочь за руку и повел к оврагу.
– Это ты стрелял? – на ходу спросила дочь.
– Фейерверк.
– А то я не знаю выстрела карабина.
– На сей раз обошлось. Второго шанса тебе не дадут.
– Опять пугаешь.
Выйдя за калитку и увидев на земле два трупа, освещенные красным заревом рассыпающихся огней салюта, Светлана вскрикнула. Теперь ее не пугали, сейчас она испугалась по-настоящему. К калитке подъехала машина и резко развернулась, едва не свалившись под откос оврага. Из нее вышел Тимур.
– Садись в машину и возьми себя в руки. Сейчас не время для истерик, – приказал Визгунов дочери. Светлана повиновалась.
Трупы закинули в багажник.
– Вези дочь на вокзал, Борисыч. Билет не покупай, дашь проводнику на лапу. Светлане не нужно видеть мертвую девчонку. От киллеров потом избавишься.
Поверх трупов Балабанов бросил лопату.
– Пригодится. С остальным я сам разберусь. Жду тебя на том же углу, где осталась моя машина.
На участке блеснул луч света.
– Черт! Это Сергей! – буркнул полковник.
– Уезжай. Я разберусь, – повысил голос майор.
Визгунов сел за руль, и машина сорвалась с места. Балабанов присел на корточки перед калиткой и достал охотничий нож.
Калитка распахнулась. За ней стоял мужчина лет сорока с ошалелым взглядом и в одних трусах. Майор говорил правду: анатомию он знал хорошо. Удар ножом был нанесен в место, неопасное для жизни. Крик раненого был заглушен очередным залпом салюта. Полуголый мужчина упал, потом вскочил на ноги и побежал к дому.
– Выживет! – пробормотал майор и побрел к лесу, где они оставили машину с трупом девушки.
2
Визгунов привез дочь на вокзал. Светлана тихо плакала, но уже не противоречила отцу. Ближайший поезд отходил в час десять минут в южном направлении, через Украину до Крыма.
– Без паспорта ты границу не пересечешь. Слушай меня внимательно, дочка. Сойдешь с поезда в Белгороде. Я вышлю туда твой паспорт…
– Только без него я не получу на почте свой паспорт, – заметила Светлана.
– Да, об этом я не подумал. Этим же поездом я отправлю паспорт с проводником пятого вагона, но завтра. Сними комнату в Белгороде на пару дней. Денег я тебе дам. Затихни. И ни с кем не выходи на связь. Ни со мной, ни с Сергеем. Ты умерла. Тебя нет. Точка. Любой твой сигнал с того света и твое местонахождение будут вычислены. Получив паспорт, уезжай на Украину. Житомир отличное место, а главное – тихое. Лучше автостопом, но избегай крупных городов. В Россию не возвращайся. Придет время, я подам тебе сигнал.
– Как ты узнаешь мой адрес?
– Пришлешь мне открытку с видом. Подпишешься именем моего друга из Москвы Юрия Липатова. Почерк должен быть мужским. Укажешь адрес, но не свой, а на параллельной улице. Перевернешь номера дома и квартиры. Я просчитаю. Улица должна быть следующей от центра. Дом 31, если будешь жить в 13, квартира 25, если будешь жить в 52. Теперь с меня и с Сергея глаз не спустят. На Пичугина работают опытные профессионалы. Одна ошибка, и все пойдет прахом.
– Я поняла. Тебе пора идти, давай деньги, я сама договорюсь с проводником. Сейчас ты должен быть у всех на виду.
Светлана взяла у отца деньги и направилась на перрон. Визгунов проводил ее взглядом и пошел на стоянку такси. Машину с трупами киллеров он оставил припаркованной у обочины.
Такси с ветерком доставило полковника до Второй Строительной улицы. Рядом с патрульным «фордом» Балабанова стоял автомобиль Визгунова. Майор стоял рядом и курил.
Они подошли друг к другу, когда такси скрылось из виду.
– Ну что? – спросил полковник.
– Сергея я подрезал, но неопасно. Во всяком случае на похороны жены он не попадет. Девчонку оставил у родника. До завтра ее никто не найдет, – он передал Визгунову ключи от машины. – Не забудь снять камуфляж и надеть китель. Он в багажнике. Благодаря целлофану машина в крови не испачкалась. Тебе пора.
– «Мерседес» киллеров с их трупами остался у вокзала.
– Уже догадался, раз ты на такси приехал. Давай ключи. Козлов этих я закопаю, а тачку придется бросить, но так, чтобы мы сумели найти. Следы «мерседеса» остались возле дачи, мы их уже не скроем. Номера придется скрутить.
Они разошлись по машинам и разъехались.
* * *
Суетливым и тяжелым выдался день. Теперь надо было незаметно проникнуть в особняк мэра и присоединиться к гостям. Задачка не из простых. Там все во фраках и смокингах, а он в мундире с погонами. Белая ворона. Надо сделать проще. Уйти в отдельную комнату, выпить и лечь спать. Вполне естественное состояние человека после трудного дежурства.
У него все получилось. В половине второго ночи гости уже порядком накачались. Визгунов прихватил из бара бутылку виски и незаметно поднялся в гостиную второго этажа. Пусто. Не включая свет, он добрел до дивана, выпил полбутылки из горлышка, чтобы снять напряжение, и, завалившись на диван, тут же заснул.
