– Перезвони мне с телефона, который я тебе дал. Коды получишь с автоответчика. На память я их не помню.
– А я забыл твои цифры.
– Почему вы нарушили оговоренный план?
– Потому что ваш план дурацкий. А мы сработали под маньяка по кличке Филин. Слыхал о таком? Он все еще в бегах. Кромсает женщин по ночам. И только он мог не знать, что место, куда он забрел, принадлежит ментам. Так оно больше похоже на правду. Говори свои цифры!
– 2112. Когда получишь коды, телефон не выбрасывай. Если ошибетесь, через десять минут автоответчик повторит коды.
– Понял. Гуд-бай. Если понадобимся, знаешь, как на нас выйти.
Балабанов прервал связь, после чего тут же, но уже со своего телефона позвонил Визгунову. Он видел, как полковник взял трубку.
– Сигнал поступил, Андрей. Отведи людей подальше от машины. Мы не знаем мощности бомбы. Я набираю код взрыва.
– Давай!
Визгунов сам руководил съемкой.
– Дима, встанешь здесь, – скомандовал он Длугачу. – Мне нужно, чтобы в кадр попала не только машина, но и весь двор. Начинайте снимать. Только меня в кадр не впечатайте. Меня здесь нет и не было. Все помнят, что спрашивать и отвечать?
– А почему бы не вам, Андрей Борисыч, ответить на вопросы? – спросил Ефим. – Ваше слово в городе весит больше любого другого раза в три, если не в десять.
– Нельзя, Фима. Дело ведут майор Балабанов и следователь из областной прокуратуры. Меня к нему не допустили. Кроме того, мои слова могут расценить предвзято. Я же отец погибшей, а значит, необъективен. Начинайте съемку!
Оператор махнул рукой. Фима поднес микрофон ко рту.
– Наши оперативники не зря носят свои звания. Так, сегодня во дворе дома номер двадцать четыре по улице Пушкина была обнаружена машина убийц главного редактора нашей газеты Светланы Бартеньевой. Мы попросили начальника девятого участка Дмитрия Длугача прокомментировать этот факт.
Микрофон перекочевал в руки майора.
– Специальными поисками мы не занимаемся, но наши патрульные помнят все разнарядки, поступившие от дежурных по городу. Во время обхода в этом дворе была замечена чужая машина. Проверили колеса и сравнили их с описанием следов той, что приезжала ночью в поселок, где в этот день отдыхала погибшая Светлана Бартеньева, – он осмотрелся и указал на «мерседес» темно-синего цвета. – Мы сообщили о находке в областную прокуратуру. Убийство совершено на их территории, и они ведут это дело. Следователь прилетел словно на крыльях. Машину проверили и нашли немало улик. Каких? Не знаю. Я при обыске не присутствовал. Теперь мы ждем эвакуатор.
– Скажите, Дмитрий Николаевич, почему вы решили, что машину бросили? А если преступники вернутся за ней?
– Все очень просто. Это ошибка патрульных. Им надо было установить наблюдение за машиной, а они выставили пост, чем выдали себя с головой. Жилых домов в нашем районе нет. Куда же делись преступники? Догадаться несложно. Они оставили машину, чтобы зайти куда-нибудь перекусить. Тут рядом расположены два лучших ресторана в городе. Но обед длится не больше двух часов. Преступники вернулись во двор, заметили возле машины полицейских и тут же скрылись. Рассчитывать на их возвращение наивно. Могу лишь предположить, что они не местные. Никто из городских не оставит такой шикарный автомобиль во дворе на улице Пушкина. Его могут раздеть за пятнадцать минут, и следов не найдешь. Поэтому и выставили патруль. Сейчас мои люди опрашивают официантов и метрдотелей. В то время, когда была обнаружена машина, посетителей в ресторанах очень мало. Завтрак закончился, обед еще не начинался. Мы их вычислим. Чужаков видно невооруженным глазом.
На этой фразе за спиной майора раздался взрыв. «Мерседес» подбросило на месте, и он загорелся.
К счастью, никто не пострадал, но факт был зафиксирован на пленке. Телезрителей ждала сенсация.
* * *
Взрыв потряс район. Крепко шарахнуло. Балабанов вышел из двора и, пройдя по улице, вошел в ресторан «Синий георгин». Зал второго этажа предназначался для VIP-персон. Майор, как и все его сотрудники, ходил в штатском, форму он надевал, если ему предстояло весь день просидеть в кабинете. Но до кабинета он доберется не раньше, чем дня через четыре. Ему предстояло еще многое сделать, прежде чем генерал начнет вытрясать из него душу.
Балабанов поднялся на второй этаж и вошел в просторный зал с паркетным полом, зеркальным потолком, хрустальными люстрами, белоснежными скатертями на столах и сверкающими приборами. Метрдотель в белом смокинге стоял у стеклянных дверей. Эдакий мажордом из английского особняка.
Он с первого взгляда оценивал клиента, возможно, уже зная, сколько денег в его карманах. Балабанов уважал профессионалов. К сожалению, он не мог похвастаться костюмом и в глазах мэтра выглядел оборванцем. Оно и к лучшему. Он же не пировать сюда пришел, а те, кто приходит по другим делам, выглядят еще хуже.
– Папаша, а Гоша Гавриков сегодня работает?
– Его столики вдоль окна.
Чопорный лакей тут же отвернулся.
Зал пустовал. Два-три места были заняты посетителями, тихо переговаривавшимися между собой. Идеальное укрытие для решения вопросов определенного толка.
Балабанов прошел через ряды столиков и выбрал тот, что стоял в дальнем углу у окна.
Официант не заставил себя ждать.
– Что желаете заказать?
Гость положил папку на стол и приоткрыл ее. Там лежало раскрытое служебное удостоверение.
– Я от начальника девятого участка Длугача. И не дергайся, Гоша. Меня в этом районе никто не знает. Я обычный клиент, пришел за дозой. А бумажки у меня в портфеле для отвода глаз. Присядь.
– Нам не положено.
– Хорошо. Стой, но смотри внимательно и запоминай.
Балабанов достал из папки два рисунка, отпечатанных на принтере. Гоша уже видел такие, и не раз. Для того он здесь и работал, чтобы помогать с опознанием. Такие картинки назывались фотороботами.
– Запоминай, а я поговорю о цветах. У белобрысого светло-серые глаза, второй, похоже, моет голову хной. Волосы имеют рыжеватый оттенок, глаза карие. Запомнил?
– Сфотографировал, – кивнул Гавриков.
– Отлично, – Балабанов убрал рисунки и достал бланки допроса. – Подпиши. Здесь будут твои показания.
– Вы хотите, чтобы я подписал чистые листы?
– Не волнуйся, Гоша. Лучшего стукача майора Длугача я топить не стану. Слушай, что тут будет написано. Двое мужчин сидели за столиком, где сейчас сижу я. С девяти до одиннадцати утра. Оба высокие. Ты видел их портреты. Фотороботы я составил с твоих слов. Когда они уходили, ты заметил, что у одного из них пиджак сзади оттопырен. Понял?
– Пистолет за поясом брюк.
– Молодец. А теперь выпиши мне счет за их плотный завтрак. Оба экземпляра я возьму с собой. И самое главное. Не скрывай, кто я. Это официальный допрос. Мэтр на нас косится.
