– Но как же тогда честь и справедливость? – вдруг звонко крикнули мне в спину. – Как же попранное достоинство и право на месть?
Я обернулась и встретилась глазами с пылающим от возмущения взором молодого Андреаса-Кавра.
– За любовь не мстят! – холодно сообщила я. – Ибо любовь, какой бы странной она ни была, всегда способна постоять за себя. И сама за себя наказывает. Любовь не бывает поруганной, зато бывает несчастной, разбитой и безответной. А если ты сам убиваешь любовь, то ради чего тогда жить? Ответь мне на этот вопрос, бог?
– Так, значит, Эсбен уже поплатился за то, что попытался разрушить мою, ой, нашу любовь? – робко вопросил Андреас, краснея под моим взглядом.
– Конечно! – Я позволила себе улыбнуться. – Посеявший горе – пожинает беду. Любовь наказала его сама, хотя он и погиб от карающей длани судьбы. Пойми, Эсбен достоин жалости, ведь многие тысячи лет он провел в одиночестве, никем не любимый, сжигаемый завистью и честолюбием. Он зря потратил свою жизнь, не испытав ничего прекрасного. Разрушивший любовь – наказан нелюбовью. Скажи, ты пожелал бы себе такую судьбу?
Андреас-Кавр замотал головой, сжав руку нежно жмущейся к нему Лизы-Хамиты.
– Цените то, что даровано вам. Ведь только тот, кто однажды уже потерял любовь – способен осознать всю тяжесть своей потери! И лишь тот достоин ее обновления!
Я вышла из дома и тихонько прикрыла за собой дверь, дабы не потревожить пребывающих в глубоком раздумье богов. Подняла лицо к небу, подставляя его льющемуся сверху теплу и свету. Немного постояла на улице, наблюдая за людьми, деловито спешащими по своим делам и совершенно не замечающими меня. Кажется, ужасы прошедшей ночи исчезли безвозвратно, ничуть не нарушив обыденное течение жизни. Похоже, боги вняли моим словам и уже не натворят новых бед. Полагаю, наши беды закончились, и нам выпал еще один шанс гордо продолжить жизненный путь, следуя по нему отнюдь не безвольными куклами, а полновластными хозяевами своих судеб. Да, мы получили возможность наконец-то обрести свое долгожданное, выстраданное, но давно заслуженное счастье. И я очень рада, что этот бесценный шанс дарован всем людям. Дарован всем нам!
Но, увы, мне он не достался…
Эпилог
Вечерело. Я весь день просидела на безлюдной площади Забытых героев, мучимая чувством заброшенности и ненужности. За все это время ко мне не приблизился ни один человек, словно меня окружала физически ощутимая аура перенесенных испытаний. За истекшие часы на площадь вообще не забрела ни одна живая душа, и даже неизменные нищие, спутники Иржика, не показывались, наверное, попрятались по каким-то укромным углам. Над городом плыл печальный колокольный звон, звучащий так траурно, будто столица прощалась с каким-то важным, известным, но преждевременно покинувшим ее человеком. Не думаю, чтобы эти колокола звонили по моему дорогому Иржику, ведь он никогда не претендовал на славу и не являлся хоть сколько-нибудь значимой персоной. Похоже, с его гибелью к сонму безымянных, всеми забытых героев прибавился еще один.
Я водила по каменным плитам случайно подобранной палочкой и размышляла о смысле бытия. Люди похожи на карандаши – каждый сам рисует свою судьбу. Просто кто-то ломается, кто-то тупит, а кто-то затачивается и рисует жизнь дальше – уверенными, прямыми, четкими линиями… А значит, я не имею права грустить и сдаваться. И даже если я лишилась всего, то мне придется начать все заново – придумать нечто особенное, обрести другой смысл жизни и… Есть такая примета: чего боишься – то обязательно сбудется. Пожалуй, нужно начать бояться счастья и перемен!
Кажется, задумавшись, я случайно вслух озвучила свою последнюю мысль, потому что до меня неожиданно долетел чей-то негромкий, но явно одобрительный смех. Я вздрогнула, выронила палочку и подняла голову…
Небрежно помахивая снятой с головы шляпой, ко мне приближался смуглый красавец, четким шагом пересекая тихую площадь Забытых героев. Несколько секунд я недоуменно рассматривала его открытое лицо, сегодня не спрятанное под маской или личной, его высокие скулы, брови вразлет, синие, словно сапфиры, глаза, яркие губы, а затем вздрогнула, узнавая и вместе с тем не узнавая этого мужчину. И вдруг на меня знакомо повеяло ароматом сандалового дерева… Ха, так, значит, это – он! Народная мудрость гласит: цените людей, которые приходят в те моменты, когда плохо не им, а вам. Но зачем он пришел ко мне сейчас – тот, кого я знаю как господина, как капитана-«пуговицу», ведь я его не люблю?..
– Добрый вечер, Пробуждающая! – поприветствовал красавец, останавливаясь напротив меня. – Скажи, а не хочешь ли ты вернуть мне мою собственность? – И он указал на свою белую рубашку, на которой как раз не хватало одной пуговицы.
– Не хочу! – чуть виновато буркнула я. – Потеряла…
– Вот, значит, как, – удивленно приподнял бровь он. – А ведь подарками принято дорожить…
– Подарки, они, как ветер, – огрызнулась я. – Сами прилетают, сами улетают. А мы того не замечаем. И нет в том нашей вины.
– Любовь тоже похожа на ветер, – улыбнулся капитан. – Ее невозможно увидеть, зато можно ощутить!
– Чего? – оторопела я, а в моей груди ворохнулось что-то теплое, нежное, похожее на предчувствие пробуждающейся надежды. – О чем это ты?
– Извини, что вернулся к тебе так поздно, у меня возникло много неотложных дел. – Капитан напустил на себя невозмутимый вид. – А потом я искал тебя везде, не находил и печалился, но, к счастью, вспомнил об этом месте, столь памятном для нас обоих…
– Памятном? – удивилась я. – Я встречалась здесь с Иржиком. Ты тут ни при чем. И вообще, прошу тебя, уйди. Я, конечно, благодарна тебе за оказанное внимание, но хочу побыть одна и…
– Я никогда не собирался наследовать трон и корону моего отца, – продолжил капитан так, словно не расслышал мою просьбу. – Я родился самым младшим, третьим принцем. Но, к сожалению, покидая дворец, Эсбен уничтожил моего отца-короля и обоих старших братьев. Слышишь, это по ним звонят похоронные колокола. А меня проклятый бог не нашел, до тех пор, пока я не явился на крышу башни и…
– Что? – потрясенно вскрикнула я, вскакивая со скамейки. – О чем ты говоришь? Кто ты вообще такой?
– Извини, я слишком долго вводил тебя в заблуждение, дорогая! – виновато улыбнулся капитан. – Но я хотел быть уверенным в том, что ты полюбила меня не за красоту и богатство, а лишь за нахальство, доброту и отвагу… – Он на секунду прикрыл лицо полой плаща… А когда снова отвел ее в сторону, то я увидела перед собой отнюдь не его красивые черты, а уродливую, грязную, но столь дорогую для меня физиономию Иржика.
– Так это всегда был ты! – восторженно закричала я, бросаясь любимому на шею, покрывая поцелуями его воспаленные, источенные язвами щеки. – Ты не погиб, ненаглядный мой! – похоже, я не зря говорила о том, что лишь потерявший любовь достоин ее возрождения!
– Спасибо, ты спасла мне жизнь. С помощью обыкновенной пуговицы! – ласково произнес Иржик, выразительно прикасаясь к пустой петле своей рубашки. – К счастью, я сумел вывернуться из рук Эсбена и упал на маленький декоративный балкончик, расположенный под козырьком крыши сторожевой башни! – пояснил мой милый, возвращая себе исконный прекрасный облик. – Я видел, как тело бога поглотил провал в земле, а затем потерял сознание. Придя в себя, я спустился вниз и отправился во дворец, где узнал печальную новость о кончине своих родных. Кстати, это именно Эсбен, многие годы скрывающийся под личиной придворного мага Ириена, научил меня превращаться в нищего по имени Иржик и бродить по городу, изучая быт горожан и отыскивая свою вторую половинку…
