А возможно, ритий – это не повод, но первая реальная ловушка. Хотя, по сути, один ритий мало для чего пригоден, особенно, если остальные два его брата где-то ходят по миру. То, что первый кинжал всплыл из небытия именно во время моего появления в городе, может оказаться как направленным действием рока, так и простым стечением обстоятельств. Судьба преподносит нам и не такие сюрпризы! И даже если предположить наличие какой-то связи между моими приключениями и возможностью возвращения Темных ведьм, то это все очень притянуто за уши. Ибо есть кинжалы, но нет щитов. А без них проведение ритуала невозможно! И будь я хоть трижды Пробуждающая, но без своего партнера и полного комплекта оружия богов от меня не будет никакого толку!
А теперь вернемся к моим баранам, точнее, к шумной компании – Ларс, Янош, Магнус. Допустим, только допустим, что до моего появления эта троица ничего не знала о ритуале призыва, но это отнюдь не является гарантией аналогичного незнания остальных неизвестных персонажей, тоже участвующих в моих злоключениях. Я же своими словами открыла глаза многим незнающим или знающим, остающимся в тени, и они насторожились. Или нет? Получается, что в той игре, в кою я втянулась по глупости и неосторожности, участвует еще кто-то третий, до поры до времени желающий остаться незамеченным. Сильный, хитрый противник, дистанционно нами манипулирующий и подстраивающий всяческие каверзы, заманухи и проверки. Вот, например: тот мужчина с третьим ритием, встреченный мною на балу, – это яркое доказательство чьей-то безалаберности или уверенности в себе? Или мне показали то, что я и должна была увидеть? Ведь разве я встретила его случайно? Кроме меня, кинжал опознать никто не смог, значит, именно этим я подставила себя под удар!
Или возьмем, к примеру, проверку алтарями… Мое появление на окраинах – это очередная случайность, ничем и никак не прогнозируемая, или нечто иное? Ведь меня так хорошо подвели к необходимости спуститься в Лабиринт! Многие подвели, в том числе и Марек с Ларсом и Иржиком, демонстративно умоляя не лезть туда, куда не следует. Не значит ли это, что мне и следовало лезть именно туда, а все только того и ждали? Церковники, напавшие на меня в Лабиринте, – тоже стечение обстоятельств? Сам факт моего выживания в Лабиринте – удача? Или спланированная закономерность? Меня хотят убить или пытаются спасти, предназначая для чего-то более важного и более опасного? О боги, похоже, я не знаю, я ничего не знаю!
Я разочарованно застонала, окончательно запутавшись в собственных умозаключениях.
Так, Лара, успокойся – отбрось эмоции. Оперируй фактами, только фактами…
Увы, больше у меня нет никаких фактов!
Значит, остались одни эмоции… И сумбурные, противоречивые чувства, связанные с капитаном-«пуговицей» и нищим Иржиком!
Самое смешное в сложившейся ситуации то, что я никогда не смогу разобраться во всем этом сама. Я не знаю, что было и чего не было. Я просто не вижу всех этих закономерностей и случайностей. И буду откровенной сама с собой – мне все это даром не нужно. Да, я хочу выжить, да, я готова рискнуть, но лишь в том случае, если моя жизнь наладится и вернется в привычное русло. Я не хочу вершить судьбы мира. Я не умею, не люблю и не хочу учиться разбираться во всем этом политическом (а без политики никуда!) болоте. Ловить полувзгляды и по обрывкам фраз строить картину целиком…
Я далека от этого и не хочу приближаться. Пока понадеемся на авось, вдруг пронесет? И с этой точки зрения мне нужна помощь Ларса – гораздо лучше меня знающего город, его обычаи, законы и тайны. Лишь с помощью брата у меня есть шанс спрятаться, затеряться и остаться живой-невредимой.
Ха, успокаивай себя этой сомнительной надеждой, пока поздно не стало.
С этой утешительной мыслью я допила остывший отвар и покинула кабинет, направившись в комнату брата…
Ларс еще спал, и, по словам Мелины, до вечера он не проснется. Я оценивающе посмотрела на его умиротворенное лицо и усмехнулась: вот как оно все вышло. А ведь я знала, что мы в ответе за всех тех, кого вовремя не послали!.. Побродила по дому, но, к сожалению, делать здесь было нечего, к тому же мои хождения сильно затрудняли уборку. Заметив это, я вернулась в выделенную брату комнату и устроилась в кресле. Посижу тут, присмотрю за ним, да и мало ли чего?
Неудобное кресло, обязательно нужно поменять. Чуть поерзав, я нашла более или менее приемлемую позу, прикрыла глаза и, как обычно, заснула…
Вечер. Небо окрашено в густо-фиолетовый цвет, но лучи заходящего солнца проникают в комнату и бьют в глаза… Это еще почему? Я удивленно поморщилась. Обычно солнце присутствует у меня в комнате только до обеда, а потом уходит на другую сторону дома. Я выпрямилась, охнула, потерла затекшую поясницу и все поняла. Да я же не у себя в спальне нахожусь! Точно поменяю это кресло, пока оно кого-нибудь инвалидом не сделало. Все тело онемело, а я и так еще не выздоровела окончательно, и подобные испытания крайне вредны для моего организма.
– С добрым утром, или, вернее, с добрым вечером! – язвительный хриплый голос доносится с кровати.
Ларс! Как же я по нему соскучилась! Удавить бы гада…
– Это у тебя норма – спать в комнате для гостей? – насмешливо продолжил брат. – А может, ты сделала сие приятное исключение только для меня?
И почему я решила оставить его в живых? Оно мне надо? Теперь понимаю – нет, но, как обычно, что-то менять уже поздно. И убивать его – тоже поздно, ведь никогда не стоит вершить зло – назло. Нет, гадости – это целое искусство, они должны идти от души.
– Ты всегда такая молчаливая или только со мной? – не отстает мой язвительный родственничек.
– Не поверишь, тебя стесняюсь, а еще думаю, не прибить ли одну чересчур разговорчивую особь?
– Это кого? – Ларс так заинтересованно на меня посмотрел, что я не выдержала и, потянувшись к нему, полушепотом призналась:
– Тебя.
Брат откинулся на подушки и рассмеялся. Я, понаблюдав немного за беззастенчиво веселящимся Ларсом, поднялась, плюнула в сердцах и вышла из комнаты. Несущийся мне вслед смех стал еще злораднее.
Пусть себе веселится. Пока есть такая возможность. Скоро я его здорово озадачу, и братцу станет не до смеха. Гарантирую.
У меня в комнате царил идеальный порядок, даже выбитые оконные стекла уже вставили, вот это скорость. Лиза возила тряпкой по столу – наводила заключительный блеск на полировку. Заметив меня, она чопорно улыбнулась и сообщила так снисходительно, словно сделали одолжение:
– Ужин будет подан в малую гостиную через десять минут, – и вышла.
Я только одно не поняла, кто в этом доме распоряжается? Точно не я!
Поменяв халат на домашнее платье, я спустилась в малую гостиную. Там уже сидел Ларс. Стол был накрыт на двоих. И что все это значит?
Заметив мое перекошенное от негодования лицо, он снова рассмеялся и даже поднялся, чтобы отодвинуть мне стул. Я развернулась, собираясь сходить на кухню и поругаться, но не тут-то было – Андреас внес горячее.
