Ибрагим устроил небольшой спектакль с проверкой ящиков, открыванием шкафчиков, хлопаньем дверцами и недовольным бормотанием. Греки о чем-то негромко спорили, то и дело недоверчиво поглядывая на пленника. Египтянин не понял ни слова.
— Здесь их нет, — объявил Ибрагим, разводя руками. — Должно быть, в письменном столе. — Он направился к кабинету.
Софроний и Манолис продолжали спорить. Сейчас или никогда. Ибрагим сделал еще шаг и побежал.
5
— Шевелись, черт бы тебя побрал! — Коста ткнул Нокса в спину дулом автомата.
Англичанин обернулся через плечо.
— Ты еще заплатишь за Рика, — пообещал он.
Грек только хмыкнул и ткнул его еще раз. Уже сильнее. Нокс и сам понимал, что угрозы его звучат сейчас неубедительно. Чем дальше уводил их темный коридор с невысоким потолком, тем яснее Нокс понимал, что этот холм, скрывающий гробницу Александра, может стать местом последнего упокоения и для них с Гейл, если только им не удастся как-то повернуть ситуацию в свою пользу. Укрепленные на стене редкие факелы не могли полностью разогнать мрак, и то и дело приходилось наклоняться, чтобы не задеть головой свод.
Коридор внезапно расширился. Греки, очевидно, уже успели побывать здесь раньше, потому что ни установленные вдоль стен восхитительные статуи, ни прекрасные барельефы не вызвали у них ни изумления, ни восторга. Сам же Нокс, пораженный увиденным, на время даже забыл об ожидающей его участи. Взяв связанными руками фонарик у одного из греков, он подошел к скульптурной группе, показывающей Александра ведущим своих людей в сражение. Гейл последовала за ним. Потом подтянулись Елена и Драгумисы. Все пятеро остановились, будто академики, обсуждающие некий артефакт неясного происхождения.
Гейл наклонилась, чтобы прочитать подпись.
— Тогда Паласская Минерва ему придала мужества, чтоб прочих превзойти. Из шлема и щита его огонь ударил будто солнце лета. — Она повернулась к Елене: — У вас получилось примерно то же?
— Да, — согласилась Елена и не совсем уверенно добавила: — Это ведь из «Илиады», да?
— Оттуда. Немного перефразировано, но источник ясен.
Елена кивнула уже с большей уверенностью.
— Ему определенно нравился Гомер. Здесь все надписи — цитаты из «Илиады».
— Не все, — поправил Драгумис и указал на дальнюю стену. — В «Илиаде» про гордиев узел ничего не сказано.
— Верно. — Нокс подошел к указанной надписи, наклонился и прочел:
— Кто узел сей развяжет, быть тому всей Азии Владыкой. — Он фыркнул и бросил взгляд на Драгумиса. — Вы ведь дали слово, не так ли?
— Да.
— Хорошо. — Нокс шагнул к персидскому солдату, грудь которому пронзало копье Александра, и двумя руками схватил бронзовый топор. Оружие оказалось прохладным на ощупь и на удивление тяжелым.
— Остановите его! — крикнул Николай.
— Успокойся, — раздраженно оборвал сына отец.
Подняв топор над головой, Нокс ударил по гордиеву узлу. Дерево треснуло, полетели щепки. Он ударил еще раз. И еще. Лезвие, хотя и затупилось давным-давно, делало свое дело. Старое дерево в конце концов раскололось. Один кусок его остался на месте, а второй, по-видимому, прикрепленный к какому-то противовесу, змеей скользнул по земле и исчез в скале. Что-то глухо шевельнулось. И тишина. Все замерли в ожидании, но мгновения улетели прочь, а ничего не происходило.
— Ну что? — усмехнулся Николай. — Надеюсь, ты не думаешь…
В скале снова что-то заворочалось, затряслось. Шум нарастал. С потолка посыпалась пыль. Все посмотрели вверх. Потом настороженно переглянулись. Грохот смолк. Снова тишина. Кто-то пожал плечами. Кто-то фыркнул, и вдруг…
Стена справа от Нокса раскололась, взорвалась, осколки камня полетели во все стороны. Он среагировал мгновенно: выронил топор и бросился на пол, увлекая за собой Гейл и прижимая ее лицом к груди, тогда как каменная шрапнель била по ногам, спине, затылку. Остро запульсировала боль.
Все закончилось раньше, чем кто-либо успел понять, что именно случилось. Громыхание сменилось тишиной, и только в ушах еще звенело. Пыль понемногу оседала. Кто-то выругался. Кто-то откашливался. Люди осторожно ощупывали себя, потирая ушибленные места. Один из греков жаловался, что подвернул ногу. Другой растянул запястье. Остальные отделались синяками и царапинами. Похоже, всем повезло. Нокс поднял голову, оценивая ситуацию, но увидел перед собой ухмыляющуюся физиономию Косты. Грек подмигнул и похлопал по автомату.
Он поднялся и помог встать Гейл. Кто-то поднял фонарик и направил свет туда, где на месте расколовшейся стены зияла огромная черная дыра. Взрыв открыл тайную камеру, помещение большего размера, с валяющимися на полу металлическими предметами, присутствие которых выдавал тусклый отблеск. Осторожно ступая по запорошенному каменной пылью и усыпанному осколками мрамора полу, люди придвинулись к отверстию.
Круглая шахта уходила почти вертикально вверх и терялась в темноте. Разрубив гордиев узел, Нокс, должно быть, вызвал камнепад. Вырубленный зигзагом — несомненно, для защиты от каменной лавины — проход уходил в глубь скалы и расширялся. В нишах стен застыли раскрашенные, высотой в человеческий рост, алебастровые статуи нимф и сатиров, вздыбленной лошади, раскинувшегося на ложе Диониса. Запрокинув голову, бог пил вино из золотого кубка, а над головой его вились виноградные лозы и висели тяжелые пурпурные грозди. Продвигаясь дальше, они замечали и другие предметы. Коричневые, красные и черные аттические вазы, расписанные сценами из жизни Александра, слишком грубые, чтобы быть работой Келонима, и, возможно, принадлежавшие самим щитоносцам. Деревянная копия колесницы. Глиняные фигурки. Серебряный кувшин для вина и несколько серебряных же чаш для питья. Бронзовая жаровня. Золотой поднос с горками необработанных драгоценных и полудрагоценных камней: рубинов, бирюзы, лазурита, аметиста, алмазов, сапфиров. Золотой кубок с шестнадцатиконечной звездой и рядом с ним золоченый колокольчик, напомнивший Ноксу о погибшем друге. Картина на правой стене показывала Александра на колеснице и с золотым скипетром. Нокс вспомнил описание фриза, бывшего, по свидетельству Диодора Сицилийского, частью похоронного катафалка Александра. Так вот за счет чего Келоним и его товарищи финансировали свое предприятие! Они захватили катафалк. Возможно, именно щитоносцам Птолемей поручил доставить его в Египет, но те, узнав, что он нарушил последнюю волю Александра, изменили свои планы.
Коста снова толкнул его в спину, и Нокс двинулся дальше. Теперь они проходили по залу, бывшему чем-то вроде древней библиотеки. В стенных нишах лежали бесценные свитки, в золотых и серебряных шкатулках — книги. На пожелтевших пергаментных и папирусных листах еще можно было разобрать слова и рисунки трав, цветов и животных.
— Боже мой! — прошептала Гейл, глядя на Нокса сумасшедшими глазами.
И действительно, художественную и историческую ценность находки невозможно было даже представить. Коридор снова расширился. Они вступили в палату со сводчатым потолком, вдвое больше предыдущей, со сверкающим подобно разбитому кварцу полом, усыпанным металлическими артефактами. Стены и потолок украшали золотые листья, так что свет факелов отражался со всех сторон. На двенадцати алтарях лежали посмертные дары: кольца, ожерелья, монеты… И конечно, оружие — щит, меч, шлем, нагрудник.
