— Простите, господин полковник… А кто этот пожилой унтер-офицер?
Начальник казарм краснеет, бледнеет, не зная, что ответить. А я продолжаю:
— Судя по внешнему виду, господа, он давно уже должен быть уволен из армии и получать пенсию…
— Ва-ва-ваше высочество…
— Я сам разберусь.
С одной стороны — они мне не подчиняются. С другой стороны — я цесаревич. А в очень скором будущем — наследник престола… Пока господа офицеры решают возникшую перед ними дилемму, я молча выхожу из офицерского собрания и придерживая на боку сумку, в которой спрятан револьвер, направляюсь к флигелю. Конвой спешит за мной. Горцы звериным чутьём унюхали, что ЧТО-ТО не так, и мгновенно насторожились. Между тем я подхожу к флигелю, без стука открываю дверь и… захлопываю её перед носом охраны. На окнах — плотные занавески, что несказанно меня радует. В зале за столом, который украшает семисвечник, сидит маленький сгорбленный человечек.
— Господин Ольшанский?
— Я. Тут. Я, Ваше… Ваше…
Он ПРЕКРАСНО знает, кто я, и удивлён до глубины души. Выдыхаю с шумом воздух, лезу рукой в сумку, выдёргиваю револьвер и нажимаю на курок, одновременно выхватывая из расстёгнутой при входе кобуры «рекомендованный к ношению»… Пуля входит точно между глаз, ещё два выстрела гремят в унисон. Один — в стену, позади меня, второй — точно в мякоть левой ноги. Ой, как БОЛЬНО!!! Я валюсь на пол, устеленный самодельными половичками, но ещё успеваю бросить «Ле-Фоше» к телу истопника гвардейских казарм… И, уже будучи в шоке, слышу треск выбиваемой двери и звон высаживаемых окон, через которые врываются горцы конвоя…
… Батюшка — Самодержец расхаживает огромными шагами из угла в угол по моей спальне. А я… я опять лежу в кровати.
— Обнаглели, жиды пархатые! Это ж надо — сам глава общины в Помазанника Божия стреляет! Как народоволец какой-то!!!
Я поддакиваю:
— Истинно, батюшка! Обнаглели, как есть обнаглели! Или государство Российское не русским принадлежит?! А этим выкормышам иудейским?! Да вы только гляньте, батюшка!
Показываю ему купленную намедни пачку газет:
— Вы только посмотрите, папаá! Редактор официальной «России» кто? Гурлянд! Нового Времени? Рабинович! Ведомостей? Казаковский! Все газеты у евреев! В столице Российской Империи из пяти банкиров четверо — евреи! Железные дороги у кого? Ротштейн, Ротшильд, Поляков, Блиох! А вот Дервиз, Мамонтов, Морозов, русские промышленники, задавлены!
Беседу продолжить не удаётся — вваливается сам шеф-жандарм. Отдаёт честь, затем выпаливает:
— Ваше Императорское Величество! В Петрограде неспокойно! Получены известия, что и в Москве, в Киеве, в Нижнем Новгороде и других городах Империи НАРОД волнуется. Полицию поднять?
Александр смотрит на меня, а я отвечаю:
— Ни в коем случае!!! Народ российский уважать надо… Ибо ИМ мы сыты…
Оба, царь и жандарм смотрят на меня с удивлением, и мне приходится пояснить:
— Предоставим раз в жизни выразить народу российскому своё мнение о случившемся… И ВМЕШИВАТЬСЯ не будем!
Шеф-жандарм бледнеет:
— Но, Ваше Высочество, это же погромы, убийства!
— Что?! А покушение на жизнь Престолонаследника Государства Российского ГЛАВОЙ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩИНЫ Санкт-Петербурга, значит, без последствий оставить?! Вы осознаёте, ЧТО вы только что сказали?! Да это ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИЗМЕНА!
Я играю по крупному. Иду ва-банк. И выигрываю. Александр в задумчивости кивает головой:
— Вы слышали приказ — ничего не предпринимать! Идите.
Жандарм исчезает за дверью, а Самодержец задумчиво смотрит на меня:
— Ты, Коля, очень изменился… Другим стал…
Я холодею, но он рубит воздух своей ручищей:
— Если твои студенты ничего не найдут — вот те крест: пожалеешь ещё!.. Припомнят тебе жиды…
Глава 6
Спустя неделю.
— Господин Эрих Лоренц Хайнц — Людендорф?
— Да, Ваше Величество!
Он стоит передо мной, молодой, поджарый, с усиками. Вытянувшись по стойке смирно. Я сижу в кресле. Передо мной горит новомодная, по их понятиям, электрическая лампочка, оставляющая в темноте моё лицо. Жадно затягиваюсь сигарой.
— Присаживайтесь, лейтенант.
— Но, Ваше Величество…
— Вы оспариваете приказ Кайзера?
— Что вы, Ваше Величество!
Ого! Парень не на шутку испугался.
— Тогда садитесь. Вон туда. Напротив.
Осторожно усаживается на самый краешек. Так… Что нам известно про данную личность? Достаточно много, чтобы понять, лучше этого молодого офицера, недавно окончившего Кадетский Корпус мне на должность начальника ГРУ не найти. Безжалостный, исполнительный, и, главное — преданный настолько, насколько может быть человек.
— Вы курите?
— Никак нет, Ваше величество.
— Отлично. Стреляете хорошо?
— Имею награды за меткую стрельбу из райхсревольвера.
— Великолепно. Итак, приступим к делу. Господин лейтенант, вам предстоит особое задание. Очень ответственное, и очень важное. Вы любите фатерланд?
— Ваше Величество!!! Я предан Родине всей душой и телом!
— Готовы ли вы принести на алтарь Отечества свою репутацию, душу и тело?
— Только прикажите, Ваше Величество!
— Вы, наверное, задались вопросом: почему вас, безвестного офицера пожелал видеть сам Кайзер? Не суетитесь. Я отвечу на все ваши ещё не заданные вопросы. Итак, лейтенант. Невежливо отвечать вопросом на вопрос, но, тем не менее, кто самый главный враг Германии?
— Ваше Величество, наверное, Англия?
— Вы абсолютно правы, господин Хайнц-Людендорф. Именно Британская империя является не только нашим врагом, но и врагом всего человечества. Но есть ещё более страшный враг, которого сейчас пока недооценивают, но вскоре, через восемь лет примерно, он покажет свой беспощадный оскал. Это Америка. Хотя, кроме внешних врагов существует и враг внутренний. Всякие социал-демократы. Либералы. Борцы за рабочее движение, за так называемые права национальных меньшинств. Как вам нравится такое словосочетание, господин лейтенант — Государственная политическая полиция, или, сокращённо, гестапо?
— О! Ваше Величество! Бесподобно! А чем занимается гестапо? Я никогда не слышал про эту организацию!
— Как раз борьбой с внешним и внутренним врагом. У этой новой секретной службы неограниченные полномочия, и очень много работы. Наши враги находятся по всему миру. И в борьбе с ними все средства хороши. Поскольку именно так действует наш противник. Хотите ли вы вступить в эту организацию? Служить на благо Великой Германии и лично Кайзера?
