Книга Визит-14, страница 31. Автор книги Александр Авраменко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Визит-14»

Cтраница 31

…Все в Америке были отрясены случившейся трагедией. Из многочисленного населения города уцелело едва несколько сот человек, а крупнейшие военные заводы были стёрты с лица земли. Едва утих шум в прессе, а конгрессмены организовали комиссии по расследованию, как грянула новая трагедия — вспыхнули нефтяные вышки в Техасе… Опять сотни жертв, полное разрушение, неисчислимые убытки… Следующая катастрофа грянула в Бостоне. Великий Бостонский пожар, как его назвали по аналогии с чаепитием восемнадцатого века, унёс почти полмиллиона жертв, сгорели все промышленные предприятия. Но и это оказалось только началом. Следующим оказались заводы Вестингауза, потом Чикагские бойни, затем — Детройтские сталеплавильные. Искали поджигателей, диверсантов, кого угодно. Разъярённые толпы линчевали пойманного с бутылкой керосина мирного обывателя, хотевшего просто заправить свою лампу. И таких эксцессов было превеликое множество… Но самым страшным был финансовый пожар. Сгорела Нью-Йоркская Биржа. Дотла. Со всеми брокерами и маклерами. Финансовыми документами. Векселями и расчётными документами. И, в довершение ко всему, сгорел Капитолий. Как, почему, никто не мог понять. Но президента Мак-Кинли едва успели вытащить из его Овального кабинета подоспевшие вовремя пожарники. Очевидцы рассказывали, что здание занялось практически мгновенно, словно облитое нефтью, сразу со всех концов… Пущена по небу знаменитая Библиотека Конгресса вместе с Хартией Вольности, весь архив, словом, короткая американская история приказала долго жить, обратившись в пепел…

Глава 18

Мы сидим в мягких креслах на смотровой веранде тайного военного полигона в суровой сибирской тайге. Я и Вилли, примчавшийся из Берлина. Тесла и компания, как мы называем его гениев, собранных со всего мира, сегодня продемонстрируют нам что-то интересное. Во всяком случае, Никола обещал нам нечто невероятное… Вильгельм делает крошечный глоток кофе, ставит чашку на столик. Подмигивает мне глазом. Ему нелегко. Это тело уже стареет. Пятьдесят четыре года уже. Хотя и не очень заметно. Его супруга уже совсем плоха. Болеет. Но что поделать, время, оно течёт мимо, никого и ничего не жалея. Мой младший сын, которому уже семь лет, затянутый в мундир Семёновского Лейб-Гвардейского полка смотрит суровым, не по детски взглядом. Позади него — его личный отряд: Будённый, Ворошилов, Фрунзе, Карбышев, Черняховский, Рокоссовский, Ефремов… Все будущие полководцы. Они ещё дети, одни чуть младше, другие — чуть старше. Мы долго колебались, стоит ли забирать их у родителей, но потом всё таки решились. Под наблюдением строгих учителей, которые дадут самое лучшее военное образование, их таланты расцветут пышным цветом. А особенно, если учесть, что половину года они учатся в России, а вторую — в Германии, и некоторые предметы преподаём лично мы с Вильгельмом, плюс задачки по тактике и стратегии, то, думаю, что лучше них в мире не будет офицеров. Этим ребятам прямая дорога в дворянство, в самую наиэлитнейшую элиту будущего. У Вилли, как я знаю, тоже такая команда гениев есть, Паулюс, Манштейн, Геринг, Рихтгофены, фон Браухич, Роммель… А ещё — личный стипендиат Кайзера и Русского Императора Адольф Гитлер, очень многообещающий студент Русской Художественной Академии. С ним была вообще отдельная история. Мы ещё раньше, когда всё вскрылось между нами, решили его не ликвидировать, как горячие головы предлагали в нашем прошлом, для это места — будущем, а просто дать расцвести его талантам художника. Поскольку, чего бы там не говорили, а рука у него твёрдая была, и талантом не обижен… Словом, во время очередного дружеского визита в Берлин мы проехали до Вены. Благо, много времени это на заняло, всего то три часа на «цеппелине»… Господа профессора чуть с ума не сошли, когда мы заявились прямо в приёмный зал Академии. А там — толпа народа, соискатели. Тут то мы его и углядели. Худой, нескладный подросток с глазами навыкате. Одет скромно, ещё штопка видна на рукаве, и держит в руках папку с рисунками. Экзамены пришёл сдавать. Этюды, эскизы… Словом, все по струнке стоят. Ну, Вилли, он парень у нас резкий, идёт к столу, где сидят господа члены приёмной комиссии. И вижу я, что начинает у него ус дёргаться. Значит, что-то разозлился мой друг Кайзер. Я — за ним. Мать моя женщина! Да там… Короче, известно кто. Но перед нами навытяжку, а потом в поклоне склонились. Ну, Вильгельм смотрит, кучка картин в двух стопках, и спрашивает:

— Уважаемые господа профессора, не поясните ли мне, что сие значит?

А я вижу, что самого просто корёжит. Ну, не переносит он безродное племя… А самый главный, лысый, в пенсне, и рад стараться, лебезит, значит:

— Это, Ваше Величество, экзаменационные работы кандидатов. Слева — те, что не прошли. Отсеяны сразу. А справа — мы ещё будем смотреть на специальной комиссии.

— Понятно, господа профессора. А позвольте мне показать то, что вами отобрано моему большому другу, русскому Императору?

— Но, как, ваше Кайзерство? Это же только студенты! У них нет ещё поставленной руки, академического обучения, никак не желательно.

— Э, господа, Его Величество Николай Второй тонкий знаток искусств, он всегда говорил, что настоящий талант узнаётся сразу…

А ту и я подошёл. Поближе. Короче, как профессора не вертелись, а пришлось… Глянул я на первую, и рот открыл — какие то кляксы, квадраты, кубики… На второй вообще полосы. Только звёзд не хватает. На третьей… Что-то такое, то ли человек, то ли обезьяна… Словом, детская загадка из будущего: восьмиглазый пятигрудый семичленистый девятиног. Да ещё на оранжевом фоне… Открываю рот:

— Э… Господа профессора, если я правильно понял, создателей вот ЭТОГО вы отобрали для обучения в Академии?

— Но это же гениально, Ваше Величество! Нетривиальное видение мира! Новое слово в искусстве! Потрясающе, великолепно!

И так с жалостью на меня смотрят, мол, не понимаешь, ты, азиат, высокого в творчестве… А я, в свою очередь на них, как на убогих гляжу. Молча. Тут до них доходит начало, что что-то не так… Анекдот про лошадку уже настолько избит, думаю, не буду плагиатором. Сделаем по другому.

— Я слышал, господа профессора, что великий Караваджо написал портрет вельможи за десять минут. Углём. А поскольку Венская Академия Художеств известна по всему миру, то я УВЕРЕН, что и преподаватели её НЕ УСТУПЯТ в мастерстве гениям прошлого. А посему, господин Председатель, предлагаю вам… — достаю из кармана луковицу Брегета, — взять в руки карандаш, лист бумаги и нарисовать меня. В смысле — Его Величество Императора Всероссийского. Время пошло…

И, в свою очередь подмигиваю Вилли. А тот уже и сдержаться не может, улыбка до ушей. Надо было видеть этого «прохфессора»! В начале то надулся, как индюк, когда я их с Караваджо сравнил, а как услышал повеление — так вначале побледнел, потом позеленел, а потом и вообще — сдулся, пятнами пошёл… И не исполнить нельзя повеление — всё таки государь, хоть и соседней державы. И если заказчику не понравится — оскорбление Высочайшей персоны действием…

— Ва-ва-ваше Величество, смею ли я, как можно? Мне по чину не положено…

— Хм. Я, вообще то в этих делах либерален. Если мещанин Суриков мою персону рисовать может, то почему же профессор Венской Академии художеств этого не достоин?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация