Он ухмыльнулся.
— Целься. Стреляй. Старайся не стоять на моем пути.
Он был прав. Она всегда думала, что это несколько неумно,
сидеть перед телеком и убивать виртуальных монстров, но черт ее побери, если
это не было… весело. Скоро она уже вздрагивала, когда что-то выпрыгивало из
угла экрана, и улюлюкала, прямо как Шейн, когда какой-нибудь очередной монстр
был повержен.
Когда все жизни ее персонажа закончились, а на экране
возникла рычащая физиономия зомби и полетели брызги крови, Клэр показалось, что
на спину ей положили кубик льда.
— Ой, — сказал Шейн, и продолжил стрельбу. —
Жаль. Сегодня ты зомби, а завтра еда. Хорошая попытка, деточка.
Она положила джойстик на диванную подушку, и немного понаблюдала,
как он играет.
— Шейн? — наконец решилась она.
— Погоди… черт, чуть не попался. Что?
— Как ты попал к Монике в ее…
— В ее черный список? — предположил он, и всадил
несколько дюжин пуль в нападающего зомби в оборванных одеждах. — Для этого
много не нужно, достаточно просто не ползать перед ней на пузе при каждом ее
появлении. — Что, надо заметить, было очень точным замечанием. — А ты
что сделала?
— Я, э-м… Я выставила ее дурой.
Он щелкнул какую-то кнопку, и игра застыла на экране, он
повернулся к ней.
— Ты что?
— Ну, она сказала, что Вторая мировая война была с
китайцами, и…
Шейн рассмеялся. У него был приятный смех, глубокий
наполненный энергией, и она нервно улыбнулась в ответ.
— А ты решительнее чем кажешься, Кей. Офигенно. —
Он поднял ладонь. Она неуклюже хлопнула по ней. — О, чел, хуже чем тварь
из игры. Еще разок?
Он снова поднял ладонь. На этот раз она ударила увереннее и
сильнее, чтобы порадовать его. Довольный он вернулся к игре.
— Шейн? — сказала она.
На этот раз он вздохнул.
— Да?
— Прости, но… что насчет твоей сестры…
Молчание. Он не посмотрел на нее, даже вида не подал, что
услышал ее. Он просто продолжать мочить тварей.
В этом он был хорош.
У Клэр сдали нервы. Она вернулась к учебнику. Он и
наполовину не был таким же волнующим. Через полтора часа она положила его в
сумку, встала, потянулась и спросила:
— Когда Майкл встает?
— Когда захочет. — Пожал плечами Шейн. — Тебе
зачем? — Он скорчил гримасу и увернулся в сторону, вместе со своим
персонажем на экране.
— Я… Я думаю, я должна вернуться в общежитие и забрать
свои вещи.
Он щелкнул кнопкой, и изображение на экране снова застыло.
— Что? — Он смотрел на нее во все глаза, отчего
сердце Клэр сначала замерло, а потом пустилось вскачь в бешенном ритме. Такие
парни как Шейн никогда не уделяют все свое внимание таким маленьким сереньким
книжным червям, как она. Никогда.
— Мои вещи. Из моей комнаты в общежитии.
— Да, я так и понял. Ты пропустила ту часть, где тебя
разыскивают копы?
— Ну, если я объявлюсь, — благоразумно рассуждала
она, — я больше не буду пропавшей без вести. Я скажу, что уснула
где-нибудь. И тогда они перестанут меня искать.
— Это самый большой идиотизм, о каком я только слышал.
— Нет. Если я вернусь в общежитие, они оставят меня в
покое, оставив на милость Моники. А она за это время, возможно, уже забыла обо
мне…
— Клэр… — Он нахмурился на секунду или две, потом
покачао головой. — Ты не пойдешь туда одна.
— Но… они не знают где я. Если ты пойдешь со мной, они
узнают.
— А если ты не вернешься из общежития, мне придется
объяснять Майклу, как получилось, что я, как последняя задница, позволил тебе
этот самоубийственный поступок. Первое правило кино ужастиков, Кей… никогда не
разделяться.
— Я не могу здесь прятаться. У меня занятия!
— Брось их.
— Ни за что! — Ее ужасала даже одна мысль об этом.
Да она боялась даже пропустить занятия, а о том, чтобы бросить их, даже речи не
могло быть!
— Клэр! Возможно ты еще не поняла, но у тебя
неприятности! Моника не шутила, когда столкнула тебя с лестницы. Для нее это
была легкая разминка. В следующий раз, она будет в бешенстве по-настоящему.
Клэр подняла свой рюкзак.
— Я ухожу.
— Значит ты идиотка. Дурака учить себе дороже, —
отрезал Шейн, и вернулся к игре. Он больше на нее не смотрел, поскрипывая
джойстиком и мстительно отстреливаясь. — Не говори им, где была прошлой
ночью. Нам не нужны неприятности.
Клэр гневно стиснула зубы, вспомнила несколько резких
словечек, но проглотила их. Потом зашла на кухню и взяла несколько мешков для
мусора. Когда она складывала их в рюкзак, то услышала, как открылась и
закрылась входная дверь.
— Чума на весь наш дом! — крикнула Ева, и Клэр
услышала звон ее ключей, стукнувшихся о глиняные бока пепельницы на
столе. — Есть кто живой?
— Да! — неожиданно выкрикнул Шейн. В голосе его
плохо скрывалось бешенство. Впрочем и Клэр была не в лучшем состоянии.
— Черт, — весело ответила Ева. — Звучит
обнадеживающе.
Клэр вышла из кухни и в коридоре столкнулась с Евой. Сегодня
та была в бело-черной клетчатой юбке, черных сетчатых чулках, тяжелых
лакированных туфлях с черепами на носках, в белой мужской рубашке с подтяжками
и в черном кожаном пальто до пола. Ее волосы были заплетены в две косички,
завязанные ленточками с черепами. Она пахла кофе. Свежемолотым. А на рубашке
спереди красовалось огромное пятно.
— О, привет, Клэр, — сказала она, и
моргнула. — Куда ты собралась?
— На похороны, — ответил Шейн. На экране зомби
пронзительно вскрикнул и умер ужасной смертью.
— Да? Круто! Чьи?
— Свои. — сказал Шейн.
Глаза Евы широко открылись.
— Клэр… ты возвращаешься?
— За кое-какими вещами. Думаю, если я буду появляться
там через день, чтобы люди меня видели, они решат, что я все еще живу там…
— Эй-эй-эй, плохая идея. Плохая. Очень плохая. Ты не
можешь вернуться. Только не в одиночку.
— Почему нет?
— Они разыскивают тебя!
Шейн снова остановил игру:
— Думаешь, я ей этого не говорил? Она не слушает.
— И ты собирался вот так просто ее отпустить?
— Я ей не мамочка.
— Но ты ведь ее друг?
Он бросил на нее красноречивый взгляд, говорящий — заткнись.
Ева свирепо зыркнула в ответ, потом посмотрела на Клэр.
