Она проигнорировала это и спрыгнула с лестницы, чтобы
подбежать к нему, хотя и не имела ни малейшего представления, что будет делать
и как ему помочь. Майкл делал глубокие вдохи, корчась от ужасной боли.
Она положила руку ему на спину, почувствовав жар
лихорадочно-горячей кожи сквозь тонкую ткань, и услышала, как он издает звук,
от которого кровь стыла в жилах.
«Как будто кто-то умирает», — панически подумала она и открыла
рот, чтобы позвать Шейна, Еву, кого-нибудь.
Но тут ее рука вдруг провалилась сквозь пустоту. Крик
застрял в горле, когда Майкл — прозрачный Майкл — отчаянно посмотрел на нее.
— О Боже, не говори им. — Прошептал он далеким,
очень далеким, тающим под лучами утреннего солнца шепотом.
Таким же тающим, как и он сам.
Клэр, все еще открыв рот, не в силах издать ни звука,
медленно провела рукой по тому месту, где стоял Майкл Гласс. Медленно, затем
быстрее. Воздух вокруг нее был холодным, словно под струей от кондиционера, но
холод медленно таял.
Как и Майкл.
— О Боже, — прошептала она, зажав рот обеими
руками, чтобы заглушить крик, который просто рвался у нее из груди.
Она должно быть ненадолго отключилась, потому что обнаружила
себя сидящей на диване рядом с футляром Майкловой гитары. Чувствовала она себя
как-то странно. По-плохому странно. Как будто ее мозг разжижился и плещется
внутри головы.
Но все же ей было спокойно. Она потянулась и дотронулась до
кожи гитарного футляра. Он был реальным. Затем она отбросила крышку и провела
трясущимися пальцами по струнам, извлекая что-то вроде тоскливого шепота.
Он — призрак. Майкл призрак.
Он не призрак. Как он мог быть призраком, если он сидел тут
— прямо тут! — за столом и обедал? Такос! Какой призрак будет есть такос?
Какой?
Ее рука прошла сквозь него. Прямо сквозь него.
Но он был настоящий. Она прикасалась к нему. Она…
Ее рука прошла сквозь него!
— Без паники, — ошеломленно и громко произнесла
она. — Просто… без паники. Этому есть объяснение.
Да, верно. Она должна сегодня же зайти в класс физики
профессора Ву и спросить. Она представила себе, что будет дальше. На нее
наденут смирительную рубашку и накачают Прозаком или чем-то вроде.
Он сказал: «О Боже, не говори им.». Кому не говорить? Кому?…
Он ушел? Он умер?
Новая волна паники почти захлестнула ее, когда кое-что
прояснило мысли Клэр, как ведро холодной воды. И это кое-что было нелеп??м и
глупым.
Будильник, стоящий на столике около дивана и звонивший
несколько минут назад.
Именно он предупредил Майкла о восходе солнца.
Это происходит… каждый день. Он реагировал так, словно это
было вполне обычно, просто болезненно.
И Шейн и Ева говорили, что Майкл спит днем. Они оба были
совами; они сейчас спят, и не проснутся еще несколько часов. Майкл мог…
исчезать… ежедневно, не привлекая внимания.
Пока она не сунула свой любопытный нос.
Не говори им. Почему нет? Это что, такая тайна?
Она сошла с ума. Это было единственное рациональное
объяснение. Но если она сошла с ума, она не может быть рациональной…
Клэр, дрожа всем телом, свернулась калачиком на диване и
почувствовала прикосновение холода. Холода, пронзающего до костей. Она села.
— Майкл? — прошептала она, и медленно села. Холод
ушел, затем снова коснулся ее. — Кажется, я могу тебя почувствовать. Ты
все еще здесь? — Секунда или две без ледяного прикосновения, затем оно
медленно продрейфовало по ее коже. — Так — ты можешь нас видеть?
Да, поняла она, когда повторился цикл тепло — холодно.
— Ты не умрешь в течение дня? Стой, где стоишь, если
нет, хорошо? — Холод остался с ней. — Вау! Жесть!!!
И вот ведь странно, но она почувствовала себя чуть-чуть
бодрее. Да, у нее был разговор с пустотой, но по крайней мере она не
чувствовала себя одинокой.
— Ты не хочешь, чтобы я говорила Шейну и Еве?
Определенно нет. Если это возможно, оно стало еще холоднее.
— Я могу как-нибудь — как-нибудь помочь тебе?
Снова нет.
— Майкл — ты вернешься назад?
Да.
— Сегодня вечером?
Снова да.
— Мы поговорим?
Холод полностью исчез. Да.
Она рухнула на диван, чувствуя головокружение и странное опустошение.
Около футляра для гитары лежало видавшее виды одеяло. Клэр осторожно переложила
инструмент на столик (представляя как невидимый Майкл, ревностно следит за
ней), затем завернулась в одеяло и провалилась в сон под аккомпанемент тикающих
часов и, звучащей в мечтах, гитары Майкла.
В тот день Клэр пошла на занятия. Ева возражала, Шейн нет.
Ничего не случилось, хотя Клэр дважды заметила Монику в кампусе. Моника была
окружена поклонниками обоего пола, и не имела времени и желания злобствовать.
Клэр опускала глаза и держалась безлюдных мест.
Близился вечер и, хотя ей больше всего хотелось поехать
домой и подождать появления Майкла, (боже, хотела бы она увидеть как это
произойдет!) она понимала, что это может вызвать подозрения Шейна.
Продолжая идти прямо, она заметила небольшую кофейню,
вклинившуюся между магазином роликовых досок и букинистической лавкой. “Точка
Сбора”. Здесь работала Ева, и она приглашала ее заходить.
Звонок серебристо звякнул, когда Клэр открыла дверь, и вошла
в слегка готичную версию гостиной Стеклянного дома. Черные кожаные диваны и
стулья, толстые красочные ковры, стены окрашенные в бежевый и кроваво-красный,
масса укромных уголков и закоулков. За откидными и кофейными столиками сидело
пять или шесть студентов. Никто не смотрел в книгу или компьютер. Все помещение
пропахло кофе и было наполнено жаром.
Клэр постояла секунду в нерешительности, затем села на
пустой стул возле стойки, положив свой рюкзак рядом с собой. Барная стойка была
по пояс высотой и за ней стояли двое. Одной из них, разумеется, была Ева,
похожая на бойкую куколку со своими окрашенными в темный цвет волосами,
затянутыми в два хвостика, густо подведенными глазами, и губной помадой
драматического черного цвета. Сегодня на ней была черная сетчатая майка поверх
красной кофточки. Ева ухмыльнулась, узнав Клэр.
Другой человек был постарше, высокий, стройный, с седеющими
волнистыми волосами, спадающими почти до плеч. У него было приятное квадратное
лицо, широкие темные глаза, и рубиновая серьга в левом ухе. Хиппи в душе, догадалась
Клэр. Он тоже улыбнулся.
— Эй, да это Клэр! — воскликнула Ева, и поспешила
выйти из-за стойки, чтобы обнять ее за плечи. — Клэр, это Оливер. Мой
босс.
