Клэр попыталась представить, что могло спровоцировать такую
потерю памяти. Может, наркотики? Или какое-то местное энергетическое поле? Или…
ладно, у нее не было никаких идей. Но это было похоже на магию, а магия ее
нервировала. Она предположила, что вампиры тоже были магическими существами,
если как следует подумать, и это заставило ее нервничать еще больше. Магии не
существует. Не должна существовать. Это просто… неправильно. Это оскорбляло ее
и переворачивало с ног на голову все научные теории, которые она знала.
— Так на чем мы остановились? — Спросил Майкл. Это
был разумный вопрос.
Клэр перевернула страницу, записала «потеря памяти после
отъезда» и сказала:
— Я не уверена. В смысле, если мы хотим составить
какой-то план, мы должны знать как можно больше, чтобы найти достаточно хороший
подход. Так что продолжайте говорить. Что еще?
И так продолжалось часами. Старинные часы торжественно
пробили сначала девять, затем десять, затем одиннадцать. Почти наступила
полночь, и Клэр уже исписала почти все страницы, когда она, наконец, посмотрела
на Майкла и Еву и спросила:
— Что-нибудь еще? — а они лишь покачали головами в
ответ. — Ну хорошо, расскажите теперь о книге.
— Я знаю не так много, — заговорила Ева. —
Они просто объявили лет десять назад, что ищут ее. Я слышала, что люди искали
ее для них в библиотеках, книжных магазинах, где угодно, где она могла бы быть
спрятана. Странно то, что сами вампиры не могут ее прочитать.
— Ты имеешь в виду, она на каком-то другом языке?
Майкл поднял брови.
— Я не думаю, что все так просто. Ведь каждый из этих
кровососов, должно быть, говорит как минимум на дюжине языков.
— Мертвых языков, — вставила Ева. Когда они на нее
посмотрели, она ухмыльнулась. — Ну что? Ладно вам, смешно же!
— Может, они не могут прочесть ее по той же причине, по
которым люди забывают все, когда уезжают из города. — Медленно проговорила
Клэр. — Потому что что-то не дает им.
— Ну ты и замахнулась! Русский судья дал бы тебе 9.5
баллов за технику, так что засчитано, — сказала Ева. — Важно то, что
мы знаем, как она выглядит.
— И как же? — Клэр приготовила карандаш.
— Книга в кожаном коричневом переплете. И с символом
спереди.
— Каким символом? — Описание коричневой обложки
ничуть не сужало область поисков, если говорить о книгах.
Ева завернула рукав своей черной сетчатой кофты, и вытянула
предплечье. Там был вытатуирован голубым цветом символ, похожий на омегу, но
еще с несколькими волнообразными линиями. Простой, но Клэр определенно не
помнила чего-то подобного.
— Они делали такое тату всем подросткам в Защищенных
семьях, чтобы мы не забыли, что искать.
Клэр несколько мгновений смотрела и хотела спросить, сколько
лет было Еве, когда ей сделали татуировку, но не осмелилась. Она старательно
зарисовала символ в блокнот.
— И никто ее не нашел. А они уверены, что книга здесь?
— Кажется, да. Но могу утверждать точно. У них есть
возможность искать ее по всему свету. Похоже, для них это очень важно.
— Есть идеи почему?
— Никто не знает, — ответил Майкл. — Я вырос
с этим вопросом, поверь мне. Никто понятия не имеет. Даже сами вампиры.
— Как же они могут искать что-то, и даже не знать,
зачем?
— Я не утверждаю, что нет никого, кто не знал бы. Но у
вампиров есть своя социальная лестница, и те, с которыми мне удалось
поговорить, не совсем на ее верхушке. Важно, что мы не сможем этого узнать,
поэтому давайте не будем терять времени и задумываться об этом.
— Полезно было бы знать. — Клэр отметила
«содержание неизвестно» рядом с символом книги, затем «Очень ценная!!!!!» под
ним, подчеркнув тремя линиями. — Так что если нам удастся найти книгу, мы
сможем выторговать мне освобождение от домогательств Моники, а Шейну — освобождение
от сделки.
Майкл и Ева переглянулись.
— Ты забыла, что вампиры перевернули весь Морганвилль
вверх дном, пытаясь ее найти? — поинтересовалась Ева.
Клэр вздохнула, перевернула страницу назад и указала на
запись. Ева и Майкл вытянули шеи, чтобы прочесть.
Вампиры не могут ее прочитать.
Они застыли с пустым выражением глаз.
— Мне придется провести некоторое время в
библиотеке, — сказала Клэр. — И нам понадобятся кое-какие
принадлежности.
— Зачем? — Ева никак не могла понять, но Майкл
понял.
— Чтобы подделать книгу? — спросил он. — Ты
правда думаешь, что это сработает? Как ты думаешь, что случится, если они
обнаружат обман?
— Плохая идея, — сказала Ева. — Очень плохая,
если честно.
— Ребята, — произнесла Клэр терпеливо. — Если
мы будем аккуратны, они никогда не поверят в то, что мы достаточно умны, чтобы
провернуть такое. И уж тем более в то, что мы достаточно смелы. Они может и
разозлятся, но только потому, что кто-то подделал ее. А мы ее просто нашли.
Теперь они смотрели на нее так, будто видели в первый раз.
Майкл покачал головой.
— Плохая идея, — сказал он.
Может и так. Но она все равно собиралась попробовать.
Глава 10
Она была слишком напряжена, чтобы спать. Кроме того, болела
спина, и мысль о том, что придется провести в бездействии еще одну ночь, была невыносима.
Брэндон не казался ей парнем, который станет оттягивать реванш; а Шейн — Шейн
был из тех, кто держит данное слово.
Если он хочет быть укушенным, прекрасно, но пусть не
использует ее как предлог.
Шейн не выходил из своей комнаты всю ночь. Она не услышала
ни звука, когда прислушивалась к его двери. Ева изобразила наушники и сделала
жест, будто включает невидимую стерео систему. Клэр понимала его; когда-то она
провела много часов, пытаясь сбежать от реальности с помощью своих собственных
наушников.
Ева одолжила ей свой ноутбук — древний, большой и черный, с
символом биологической опасности, наклеенным на панели. Когда Клэр воткнула его
в розетку и загрузила, то на рабочем столе увидела мультяшного Мрачного Жнеца,
который держал дорожный знак вместо косы. На знаке было выведено МОРГАНВИЛЛЬ,
со стрелкой, направленной вниз.
Клэр не удержалась, и воровато кликнула по паре папок — и
обнаружила, что они полны стихов. Ева любила смерть, или, по крайней мере,
любила писать о ней. Витиеватые романтические вещи, кровь и страх и мрамор
луны… а потом Клэр заметила даты. Последнее стихотворение было закончено три
года назад. Еве было сколько, пятнадцать? Она мечтала о вампирах тогда , а
потом что-то изменилось. Никаких стихов за последние три года…
Ева вошла в открытую дверь.
