Она снова запихала книгу в Библию и попыталась положить ее в
свой рюкзак, и в отчаянии остановилась. Слишком много барахла.
— Нам нужна еще одна сумка, — сказала она. —
Что-нибудь небольшое.
Шейн принес пластиковый продуктовый пакет из кухни, кинул в
него Библию, и потащил Клэр к выходу. Она в последний раз оглянулась на
одинокую гостиную профессора Уилсона. На каминной полке тикали часы, и все
застыло в ожидании жизни, которой никогда больше здесь не будет.
Да, это печально.
— Сначала беги, — сказал Шейн. — Поплачешь
потом.
Это был отличный девиз для Морганвилля.
Они вернулись к дому примерно через полчаса. Когда они
обогнули угол Лот-стрит, и увидели готичный фасад Стеклянного дома на фоне
новых домов, Клэр тут же бросился в глаза синий джип, стоящий на обочине. Он
выглядел знакомым.
— Боже мой! — выдохнула она и остановилась как
вкопанная.
— Остановка? Плохая идея. Давай, Клер, вперед…
— Это машина моих родителей! — воскликнула
она. — Мои родители здесь! Ох ты, Боже мой! — Она практически
провизжала последнюю часть, и развернулась было, чтобы убежать, но Шейн схватил
ее за ворот рубашки и потащил за собой.
— Лучше покончить с этим, — сказал он. — Если
они зашли так далеко, чтобы отыскать тебя, они не уедут, не сказав привет.
— Ой! Отпусти! — Он отпустил.
Клэр одернула рубашку и метнула на него разгневанный взгляд,
а он отвесил экстравагантный поклон.
— Ты первая, — сказал он. — Я прикрою твою
спину.
Но сейчас ее больше всего заботило, что ждет ее впереди.
Открыв входную дверь, она расслышала озабоченный голос Евы.
— Я уверена, она появится здесь с минуты на минуту —
она, знаете ли, на занятиях, и…
— Юная леди, моя дочь не на занятиях. Я был там. Она не
появлялась в классе весь день. Теперь вы собираетесь сказать мне, где она, или
мне придется вызвать полицию?
Папа вне себя. Клэр с трудом сглотнула, борясь с желанием
развернуться, закрыть дверь и убежать. Она не сделала этого только потому, что
Шейн был прямо за ней, и он считал ситуацию слишком забавной, чтобы дать ей
скрыться. Поэтому она собралась с духом и пошла по коридору в сторону голосов.
Только Ева и папа. А где…
— Клэр! — Она узнала бы этот вопль облегчения
везде. Прежде, чем она успела сказать «Привет, мама», ее захлестнули объятия и
волна духов Л'Ореаль. Спустя мгновение Клэр уже держали на расстоянии вытянутой
руки и трясли как тряпичную куклу. — Клэр, чем ты занимаешься? Что ты
здесь делаешь?
— Мам…
— Мы так беспокоились о тебе после того ужасного
несчастного случая, но Лес не мог отлучится с работы до сегодняшнего дня…
— Да не стоило волноваться…
— И мы просто должны были приехать навестить тебя, но
твоя комната в общежитии была пуста. Ты пропустила занятия — Клэр, что с тобой?
Я не могу поверить, что ты могла такое сделать!
— Какое такое? — вздохнула она. — Мама,
может, ты перестанешь меня трясти? У меня голова кружится.
Мама отпустила ее и скрестила руки на груди. Она была не
очень высокой — всего на пару дюймов выше Клэр, даже в туфлях на каблуках — и
папа, который зверем смотрел на Шейна, казался на ее фоне вдвое шире и выше.
— Это он? — спросил папа. — Это из-за него у
тебя неприятности?
— Нет, — возразил Шейн. — У меня просто лицо
такое.
— Заткнись! — зашипела Клэр. Она практически
слышала, как он мысленно потешается над всем этим. Ей это смешным не
казалось. — Шейн просто мой друг, папа. Как и Ева.
— Ева? — Ее родители посмотрели друг на друга
отсутствующим взглядом. — Ты имеешь в виду…
Они бросили полный ужаса взгляд на Еву, которая стояла,
сложив руки и пытаясь выглядеть как можно более респектабельно для человека в
костюме готической балерины — юбка из черной сетки и топ из красного атласа.
Она мило улыбнулась, но впечатление подпортила красная губная помада
(позаимствованная у Миранды?) и серьги в виде черепов.
Мама слабо простонала:
— Клэр, раньше у тебя были такие хорошие друзья. Что
случилось с Элизабет?
— Она поступила в Техасский AM.
— Это не причина перестать быть друзьями.
Материнская логика. Клэр решила, что Шейн был прав — не было
никакого выхода. Она с тем же успехом могла прыгнуть в бассейн с акулами.
— Мама, Ева и Шейн — мои соседи. Здесь. В этом доме.
Молчание. Мама и папа застыли на месте.
— Лес? — переспросила мама. — Она сказала,
что живет здесь?
— Юная леди, вы здесь не живете, — сказал
папа. — Вы живете в общежитии.
— Нет. Я живу здесь, и это мое решение.
— Это незаконно! По правилам ты должна жить в кампусе,
Клэр. Ты не можешь просто…
Ночь за окном скользила мимо них, неприметная и быстрая как
убийца.
— Могу, — возразила Клэр. — И делаю. Я не
вернусь туда.
— Ну, я не собираюсь платить кругленькую сумму за то,
чтобы ты сидела в каком-то старом доме с кучкой… — папа запнулся, пытаясь
подобрать подходящее слово для описания Евы и Шейна. — Друзей! И — они
хотя бы учатся?
— Я как раз только что отучился, — сказал Шейн.
— Заткнись! — Клэр чуть не расплакалась.
— Ну хватит. Собирай свои вещи, Клэр. Ты идешь с нами.
Веселье тут же покинуло лицо Шейна.
— Нет, не идет, — возразил он. — Только не
ночью. Простите.
Папа покраснел, разъярился еще сильнее и ткнул в нее пальцем:
— Так вот почему ты здесь? Старшие мальчики? Живете под
одной крышей?
— Ох, Клэр, — вздохнула мама. — Ты слишком
молода для этого. Ты…
— Шейн, — подсказал Шейн.
— Шейн, я не сомневаюсь, что ты хороший парень, —
ее голос звучал не особо убедительно, — но ты должен понять, что Клэр —
особенная девушка, и она очень молода.
— Она — ребенок! — перебил папа. — Ей
шестнадцать! И если ты к ней приставал…
— Папа! — Клэр подумала, что ее лицо приобрело тот
же оттенок красного, как и у папы, хотя и по другой причине. — Хватит уже!
Шейн мой друг! Прекрати меня смущать!
— Смущать тебя? Клэр, как, по-твоему, мы себя
чувствуем? — заревел папа.
В наступившей тишине Клэр услышала, как Майкл успокаивающе
говорит со ступенек:
— По-моему, нам всем лучше присесть.
Все садиться не стали. Шейн с Евой сбежали в кухню, откуда
раздавалось клацание посуды и яростный шепот. Клэр неловко притулилась на
диване между родителями и траурно смотрела на сидящего в кресле Майкла. Он
выглядел спокойным и собранным.
