Он перевел дух.
— Третье. Убийца должен был быть знаком с семьей продолжительное время, судя по тому, как он обыгрывает болезнь Якоба Альбина и особую близость к нему дочери Каролины.
Он замолчал.
— Четвертое, — сказала Фредрика. — Убийца знал или имел основания полагать, что Каролина Альбин не объявится и не расскажет, что на самом деле жива и здорова.
Остальные уставились на нее.
— Точно, — медленно произнес Алекс и довольно кивнул, в то время как у Петера вид сделался несколько ошарашенный.
— Почему же они не убили ее на самом деле? — спросил Алекс. — Если настолько важно было ее устранить — а из этого, по-моему, нам следует теперь исходить, — то почему ее не убрали совсем?
Фредрика побледнела.
— А может, они так и сделали? Может, поэтому от нее до сих пор ни слуху ни духу?
Юар покачал головой:
— Не может быть этого. Зачем тогда столько хлопот, чтобы убивать ее дважды? Проще ведь убрать ее сразу и использовать ее настоящую смерть в качестве причины убийства и самоубийства? Я более склонен считать, что она сама тут замешана.
— Значит, либо у них не было возможности ее убить, либо она сама — одно из действующих лиц, — подытожил Алекс. — Все остальное исключено.
— Если принять во внимание ее хорошие отношения с отцом, — заговорила Фредрика, склонив набок голову и положив руку на живот, — логичным видится, что они просто не смогли найти ее, когда настала необходимость ее убить.
— Правда, — согласился Алекс. — Вопрос в том, где она находилась тогда и где она сейчас. Мы опросили ее друзей?
— Не было времени, — сказал Петер устало. — Да и особого внимания этому не уделялось, так как все мы полагали, что она просто-напросто скончалась. Кроме того, не так-то легко найти ее друзей, у нас ведь нет доступа ни к ее почте, ни к телефону. И постоянной работы у нее тоже не было.
— Если мы обратимся в СМИ и объявим ее в розыск, то будем выглядеть круглыми идиотами, — произнес Алекс, раздумывая, что делать дальше. — С другой стороны, к ним все равно постоянно что-то просачивается.
— А если хорошенько заделать все щели? — спросил Юар.
— Если не просочится отсюда, то из больницы точно, — сухо сказал Алекс. — Вот увидите, к вечеру эти чертовы журналюги сами все разнюхают.
Фредрика подалась вперед:
— Давайте опередим их!
— Каким образом?
— Соберем пресс-конференцию, — сказала она. — Новость будет нашей. Классический медийный прием. Если хочешь быть хозяином положения и сам управлять подачей и развитием материала, огласи его сам.
Алекс покосился в сторону Эллен. Конца рабочему дню пока что не предвиделось.
— Сможешь сочинить пресс-релиз вместе с отделом информации? А я договорюсь с руководством.
Он посмотрел на часы.
— Скажем, начнем через два часа, в шесть. А до тех пор следим, чтобы все это никуда не просочилось.
Обучение общению со СМИ становилось в последние годы все популярней, но, к сожалению, подобные тренинги и курсы обошли Алекса Рехта стороной. Поэтому он чувствовал некоторую растерянность, когда занял место на подиуме в помещении, оборудованном для пресс-конференций.
Он зачитал краткое обращение, суть которого сводилась к следующему.
Полиция располагает достоверной информацией о том, что скончавшаяся в прошлый четверг женщина не являлась дочерью Марьи и Якоба Альбин, впоследствии найденных застреленными у себя в квартире. Полиция просит граждан, имеющих сведения о местонахождении Каролины или Юханны Альбин, сообщить их в полицию. Ни та ни другая не подозревается в преступлении, полиция разыскивает их единственно с целью выяснения обстоятельств гибели их родителей.
— Как вы можете не подозревать Юханну? — спросил один из журналистов. — Ведь ей было известно, что в больницу она сопровождала чужого человека, которого выдала за сестру?
Алекс отпил воды, хотя и не чувствовал жажды.
— Именно в подобных деталях мы и пытаемся разобраться, — заявил он, стараясь говорить уверенно. — Конкретные обстоятельства, приведшие к тому, что неизвестная женщина была опознана как Каролина Альбин неделю назад, должны непременно стать известны полиции.
Фредрика стояла в глубине зала и наблюдала за своим шефом. В общем и целом он неплохо отстрелялся.
Когда встреча с прессой подходила к концу, в кармане ее пиджака завибрировал телефон. Она быстро вышла, чтобы спокойно поговорить.
Из ниоткуда появилась надежда, что звонит Спенсер. Они не созванивались днем, и она уже соскучилась.
«Что за черт, — подумала она. — Скучать по Спенсеру такая же глупость, как надеяться на снег в сочельник. Как будет, так и будет».
И конечно же звонил не Спенсер, а коллега из уголовной полиции. Он представился как один из следователей, разбирающихся в серии ограблений инкассаторских машин, к которому оказался причастен сбитый в Упсале Юсеф.
— У меня есть сведения, которые должны вам понравиться, — сказал он.
Фредрика слушала.
— Мы провели осмотр места преступления, когда дело было передано нам, — продолжал он, — и нашли мобильный телефон с отпечатками пальцев погибшего. Он использовался всего лишь несколько раз и во всех случаях, кроме одного, связь была с номером, привязанным к анонимной предоплаченной симке.
— Ну и?
Послышалось, как коллега зашуршал бумагами.
— Свен Юнг, — сказал он.
— Свен Юнг? — удивилась она.
— Именно. Он значится владельцем телефонного аппарата, на который звонил погибший парень. Было сделано два коротких звонка.
Фредрика принялась лихорадочно думать, пытаясь увязать эту информацию с той картиной, которая уже сложилась.
— Когда Юсеф звонил Свену Юнгу?
— За два дня до ограбления.
Фредрика вздохнула. Круг замыкался, но она все равно ничего не понимала.
— И вот еще что, — добавил следователь. — На одежде жертвы мы смогли обнаружить частицы серебристого автомобильного лака — того же цвета, что и «мерседес» Свена Юнга.
— Вы сравнивали лак? — спросила Фредрика, внезапно усомнившись в технической возможности такой процедуры.
— Мы подумали над этим — в принципе это ничего особенного не даст, машин с таким лаком полно, но когда мы узнали, что Свен Юнг заявил об угоне своей машины вечером накануне убийства, то решили, что все становится гораздо интересней.
Мысли вихрем закружились у Фредрики в голове, и все, что касалось Спенсера, на время оказалось заперто в своего рода сейф.
— Вы говорили с ним, со Свеном Юнгом? — спросила она голосом хриплым от напряжения.
