Из окна открывался вид на мост Кунгсбрун и театр «Васатеатерн», пожилые пары как раз шли на вечерний спектакль. Гренс и сам часто хотел сходить в театр, но так и не собрался.
Тебя посадили за преступление, связанное с наркотиками. Но ты не был подпольным торговцем амфетамином.
Он пересек прихожую и оказался в той части квартиры, которая некогда была гостиной, но стала кабинетом, с двумя оружейными шкафчиками возле открытого камина.
У тебя были связи с «Войтеком». Но ты не был членом мафиозной группировки.
Гренс сел в кресло у стола, в котором, как ему казалось, обычно сидел Хоффманн.
Ты был кем-то другим.
Он снова поднялся и прошелся по квартире, заглянул в пустые оружейные шкафы, потрогал отключенную сигнализацию, выполоскал немытые стаканы.
Кем?
Покинув «Хоффманн Секьюрити», Гренс отправился по помещениям, которые, согласно рапорту, относились к квартире Хоффманна. Он открыл подвал, тот встретил его сильным запахом сырости, прошелся по чердаку под вентилятором, который громко жужжал над головой, пока Гренс нашаривал тайник — пусто, если не считать молотка и отвертки, лежавших на штабеле старых колес.
Было уже поздно, и, наверное, следовало бы проехать километр от дома на Васагатан до собственной квартиры на Свеавэген, но злость и тревога прогнали усталость. Ему, Гренсу, и этой ночью не спать.
Его ждал покинутый всеми коридор следственного отдела. Первые летние вечера коллеги Гренса проводили, сидя за бокалом вина в каком-нибудь открытом кафе Кунгсхольма или медленно прогуливаясь по дороге домой, а не торча в скучном кабинете среди двадцати четырех параллельно идущих расследований и без надежды на выплату сверхурочных. Гренс не чувствовал себя отверженным, ему не было тоскливо. Просто он давным-давно решил не принимать участия во всем этом, а личный выбор и отвратительное одиночество — это разные вещи. Сегодня вечером он разберется с выстрелом в тюрьме, завтра — еще с каким-нибудь выстрелом… Всегда найдется какое-нибудь расследование: трагедия для пострадавшего, зато для следователя — возможность ощущать сопричастность на расстоянии. Гренс наведался к кофейному автомату за двумя пластиковыми стаканчиками черного, остановился возле своей почтовой ячейки и увидел в куче невскрытой корреспонденции большой толстый конверт. Вечно тут до фига рекламных буклетов и бездушной рассылки. Гренс вытащил конверт и взвесил его на ладони. Не особенно тяжелый. Комиссар перевернул конверт, ища адрес отправителя. Его собственные имя и адрес легко читались. Мужской почерк, в этом Гренс был уверен, неровный, угловатый, почти острый. Писали, вероятно, фломастером.
Комиссар положил коричневый конверт посреди стола и смотрел на него, пока пил первый стаканчик кофе. При взгляде на конверт у него возникло чувство, которое он сам не мог бы объяснить. Гренс открыл ящик стола, распечатал новую упаковку перчаток, натянул их и указательным пальцем распорол сгиб конверта. Осторожно заглянул в отверстие. Ни письма, ни сопровождающей записки, вообще ни клочка бумаги. В конверте оказалось пять предметов. Гренс вынул их по одному и разложил перед собой между папками с неоконченными делами.
Еще полстаканчика кофе.
Гренс начал слева. Три паспорта. Красная обложка, желтые прописные буквы. «ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ, ШВЕЦИЯ, ПАСПОРТ». Все шведские, действующие, выданы полицией лена Стокгольм.
Фотография сделана в обычном фотоавтомате.
Пара сантиметров в длину и ширину, черно-белая, слегка расплывчатая, блики от вспышки в светлых глазах.
Одно и то же лицо повторилось трижды. Но с разными именами и разными личными номерами.
Лицо, которое принадлежало мертвому.
Питу Хоффманну.
Гренс откинулся в кресле и посмотрел в окно, на свет, на слабые фонари, стерегущие прямые безлюдные асфальтовые дорожки во внутреннем дворе Крунуберга.
Это ты?
Комиссар взял конверт, перевернул.
Это письмо от тебя?
Гренс поднес конверт ближе к глазам, кончики пальцев легко прошли по передней стороне. Почтовая марка отсутствовала, зато в правом верхнем углу виднелся почтовый штемпель. Гренс долго изучал его. Трудно прочитать, текст частично расплылся. «ФРАНКФУРТ». В этом Гренс был уверен. И шесть цифр. 234212. Потом — какой-то символ: не то птица, не то самолет.
И больше ничего. Кроме черточек расплывшейся туши.
Гренс порылся в ящике стола, достал папку со списком телефонов. Хорст Бауэр, Бундескриминальамт, Висбаден. Гренсу очень нравился этот комиссар немецкой уголовной полиции, с которым он работал несколько лет назад — они вместе расследовали дело о брошенном автобусе с детьми из Румынии. Бауэр оказался дома, он обедал, но обрадовался звонку Гренса и загорелся желанием помочь; пока Эверт ждал, а обед остывал, Бауэр позвонил по трем номерам и в конце концов подтвердил: конверт, который совсем недавно попал в почтовую ячейку комиссара уголовной полиции Гренса, отправлен из офиса курьерской фирмы, расположенного в международном аэропорту Франкфурта-на-Майне.
Эверт Гренс сказал «спасибо» и положил трубку.
Один из самых больших аэропортов мира.
Гренс громко вздохнул.
Если это ты, если конверт пришел от тебя… значит, ты проинструктировал кого-то, чтобы этот кто-то отправил его. После твоей смерти.
На столе оставались еще два предмета. Первый — меньше сантиметра величиной. Гренс ухватил его неуклюжими пальцами в перчатках. Приемник, серебристый наушник. При помощи такого прибора можно прослушивать переговоры, которые улавливает передатчик такого же размера.
О господи!
Не прошло и двенадцати часов с тех пор, как Свен держал в руках точно такой передатчик, соединенный с черным проводом и с черным же фотоэлементом.
Шаткие перила колокольни.
Тысяча пятьсот три метра до уже взорванного окна мастерской.
Гренс потянулся к полке позади стола, к пластиковому пакету, который еще не внесли ни в один протокол изъятия и даже не передали криминалистам. Гренс высыпал содержимое пакета на стол, набрал один из немногих телефонных номеров, которые он знал наизусть, и положил трубку с монотонным голосом Фрекен Ур
[26]
на стол, рядом с передатчиком. Потом вышел из кабинета, закрыл дверь, поднес серебристый приемник к уху и выслушал сигнал точного времени, который повторялся каждые десять секунд.
Приемник работал.
Приемник, присланный ему в конверте, ловил частоты, которые посылал передатчик, найденный на перилах башни.
Еще один предмет. Лазерный диск.
Гренс покачал блестящий диск на ладони. Ни текста, ничего, что указывало бы на содержание.
