– В высшей степени странно. Я бы сказал даже – двусмысленно. Безопасность правильно сделала, закрыв эту часть дела. Карьера Галени могла быть испорченной в одно мгновение. Думаю, лейтенант Форпатрил, вам следует сделать следующий шаг и сообщить местным властям об исчезновении этого человека. Запечатайте файл, Форкосиган, – посол вышел из комнаты.
Айвен вышел следом.
Но, прежде чем отключить пульт, Майлз вывел на экран документы, имевшие отношение к отцу Галени. После того как его сестра была убита в Избиении Солнцестояния, Гален-старший стал вождем подпольного движения на Комарре. Те деньги, что барраярское завоевание оставило когда-то могущественному семейству, окончательно испарились к моменту Восстания, происшедшего шесть лет спустя. Старое расследование барраярской безопасности проследило их превращение в контрабандное оружие, затем плату террористам и текущие расходы, а позднее – взятки за выездные визы и корабль, захвативший уцелевших. Однако отцу Галени транспорт не понадобился: он подорвался на одной из собственных мин во время последней, безнадежной, бессмысленной атаки на штаб-квартиру барраярской службы безопасности. Между прочим, вместе со старшим братом Галени.
Майлз вывел дополнительные данные. К счастью, среди земной эмиграции, зарегистрированной барраярской службой безопасности, не оказалось случайных родственников Галени. Хотя за последние два года у Галени была масса возможностей подредактировать эти данные…
Майлз потер виски. Галени было пятнадцать, когда затихла последняя судорога Восстания. Он был слишком молод, чтобы принять во всем этом активное участие. Но даже если это было так и юноша находился среди восставших, Саймон Иллиан, который знал о Галени все, готов был списать это со счетов. Закрыть эту главу. И Майлз запечатал файл.
Майлз предоставил вести все переговоры с местной полицией Айвену. Конечно, распущенная Майлзом история о клонах отчасти защищала его на случай, если он повстречается с одними и теми же людьми, будучи в разных своих воплощениях. Но негоже злоупотреблять ею. Полиция наверняка окажется более бдительной и недоверчивой, чем обыватели, а он не готов к тому, чтобы вспенить сразу две волны криминальной деятельности.
По крайней мере к исчезновению военного атташе полиция отнеслась с должной серьезностью, пообещав всестороннее содействие и даже пойдя навстречу просьбе посла утаить происшедшее от средств массовой информации. Полицейские могли взять на себя всю рутинную работу – например, идентифицировать останки человеческих тел в мусоросборниках и тому подобное. Майлз сам себя назначил главным следователем, и Айвен, старший по должности, вдруг обнаружил, что на него свалились повседневные обязанности Галени.
Для Майлза большая часть следующих суток прошла главным образом в кресле комм-зала, где он перепроверял все посольские данные относительно беглецов с Комарры. К несчастью, посольство собрало просто чудовищное количество такого рода информации. Если там и было что-то важное, оно прекрасно маскировалось тоннами пустяков. Такая работа могла удушить кого угодно.
В два часа ночи вконец выдохшийся Майлз сдался – он вызвал Элли Куин и свалил все материалы на дендарийскую разведку.
«Свалил» было самым точным словом: массив данных был переведен по экранированной линии комм-связи с компьютеров посольства на находившийся на орбите «Триумф». Узнай об этом Галени, его хватил бы удар. А-а, шел бы этот Галени куда подальше!.. Сам во всем виноват – нечего исчезать среди бела дня. Майлз предусмотрительно не стал просить разрешения на перевод данных у Айвена. Он и сам мог обосновать свои действия: дендарийцы являлись воинским подразделением Барраяра, следовательно, перевод данных произошел внутри имперских вооруженных сил. Майлз включил туда и данные о Галени, причем в открытой форме. Ведь секретность была введена, чтобы спасти Галени от барраярских «патриотов», каковыми дендарийцы явно не являлись… Какой-то из доводов Майлза наверняка должен сработать.
– Скажи нашим шпионам, что они получили контракт на обнаружение Галени, – объявил он Элли. – Это входит в работу флота по зарабатыванию средств. Но заплатят нам только в том случае, если мы доставим его в посольство. Между прочим, так оно и есть на самом деле.
Он рухнул в постель, надеясь, что за остаток ночи подсознание найдет какой-нибудь выход, но проснулся в том же туманном недоумении. Майлз поручил Барту и двум рядовым проверить действия курьера – еще одно возможное слабое звено в цепи. А сам просто сидел, ожидая звонка из полиции, пока воображение изобретало все более и более причудливые варианты. Майлз сидел в полутемной комнате, постукивая ногой об пол, и ему казалось, что голова у него сейчас лопнет.
На третий день на связь вышла Элли Куин.
Майлз поспешно подключил к комму экран, сгорая от желания увидеть лицо Элли. На прекрасном этом лице блуждала странная улыбка.
– Я решила, что тебя это заинтересует, – промурлыкала Элли. – К капитану Торну только что обратились с крайне интересным предложением относительно контракта для дендарийцев.
– А сумма в нем тоже крайне интересная? – полюбопытствовал Майлз. В голове со скрипом заработала система шестеренок, переключавшая его на проблемы адмирала Нейсмита, напрочь забытые из-за треволнений последних дней.
– Сто тысяч бетанских долларов. Отмытых так, что происхождение проследить невозможно.
– О!.. – Получается что-то около полумиллиона имперских марок. – Кажется, я дал понять, что сомнительные деньги нас не интересуют. Нам и так неприятностей хватает.
– А как тебе нравится идея киднеппинга?
– Жуткая идея!
– О, для этого случая ты наверняка сделаешь исключение, – предсказала Элли с необъяснимой уверенностью.
– Элли!.. – зарычал Майлз.
Элли сделала глубокий вдох, чтобы справиться со смехом, но в глазах у нее по-прежнему бегали чертенята.
– Но Майлз! Наши таинственные богатенькие незнакомцы хотят нанять адмирала Нейсмита, чтобы он похитил из барраярского посольства лорда Майлза Форкосигана.
– Наверняка это ловушка, – нервничал Айвен, ведя нанятую Элли машину по городским туннелям. В полночь освещение тут было не менее ярким, чем днем. По их лицам скользили разноцветные блики, отбрасываемые источниками света, мелькавшими за прозрачным фонарем автомобиля.
Серая дендарийская форма сержанта сидела на Айвене идеально, словно сшитая на заказ. Как, впрочем, и парадный зеленый барраярский мундир, кисло отметил про себя Майлз. Айвен хорош в любой форме. Элли, сидевшая по другую руку от Майлза, казалась сестрой-близнецом Айвена. Она делала вид, что спокойна: гибкое тело удобно расслабилось на сиденье, одна рука небрежно заброшена за плечи Майлза. Но Майлз заметил, что Элли снова начала грызть ногти. Он сидел между ними в зеленом парадном мундире лорда Форкосигана, чувствуя себя листиком увядшего салата между двумя ломтями хлеба. Устал он для этих полуночных вечеринок.
– Конечно, ловушка, – пробормотал он. – Нам только надо выяснить, кто ее устроил и почему. И что им вообще известно. Считают они адмирала Нейсмита и лорда Форкосигана разными людьми или не считают? А если нет, не пронюхал ли кто о тайной связи Барраяра с дендарийцами?
