– Меня это не удивляет, сэр, – сказал Майлз. – Я сам не ожидал, что мне придется делать доклад на Земле – и спустя столь долгое время. Первоначально предполагалось, что я вернусь с докладом в командование Имперской службы безопасности в секторе два, на Тау Кита – месяц тому назад. Но Свободный флот дендарийских наемников был выбит из пространства Махата Солярис внезапной атакой цетагандийцев. Поскольку нам не платят за то, чтобы мы вели военные действия против цетагандийцев, мы отступили. Кончилось все тем, что мы не смогли добраться обратно более коротким путем. Это буквально первая возможность сделать мой доклад после того, как мы высадили спасенных на их новой базе.
– Я не… – Капитан замолчал: губы у него дергались. Справившись с собой, он снова начал: – Я не знал, что побег с Дагулы был тайной операцией барраярской разведки. Ведь это очень близко к акту открытой агрессии против Цетагандийской империи?
– Именно по этой причине в ней были задействованы дендарийские наемники, сэр. Сначала считалось, что операция будет иметь несколько меньший масштаб, но события вышли из-под контроля. Если можно так выразиться, во время боя. – Стоявшая рядом с ним Элли продолжала смотреть прямо перед собой и даже не вздрогнула. – У меня… э-э… готов полный доклад.
Похоже, капитан ведет какую-то внутреннюю борьбу.
– И каковы отношения между Свободным флотом дендарийских наемников и Имперской службой безопасности, лейтенант? – спросил он наконец. В его голосе послышались вдруг жалостные нотки.
– Э-э… А что вы уже знаете, сэр?
Капитан Галени повернул руки ладонями вверх:
– Я и слыхом о них не слыхивал, пока вы вчера со мной не связались. Мои материалы – мои секретные материалы! – говорят о вашей организации всего три вещи: вас нельзя атаковать, на все неожиданные просьбы о помощи необходимо по возможности быстро реагировать, и с вопросами о дальнейших действиях мне следует обращаться в штаб службы безопасности второго сектора.
– Понятно, – отозвался Майлз. – Все правильно. Это ведь посольство третьего класса, да? Э-э… ну, отношения относительно простые. Дендарийцев держат на договоре для операций высокой секретности, которые производятся либо за пределами юрисдикции Имперской службы безопасности, либо в том случае, если их авторство может оказаться компрометирующим с политической точки зрения. Дагула соответствовала обоим параметрам. Я получаю приказы генерального штаба – с ведома и согласия императора – непосредственно от шефа службы безопасности Иллиана. Так что цепочка командования получается очень короткой. Я – посредник и считаюсь единственным связующим звеном между флотом и Барраяром. Я выхожу из Имперского штаба лейтенантом Форкосиганом и возникаю – там, где это нужно, – в качестве адмирала Нейсмита, размахивая новым контрактом. Мы выполняем то, что нам поручено, а потом, с точки зрения дендарийцев, я исчезаю так же таинственно, как появился. Одному Богу известно, чем, по их мнению, я занимаюсь в свободное время.
– Вы это действительно хотели бы знать? – У Элли заблестели глаза.
– Потом, – бросил он ей.
Капитан нервно забарабанил пальцами по пульту комм-устройства.
– В вашем личном деле об этом ничего не говорится. Двадцать четыре года… не слишком ли вы молоды для вашего звания… э-э… адмирал?
Говорил он сухо, с некоторым презрением осматривая дендарийскую форму.
Майлз постарался игнорировать его тон.
– Это долгая история. Коммодор Танг, опытнейший дендарийский офицер, – наш мозг. Я просто играю свою роль.
У Элли от возмущения глаза полезли на лоб: бросив на нее суровый взгляд, Майлз мысленно приказал ей молчать.
– Вы делаете больше! – запротестовала она.
– Если вы – единственное связующее звено, – нахмурился Галени, – то кто же, черт побери, эта женщина?
Значит, он все-таки соизволил ее заметить.
– Ну, на случай непредвиденного поворота событий трое дендарийцев знают, кто я на самом деле. Командор Куин, присутствовавшая при зарождении этого мероприятия, относится к их числу. Согласно приказу Иллиана, меня всегда должен сопровождать охранник, так что командор Куин берет на себя эту функцию всякий раз, когда мне приходится менять обличье. Я ей полностью доверяю.
«Ты будешь относиться с уважением к моим людям, какого бы ты ни был мнения обо мне, черт бы подрал твои насмешливые глаза…»
– И сколько это уже длится, лейтенант?
Майлз взглянул на Элли:
– Семь лет, да?
Ясные глаза Элли опасно сверкнули:
– Кажется, это было только вчера, – проворковала она невозмутимо. Похоже, ей тоже трудно было игнорировать этот тон. Майлз только надеялся, что она не даст волю своему резкому юмору.
Капитан некоторое время рассматривал свои ногти, потом вскинул голову:
– Ну что ж, я свяжусь со штабом второго сектора, лейтенант. И если окажется, что это очередная шуточка лордика-фора, я приложу все силы, чтобы вы были привлечены за нее к ответу. Вне зависимости от того, кто ваш отец.
– Это истинная правда, сэр. Даю вам слово Форкосигана.
– Вот именно, – процедил сквозь зубы капитан Галени.
Взбешенный Майлз набрал побольше воздуха в легкие – и в этот момент наконец узнал акцент Галени.
– Вы… комаррец, сэр?
Галени настороженно кивнул. Подтолкнув Майлза в бок, Элли прошептала:
– Какого дьявола?..
– Позже, – чуть слышно ответил ей Майлз. – Внутренняя политика Барраяра.
– Мне надо будет записывать?
– Наверное. – Он заговорил громче. – Я должен связаться с моим непосредственным начальством, капитан Галени. Я понятия не имею, какой получу от них приказ.
Галени поджал губы и мягко заметил:
– Я ведь выше вас по званию, лейтенант Форкосиган.
И, решил про себя Майлз, ужасно задет тем, что выключен из привычной цепочки субординации… Но можно ли его в этом винить? Да, действовать надо деликатно…
– Конечно, сэр. Какие будут приказания?
Галени раздраженно сжал кулаки, иронически скривил губы:
– Полагаю, пока мы ждем инструкций, я должен включить вас в мой персонал. Третьим помощником военного атташе.
– Идеально, сэр, благодарю вас, – сказал Майлз. – Адмиралу Нейсмиту сейчас просто необходимо исчезнуть. Цетагандийцы назначили награду за его… мою голову – после Дагулы. Мне уже дважды везло.
Теперь уже настал черед Галени настороженно застыть.
– Вы шутите?
– У меня из-за этого четверо погибших и шестнадцать раненых, – чопорно отозвался Майлз. – Я не нахожу в этом ничего забавного.
– В таком случае, – мрачно проговорил Галени, – считайте, что ваши передвижения ограничены стенами посольства.
