Бел Торн с «Ариэля» опаздывал. Странно. Одной из главных черт Торна было неутолимое любопытство: для бетанского гермафродита брифинг перед новой операцией был все равно что подарок к Зимнепразднику. Майлз повернулся к Элен Ботари-Джезек, чтобы поболтать, пока они будут дожидаться.
— Тебе удалось навестить мать на Эскобаре?
— Да, спасибо. — Она улыбнулась. — Было… приятно немного побыть вместе. Мы поговорили о таких вещах, о которых не могли говорить при первой встрече.
Майлз решил, что это было полезно им обеим. Казалось, взгляд Элен стал немного менее напряженным. Постепенно все будет лучше и лучше.
— Хорошо.
Он повернулся к вновь раздвинувшимся дверям — но это была только Куин, беззаботно вошедшая с пачкой секретных дел. Она снова оделась в повседневный офицерский мундир и выглядела непринужденно, но по-деловому. Элли вручила дела Майлзу, он загрузил их в комм-устройство и подождал еще минуту. Бел Торн по-прежнему не появлялся.
Разговоры затихли. Офицеры внимательно смотрели на него, призывая начать серьезный разговор. Нечего стоять и грызть ногти. Прежде чем включить дисплей, он осведомился:
— Для опоздания капитана Торна есть причина?
Они посмотрели на него, потом переглянулись.
«Не может быть, чтобы с Белом что-то случилось, мне доложили бы сразу же».
Но все-таки сердце у него замерло.
— Где Бел Торн?
Взглядами все поручили говорить Элен Ботари-Джезек. Дурной знак.
— Майлз, — нерешительно проговорила она, — Бел должен был вернуться раньше тебя?
— Вернуться? Бел улетел?
Она смотрела на него так, словно он сошел с ума.
— Бел улетел с тобой на «Ариэле», три дня тому назад.
Куин резко подняла голову:
— Это невозможно.
— Три дня назад мы только подлетали к Эскобару, — объяснил Майлз. Холод в его груди превращался почти в абсолютный. Он уже не чувствовал, что владеет собравшимися. Наоборот, их лица вдруг стали расплываться.
— Ты забрал с собой Зеленый отряд. На новую операцию, сказал Бел, — добавила Элен.
— Вот новая операция. — Майлз постучал по дисплею. Жуткое объяснение случившемуся начало возникать у него в уме, поднимаясь из ледяной черной дыры, образовавшейся в груди. Выражения лиц собравшихся тоже начали разделяться: меньшинство, знавшее о заварухе на Земле два года тому назад, пришло в ужас — да, они думают то же, что и он, — а остальные пришли в полное недоумение…
— И куда я направился? — осведомился Майлз. Ему показалось, что он говорит мягко, но некоторые явно содрогнулись.
— На Архипелаг Джексона.
Элен посмотрела ему прямо в глаза с таким же выражением, какое бывает у биолога, готовящегося препарировать неизвестное существо. Неожиданное недоверие…
«Архипелаг Джексона. Ну, это все».
— Бел Торн? «Ариэль»? Таура? На Архипелаге Джексона? — Майлз задохнулся. — Боже милостивый…
— Но если вы — это вы, — сказал Трузилло, — то кто был тут три дня назад?
— Если ты — это ты, — мрачно подчеркнула Элен. Те, кто был в курсе, смотрели на него так же мрачно.
— Видите ли, — объяснил Майлз той части собравшихся, которые недоумевали, — у некоторых бывают злобные близнецы. Мне повезло меньше. У меня — близнец-идиот.
— Твой клон, — сказала Элен.
— Мой брат, — механически поправил он.
— Маленький Марк Пьер, — сказала Куин. — Ах, дерьмо…
Глава 3
Тошнота подступила к горлу, стены покачнулись, в глазах потемнело. Странные ощущения п-в-перехода исчезли — как и появились — внезапно, но осталось долгое внутреннее эхо, словно после удара в гонг. Он глубоко вздохнул. Четвертый переход за время полета. «Ариэль» уже три дня в пути. До Архипелага Джексона еще пять — почти полпути.
Клон оглядел каюту Нейсмита. Дольше скрываться невозможно, ни под предлогом болезни, ни под предлогом нейсмитовской черной депрессии. Он должен во всех подробностях обсудить с Торном предстоящую операцию — налет дендарийских наемников на ясли клонов. Ну что ж, нельзя сказать, что эти три дня прошли впустую, по крайней мере он успел изучить вахтенные журналы «Ариэля» за последние два года — с момента своей первой встречи с дендарийцами.
Увы, как раз об этой самой встрече — встрече адмирала Нейсмита со своим клоном на старой Земле — в журнале почти ничего не говорилось. Зато во множестве попадались записи о реабилитации раненых, о переоборудовании, о сварах с поставщиками и о брифингах инженеров. И только один приказ, имевший отношение к его, клона, похождениям: после сообщения о том, что на Земле видели клона адмирала Нейсмита, следовало предупреждение, что клон может попытаться выдать себя за адмирала. Давалась ошибочная информация, что при сканировании в ногах клона видны нормальные кости. При задержании клона было приказано пользоваться только парализаторами. И все. Никаких объяснений, никаких поправок, никаких дополнительных сведений. Все доклады Нейсмита-Форкосигана высшему командованию были преимущественно устными и документально не фиксировались — все хранилось в тайне от дендарийцев. Ну что ж, а вот это как раз на пользу.
Откинувшись в кресле, он угрюмо смотрел на экран комма. В дендарийских данных его называли Марком.
«Это еще одна вещь, которую на Барраяре не выбирают, — сказал ему Майлз Нейсмит Форкосиган, — Марк Пьер. Ты — лорд Марк Пьер Форкосиган. На Барраяре титул дается с рождения».
Но он не на Барраяре и сделает все, от него зависящее, чтобы никогда там не оказаться.
«Ты мне не брат, и Мясник Комарры мне не отец, — в тысячный раз мысленно возразил он. — У меня нет матери. Я — из репликатора».
Но с тех пор сомнения уже не оставляли его, и он не мог больше радоваться очередному удачному псевдониму. Внушительные имена, простые имена, причудливые имена, странные, обычные, глупые… Дольше всего он прожил под именем Яна Фандермарка — первое, неуверенное приближение к осознанию себя как личности.
«Тебя зовут Марк! — кричал Майлз, когда его волокли — он тогда не сомневался — на смерть. — Марк! Слышишь?»
«Я не Марк и не брат тебе, слышишь, ты, псих!»
Он сопротивлялся горячо, отчаянно, изо всех сил, но когда эхо протеста стихло, он вдруг осознал, что он — никто. Вообще никто.
Дико разболелась голова: боль вползла по позвоночнику, через шею и растеклась под кожей.
«Не брат тебе». Но если быть абсолютно честным, Нейсмита никак нельзя обвинить в том, что он сознательно навязал своему клону жизнь. Да, разумеется, они генетически идентичны. А может, просто все дело в… в намерении? И в том, кто платит деньги?
Во время последних судорог комаррского сопротивления, когда из какой-то клиники на Барраяре был похищен образец ткани, лорду Майлзу Нейсмиту Форкосигану едва исполнилось шесть лет. Майлз как таковой ни на Барраяре, ни на Комарре ни для кого не представлял интереса. В центре внимания находился его отец. Адмирал граф Эйрел Форкосиган, регент Барраяра, Покоритель (или Мясник) Комарры. Эйрел Форкосиган приложил все усилия, чтобы завоевать Комарру для Барраярской империи. И сделался объектом ненависти и мести Комаррского Сопротивления. Со временем надежда на успех Сопротивления угасла. Надежда отомстить, напротив, росла, питаясь горечью изгнания. Лишившись армии, оружия и какой бы то ни было поддержки, единственная группа комаррцев строила планы медленной безумной мести. Ударить по отцу через сына, которого он, как известно, обожает…
