— Эй, парень, эй, — проговорил удивленный, но растроганный граф. — Все не так уж и плохо, правда. — Он обнял Майлза. А потом отступил на шаг, глядя на жену и — теперь уже двух — сыновей. Самодовольно улыбаясь, граф простер руки, словно обнимая их всех, мимолетно и почти смущенно. — Ну, так Форкосиганы готовы брать штурмом бал в честь Зимнепраздника? Милая капитан, предсказываю, что тебе начнут сдаваться в плен толпами. Как нога, Марк?
Марк выставил вперед правый ботинок и покрутил носком.
— Может быть отдавлена любой фор-девицей весом до ста кило, сэр. Там внутри стальная прокладка, — вполголоса признался он Майлзу. — Рисковать не собираюсь.
Графиня взяла мужа под руку:
— Веди нас, милый. Форкосиганы Победительные.
«Форкосиганы Выздоравливающие было бы точнее», — подумал Майлз, идя следом за ними.
Майлз не слишком удивился, когда первым, кого встретили Форкосиганы, войдя в императорский дворец, оказался Саймон Иллиан. Иллиан был одет как всегда в таких случаях: парадный мундир, а под мундиром — множество коммов.
— А, он сегодня тут, — пробормотал граф, увидев шефа Служба безопасности на другой стороне вестибюля. — Значит, крупных заварух нигде нет. Прекрасно.
Они отдали засыпанные снегом накидки дворцовой прислуге. Майлз дрожал. Последнее приключение испортило ему все расписание. Обычно ему всегда удавалось найти какое-нибудь задание, чтобы улететь из столицы зимой. Иллиан кивнул и подошел к ним.
— Добрый вечер, Саймон, — поздоровался граф.
— Добрый вечер, сэр. Пока все тихо и спокойно.
— Очень мило. — Граф сдержанно улыбнулся, приподнимая бровь. — Уверен, что премьер-министр Ракоци будет рад это слышать.
Иллиан открыл рот — и снова закрыл.
— Привычка, — смущенно пробормотал он, глядя на графа почти обиженно. Словно он мог общаться со своим командующим только по делу, а адмирал граф Форкосиган больше докладов не принимает. — Это так странно, — признался он.
— Привыкнешь, Саймон, — заверила его графиня.
Она решительно увела мужа от Иллиана. Граф махнул ему рукой, словно присоединяясь к словам графини. Тогда Иллиан перевел взгляд на Майлза с Марком и хмыкнул что-то невнятное, как человек, который только что убедился в том, что ему подсунули старую клячу.
Майлз выпрямился. Медики СБ разрешили ему через два месяца вернуться к исполнению служебных обязанностей, но после прохождения комиссии. Он не стал посвящать врачей в свои проблемы, связанные с конвульсиями. Может, первый приступ был результатом его своеобразной реакции на суперпентотал. Конечно! А второй и третий — последствия приема каких-то медикаментов. А с тех пор приступы вообще не повторялись. Майлз нерешительно улыбнулся, пытаясь казаться пышущим здоровьем. Но Иллиан, глядя на него, только покачал головой.
— Добрый вечер, сэр, — поздоровался с Иллианом Марк. — Служба безопасности успела доставить мой подарок клонам к Зимнепразднику?
Иллиан кивнул:
— Пятьсот марок каждому, в отдельном конверте и вовремя. Да, милорд.
— Прекрасно.
Марк улыбнулся своей характерной улыбкой, которая заставляла окружающих ломать голову, о чем же он думает на самом деле. Клоны были предлогом, под которым Марк, как и обещал, вручил Иллиану миллион бетанских марок. Эти деньги положили на специальный счет для обеспечения клонов, и среди прочего именно на них оплачивалась закрытая школа. Иллиан был настолько поражен, что на минуту превратился в настоящего робота — Майлз смотрел на него как зачарованный. К тому моменту, как клоны закончат обучение, от этого миллиона практически ничего не останется, прикинул Марк. Но подарки к Зимнепразднику были от него лично и оплачивались отдельно.
Марк не спросил, как клоны приняли подарок, а просто отошел с вежливым кивком, словно Иллиан был клерком, с которым он только что закончил обсуждать какое-то пустяковое дело. Майлз, козырнув, догнал брата. Марк пытался спрятать довольную ухмылку.
— Все это время, — тихо признался он Майлзу, — я переживал из-за того, что ни разу не получал подарка. И мне даже в голову не приходило переживать из-за того, что я никогда никому ничего не дарил. Знаешь, Зимнепраздник — удивительный день. — Он вздохнул. — Жаль, что я недостаточно хорошо знаю этих клонов, чтобы выбрать подарок каждому. Но так по крайней мере они могут купить то, что хотят. Словно даришь им два подарка вместо одного. Но как вы дарите что-нибудь, например, Грегору?
— Мы обращаемся к традициям. Двести литров кленового сиропа с Дендарийских гор ежегодно поставляются к его столу. Вот и все дела. Но если ты считаешь, что трудно придумать подарок для Грегора, подумай о нашем отце. Это все равно что пытаться выбрать подарок самому Деду Морозу.
— Да. Я уже ломал над этим голову.
— Иногда ответный подарок сделать просто невозможно. Надо просто дарить дальше. Ты… э-э… подписал те кредитные карточки для клонов?
— В некотором роде. Честно говоря, я подписался «Дед Мороз». — Марк откашлялся. — Кажется, в этом смысл Зимнепраздника. Научить… дарить дальше. Дед Мороз — это уже последняя инстанция, правда?
— Наверное.
— Я начинаю это понимать, — решительно кивнул Марк.
Они вместе поднялись в зал приемов и взяли по бокалу. Майлз, улыбнувшись про себя, заметил, что они привлекают к себе немалое внимание — весь цвет форов, собравшийся здесь, исподтишка бросал на них взгляды.
«Ах, Барраяр, ну и удивим же мы тебя!»
«Меня он точно удивил».
Весело иметь такого брата, как Марк. Наконец-то у него появился союзник!.. Интересно, удастся ли Майлзу заставить его полюбить Барраяр так же сильно, как любит он сам? Эта мысль немного испугала его. Лучше не любить Барраяр слишком сильно. Барраяр смертельно опасен, если относиться к нему, как к любовнице. Но… риск всегда привлекает. И риска хватит на всех, никакого искусственного дефицита.
Но Майлзу надо быть осторожным, а то Марк еще подумает, будто он на него давит. А у Марка аллергия на принуждение, что, конечно, вполне понятно, но зато быть его наставником — дело тонкое.
«Не перестарайся, старший братец. Ты ведь теперь вполне заменим». Он провел ладонью по яркой ткани кителя, с леденящей ясностью понимая, что значит «заменим». Но ведь для учителя поражение, нанесенное учеником, — это высшая победа. «Замечательный парадокс. Как ни поверни, я в выигрыше».
Майлз ухмыльнулся: «Ага, Марк. Догони, если сможешь. Если сможешь».
— О, — Марк кивнул мужчине в винно-красном мундире форского дома, — это, кажется, лорд Форсмит, промышленник?
— Да.
— Я был бы счастлив поговорить с ним. Ты с ним знаком? Можешь меня представить?
— Конечно. Собираешься сделать новые инвестиции?
— Да. Я решил, что их надо разнообразить. Две трети вложений — в барраярскую экономику, одна — в галактическую.
