— Очевидно.
«Почему вы на меня так смотрите?»
— Так. Расскажите мне, что произошло на Архипелаге Джексона. С вашей точки зрения.
Грегор выпрямился на своем табурете, зацепившись каблуком за ножку. Он казался уравновешенным и спокойным, как ворон на ветке.
— Мне придется начать с Земли.
— Пожалуйста.
Непринужденная улыбка императора словно говорила, что у Марка сколько угодно времени, и он слушает его со всем вниманием. Марк, запинаясь, начал свой рассказ. Грегор задавал мало вопросов: он вмешивался только тогда, когда Марк застревал на трудных местах. Вопросов мало — но очень глубокие. Марк довольно быстро понял, что Грегора интересуют не факты. Он явно уже видел рапорт Иллиана. Императора интересовало что-то другое.
— Не могу не сочувствовать вашим благим намерениям, — сказал Грегор в какой-то момент. — Пересадка мозга — дело отвратительное. Но вы должны были понимать: ваша попытка, ваш налет — это крохотное препятствие. Дом Бхарапутра попросту выметет разбитое стекло и продолжит работу.
— Но сорока девяти клонам это даст все, — упрямо заявил Марк. — Все твердят одно: «Я не могу с этим покончить, так что не буду делать ничего». И не делают. И все это продолжается и продолжается. И вообще, если бы мне удалось вернуться через Эскобар, как я и планировал, поднялась бы шумиха. Может, дом Бхарапутра даже попытался бы вернуть клонов законным путем — и тогда об этом узнала бы вся Вселенная. Уж я бы позаботился. Пусть я даже угодил бы в эскобарскую тюрьму. Где, между прочим, людям Бхарапутры было бы очень трудно до меня добраться. И может быть… может быть, этой проблемой заинтересовались бы и другие.
— А! — сказал Грегор. — Рекламный трюк!
— Это был не трюк! — прошипел Марк.
— Извините. Я не хотел сказать, что ваши усилия были тривиальны. Совсем напротив. Но, значит, у вас все же был долгосрочный план.
— Да, и он провалился полностью, как только я потерял контроль над дендарийцами. Как только они узнали, кто я на самом деле.
Его захлестнуло воспоминание о собственной беспомощности.
Понукаемый Грегором, Марк рассказал о смерти Майлза, о путанице с потерянной криокамерой и об их унизительном изгнании из пространства Архипелага Джексона. Он заметил, что высказывает неприятно много своих истинных мыслей, но… С Грегором было почти легко. Как ему это удается? Мягкое, почти сверхскромное поведение, за которым скрывается несравненное умение работать с людьми. Марк путано рассказал об эпизоде с Мари и о своем полубезумном пребывании в одиночном заключении, а потом бессильно замолчал.
Грегор задумчиво нахмурился и какое-то время ничего не говорил. Дьявол, он вообще почти ничего не говорил!
— Мне кажется, Марк, вы недооцениваете свои сильные стороны. Вы прошли испытание в бою и продемонстрировали отвагу. Вы способны взять на себя инициативу и рискнуть многим. У вас есть мозги, хотя иногда вам недостает… информации. Неплохие предпосылки, чтобы стать графом. Когда-нибудь.
— Никогда. Я не хочу быть барраярским графом, — решительно заявил Марк.
— Это может стать первым шагом к моей должности, — подсказал Грегор с легкой улыбкой.
— Нет! Это еще хуже! Они меня живьем съедят! Мой скальп присоединится к тому, что уже выставлен в музее.
— Очень может быть. — Улыбка Грегора погасла. — Да. Я часто задумываюсь над тем, где в конце концов окажутся различные части моего тела. И все же… насколько я понимаю, два года назад вы были намерены этого добиваться. Включая графство Эйрела.
— Играть — да. Но сейчас вы говорите о настоящем! Не о подделке. — «Я весь подделка, разве вы еще не поняли?» — Я изучал только внешнее. Суть я едва ли могу себе представить.
— Но, видите ли, — сказал Грегор, — мы все с этого начинаем. Играем. Роль — это личина, но постепенно под ней появляется реальная плоть.
— Стать механизмом?
— Некоторые становятся. Это патологический вариант графа, и такие существуют. Другие становятся… более человечными. Механизм, роль становятся обжитым протезом, который служит человеку. На мой взгляд, оба типа полезны. Надо просто сознавать, в чем именно заблуждается тот, с кем имеешь дело.
Да, графиня Корделия явно приложила руку к воспитанию императора. Марк видел ее влияние, словно фосфоресцирующий след в темноте.
— И чем они вам полезны?
Грегор пожал плечами:
— Надо сохранять мир. Надо не дать различным партиям уничтожить друг друга. Надо быть абсолютно уверенным в том, что ни один галактический захватчик снова не поставит свой сапог на барраярскую землю. Надо способствовать экономическому развитию. Леди Мир первой попадает в заложницы, когда ощущается экономический дискомфорт. Тут мое правление необычайно благословенно: мы терраформируем второй континент и открыли для колонизации Зергияр. После того, как нам наконец удалось справиться с этими подкожными паразитами. На освоение Зергияра уйдет вся энергия нескольких поколений. Я в последнее время изучал историю колонизации: хочу проверить, скольких ошибок мы сможем избежать… В общем, так.
— И все равно я не хочу быть графом Форкосиганом.
— Если Майлза нет, нельзя сказать, чтобы у вас оставался выбор.
— Глупости. — «По крайней мере хотелось бы думать, что это глупости». — Вы сами только что сказали, что это вполне заменимая роль. Если понадобится, можно найти кого-нибудь ничуть не хуже. Например, Айвена.
Грегор невесело улыбнулся:
— Признаюсь, я часто пользовался тем же аргументом. Хотя в моем случае речь идет о потомстве. Кошмары относительно дальнейшей судьбы различных частей моего тела — ерунда по сравнению с тем, что станет с моими гипотетическими детьми. И я не намерен жениться на каком-то форовском бутончике, чье фамильное древо скрещивалось с моим за последние шесть поколений не меньше шестнадцати раз. — Он быстро взял себя в руки, виновато поморщившись.
И в то же время этот человек настолько хорошо владел собой, что у Марка возникло подозрение, что даже эта демонстрация тайных чувств не случайна.
У него разболелась голова. Без Майлза… При Майлзе все эти барраярские дилеммы были бы уделом Майлза. А он, Марк, был бы волен… волен разбираться с собственными дилеммами как минимум. Со своими собственными, а не с этими, навязанными со стороны.
— Графство — не мое призвание. Талант. Интерес. Предназначение. Что угодно — я не знаю… — Он потер затылок.
— Страсть? — подсказал Грегор.
— Да. Это слово подойдет. Графство — не моя страсть.
Помолчав секунду, Грегор с любопытством спросил:
— А что ваша страсть, Марк? Если не власть, не богатство… Кстати, вы даже не упомянули о богатстве.
— Иметь столько денег, чтобы уничтожить дом Бхарапутра, настолько недостижимо, что… просто не обсуждается. Такое решение мне недоступно. Я… я… Некоторые люди — каннибалы. Дом Бхарапутра, его клиенты… Я хочу остановить каннибалов. Ради этого не обидно утром вставать с постели.
