– Они могут привлечь любых экспертов и получить все необходимое оборудование. Я лично распорядился выполнять все запросы Гароша.
– Грегор, задумайся на минуточку. Гарош не пустил меня. Повидать Иллиана.
Грегор сердито сжал кулак:
– Майлз, отстань от мужика. У него и так забот полон рот. На него как снег на голову свалились все обязанности Иллиана, ему нужно передать свой собственный департамент заместителю… Дай ты ему несколько дней и не толкай под локоть, будь любезен. Когда он чуть освоится, уверен, все встанет на места. Согласись, Саймон первым бы оценил должную осторожность в подобной ситуации.
– Верно. Саймон предпочел бы оказаться в руках людей, которых действительно заботит безопасность. Но я почему-то начинаю постепенно приходить к выводу, что предпочел бы видеть его в руках тех, кого действительно заботит Саймон Иллиан. – Он вспомнил долгий кошмар, в котором жил, когда страдал от посткриогенной амнезии. Самый жуткий период в его жизни, потеря памяти, потеря самого себя. Не переживает ли Иллиан сейчас нечто подобное? Или что-то еще более страшное? Майлз тогда страдал среди чужих. А Иллиан, кажется, страдает среди людей, которые вроде бы должны быть друзьями.
Он вздохнул:
– Ладно. Оставлю беднягу Гароша в покое. Бог знает, как я ему не завидую. Но ты будешь держать меня в курсе медицинских сводок? Все это… меня очень огорчает.
Грегор сочувственно посмотрел на него.
– Иллиан ведь был фактически твоим наставником, правда?
– Да, в свойственной ему ехидной и требовательной манере. И должен отметить задним числом, это был отличный метод. Но еще раньше… Он служил моему отцу тридцать лет, всю мою жизнь. До восемнадцати лет я звал его «дядя Саймон», пока не поступил в Академию. И только после этого стал обращаться к нему «сэр». У него тогда уже не осталось в живых никого из родственников, и его работа, а теперь я начинаю думать, и этот чертов чип у него в голове сожрали все перспективы создать свою семью.
– А я и не думал, что он для тебя что-то вроде приемного отца, Майлз.
Майлз пожал плечами:
– Скорее приемный дядя. Это… семейное дело, Грегор. А я – фор.
– Приятно слышать, что ты это признаешь, – пробормотал Грегор. – А то кое-кто иногда сомневался, сознаешь ли ты это.
Майлз вспыхнул.
– Мой долг перед Иллианом – это нечто среднее между родственным долгом и долгом перед вассалом… А я в настоящий момент – единственный Форкосиган на Барраяре. Поэтому это как… нет, это и есть моя обязанность.
– Форкосиганы всегда отличались верностью, – согласился Грегор.
– Давай согласимся на том, что это своего рода привычка.
Грегор вздохнул:
– Конечно, я буду тебя информировать.
– Каждый день? Я знаю, Гарош будет представлять тебе бюллетени ежедневно, на утреннем совещании.
– Да, Иллиан и мой утренний кофе обычно прибывали одновременно. А иногда, когда он приходил лично, то приносил мне кофе собственноручно. Мне всегда казалось, что это вежливое указание «Сядь и слушай внимательно».
– Иллиан есть Иллиан, – ухмыльнулся Майлз. – Так договорились, каждый день?
– Ой, ну хорошо. Слушай, мне нужно идти.
– Спасибо, Грегор.
Император отключился.
Майлз сел, почти довольный результатом. Нужно дать людям время, и пусть все идет своим чередом. Он вспомнил безмятежный совет, данный им Галени насчет интуиции и доказательств. Его собственный демон интуиции может убираться обратно – Майлз представил, как засовывает в коробку крошечного Нейсмита и закрывает замки. И вообразил еле слышные удары и вопли, доносящиеся изнутри… «Я стал лучшим агентом Иллиана отнюдь не потому, что следовал правилам тщательнее всех». Но еще чертовски рано говорить «что-то неправильно на этой картинке», даже думать об этом вслух.
Служба безопасности заботится о своих. Всегда. И он вовсе не намерен снова делать из себя дурака. Будем ждать.
Глава 15
Медленно прошла неделя. Сначала краткие ежедневные сведения, получаемые от Грегора по комму, вполне удовлетворяли Майлза, но с каждой последующей сводкой о состоянии Иллиана, подтверждающей отсутствие какого-либо прогресса, осторожность Службы безопасности начала казаться Майлзу уж слишком замораживающей. Он пожаловался Грегору.
– Вечно ты торопишься, Майлз, – укорил его Грегор. – Послушать тебя, так ничто не идет достаточно быстро.
– Иллиан не должен дожидаться врачей. Другие, может, и должны, но только не он. Они что, еще вообще никаких выводов не сделали?
– Это не кровоизлияние в мозг.
– То, что это не кровоизлияние, выяснили в первый же день. Так что же это? Как насчет чипа?
– Вроде бы есть некоторые подтверждения поломки или разрушения чипа.
– Это мы тоже уже предположили. Какого рода? Когда? Каким образом? Почему? Какого черта они там делают все это время?
– Они все еще изучают возможности других неврологических проблем. И психологических. Похоже, это не так просто.
– Идею психоза я отметаю, – угрюмо буркнул Майлз. – Этот чип сидит у него в голове слишком долго, чтобы подобная вещь могла возникнуть.
– Ну… похоже, в этом-то все и дело. Иллиан носил это дополнение в своей голове дольше, чем любой другой человек. Так что сравнивать просто не с чем. Он сам – точка отсчета. Никто не знает, что происходит с человеком, носящим в течение тридцати пяти лет чип эйдетической памяти. Возможно, мы это и выясним.
– И все же я полагаю, что нам стоит пошевеливаться.
– Они делают все, что могут, Майлз. Так что тебе придется просто ждать, как и всем нам.
– Ну да, ну да…
Грегор отключился. Майлз невидящими глазами смотрел на опустевший экран. Проблема со сводками в том, что содержащиеся в них сведения весьма туманны. А главное всегда в подробностях, в необработанных данных. Именно мелкие детали и питают демона интуиции, пока он не становится большим и толстым, а иногда вырастает в какую-нибудь Теорию, а может, и в Доказательство. Так что Майлз сейчас находился как минимум в трех световых годах от реального положения вещей. Врачи СБ подавали сводку Гарошу, перерабатывавшему ее для Грегора, который, в свою очередь, редактировал ее для Майлза. И в конечном итоге в ней не оставалось ничего, на чем можно было выстроить хоть какую-нибудь теорию.
На следующее утро из официальной поездки на Комарру вернулась леди Элис Форпатрил и днем позвонила Майлзу. Он приготовился к очередному потоку поручений. Внутренний голос возопил «караул!» и безуспешно заметался в поисках укрытия. Но внутреннему голосу пришлось просто дать хорошего пинка и поставить по стойке «смирно» в ожидании дальнейших указаний леди Элис.
Но вместо этого первое, что она произнесла, было:
