— Ага, если у неприятеля нет пушек, то оно да, самое милое дело! — хмуро проворчал Егор и обратился к Бровкину: — Маркиз, а могут шведы снять пушки со своих кораблей и переместить их к Ниеншанцу?
— Запросто могут, Александр Данилович! — ответил Алешка. — Пушки эти, конечно же, не мортиры, навесом гранаты не побросать. Да ведь и стены у Ниеншанца наполовину земляные, так что мало не покажется… Я и другого еще опасаюсь: как бы шведы сюда из Кексгольма артиллерию не перебросили по Ладоге. Опять же, часть пушек можно с бастионов Нотебурга снять… Что-то надо срочно придумать, господин генерал-майор! Иначе — кровью умоемся…
Уже ближе к вечеру Егор объявил:
— Есть у меня, господа хорошие, дельный план. Вернее, даже три плана… Во-первых, нечего «Луизе» здесь отстаиваться — в полном и беззаботном покое. Пусть, как ветер установится подходящий, сей фрегат без промедления следует к невским истокам и, не подходя близко к бастионам Нотебурга, сторожит там шведские суда, могущие приплыть из Кексгольма. Если что — пусть вступает в бой… Так, для маркиза де Бровки у меня будет отдельное задание. Поэтому капитаном на «Луизу» я назначаю Антона Девиера. Ты же, Антошка, знаком с морским делом?
— Так точно, господин генерал-майор! Один год я юнгой проплавал, еще год проходил матросом, потом — совсем немного — штурманом. А вот капитаном не довелось…
— Ерунда, справишься! — небрежно махнул рукой Егор. — Не боги горшки обжигают…
— Ты, Александр Данилович, считаешь, что фрегат «Астрил» не годится для морской баталии? — непонимающе и чуть обиженно завертел головой Алешка. — Крепкое корыто и пушки знатные! А, Данилыч?
— «Астрил» я планирую взорвать! — попыхивая своей курительной трубкой, невозмутимо сообщил Егор.
— Взорвать? Зачем?
— Видите ли, соратники, неплохо бы шведа огорошить этой ночью! Поразить и удивить… Надо, чтобы паника поднялась знатная, чтобы на рассвете все офицеры неприятеля собрались на экстренный воинский совет. Сержант Ухов доложил, что сам фон Круи остановился в деревне Усадьба Одинцово, она расположена на нашем берегу Невы, на северо-западе — относительно устья Охты, верстах в пяти-шести от Ниеншанца. Следовательно, совет там и состоится. Наша конечная задача — уничтожить весь высший командный состав противника…
— Скромный ты у меня, Алексашка! — восхитился проснувшийся Петр, неожиданно появляясь из-за цветастого полога. — Скромный такой — хват! Всех он удумал уничтожить…
— Ну, может, и не всех! Тут уж — как получится… Но фон Круи обязательно надо пристукнуть! Лучше бы взять его в плен, но это навряд ли получится. Не, а для чего мы, соратники, столько лет тренировались рукопашному бою, ножи метали, звездочки разные? Должна же от этого быть реальная польза!
Наступила ранняя, еще светло-серая ночь, приближалась пора активных боевых действий. В состав диверсионной группы вошли: Егор, Василий Волков, Ванька Ухов и семь рядовых охранителей. Семь — рядовых охранителей? Да ладно, не смешите, право! Семь опытнейших и надежнейших бойцов, прошедших серьезных школу Преображенского, мало в чем уступающих спецназовцам двадцать первого века…
Егор, Волков и Иван Ухов были одеты в форму шведских офицеров, оставшуюся после бывших хозяев Ниеншанца, все остальные красовались в специально испачканной и слегка изорванной форме рядовых солдат Александровского полка. Шутка старая и известная очень давно (по крайней мере — с точки зрения все того же двадцать первого века, наполненного бесконечными телевизионными боевиками и вестернами): после неожиданной вражеской выходки храбрые офицеры срочно доставляют под светлые очи высокого начальства подлых диверсантов, героически захваченных означенными офицерами в плен…
— От тебя, Алеша, зависит очень многое! — наставлял Бровкина Егор. — Мы сейчас осторожно на рыбацких лодках поднимемся по течению Невы на две — две с половиной версты, высадимся на берег, обойдем с востока — по длинной дуге — шведские батальоны, выйдем к Усадьбе Одинцово севернее. Займем позиции — для будущей разящей атаки. Будем ждать взрыва, паники, всего прочего… Как там дальше — уже определимся на месте. Определимся обязательно… Перед самым рассветом, но — еще в темноте, снимаешь с помощниками «Астрил» с якорей, пусть он идет прямо по течению, вдоль восточного берега: там обрывистый берег, глубина, а прямо на излучине шведы всегда и ставят ночью на якоря свои фрегаты. Понимаешь? Подрулишь, если что! Как до шведов останется с полверсты, так тут же откроешь все люки в трюмы — чтобы туда свободно поступал свежий воздух, а около порохового погреба быстро разведешь костер. Костер разгорелся — все: со своими людьми бросаешься за борт, плывешь к берегу, прячешься под обрывом, сидишь там — пока не рванет. Пусть уж, напоследок «Астрил» побудет брандером… Рвануло, началась паника, после этого двигаешься против течения к крепости. Тут уж сам смотри, не маленький… Необязательно, чтобы «Астрил» взорвался, врезавшись в шведский фрегат. Главное — чтобы рвануло — до самых небес! Понимаешь? Давайте еще пороха загрузите в корабельные трюмы из крепостных арсеналов! Леха! Прошу, не рискуй только — сверх меры! У тебя же Луиза, она ребенка ждет… Все, прощаемся, до встречи, брат!
Глава четырнадцатая
Диверсанты семнадцатого века
Узкие рыбацкие лодки проворно и почти бесшумно двинулись вверх по течению Невы. Ночь выдалась ветреной и очень темной, низкие серые облака надежно спрятали за своими пухлыми телами звезды и луну.
— Как бы не заблудиться! — засомневался Василий Волков. — Звезд-то нет. Как узнаем — где север, где восток?
— Ничего, господин полковник, прорвемся, Бог даст! — успокаивающе заявил сержант Ванька Ухов. — Ветер-то дует прямо в лицо. Знать — с юга! Вот и в лесу будем ориентироваться по ветру. Хотя бы — по верхушкам деревьев…
— Хватит болтать о пустом! — прервал подчиненных Егор. — Лучше повторите еще раз слова и фразы шведские, которым Прохор Погодин учил: «Стой, кто идет?», «Прочь с дороги!», «Молчать, скотина!», «Батогов захотел?», прочее… — обернулся к другим своим сотрудникам, одетым в форму Александровского полка: — Гранаты ручные тщательней спрячьте под одежду! Вы же, если что, пленных русских солдат будете изображать. Откуда у пленных могут быть гранаты? Внимательней надо быть, олухи! Не бывает мелочей в нашем многотрудном деле!
Сквозь густые ветви деревьев замелькали далекие шведские костры, от которых долетал веселый гогот, звуки протяжных и торжественных песен, изредка в воздух постреливали из ружей и пистолетов.
— Не иначе, праздник какой-то у наших варяжских приятелей, — предположил Егор. — То ли день рождения Карла Двенадцатого, то ли — очередная годовщина его восхождения на трон. Впрочем, нам все это очень даже на руку…
Шведские костры, наконец, остались далеко позади.
«Метров через триста — четыреста можно будет и на берег сойти, пора уж!» — решил про себя Егор и принялся тихонько шептать себе под нос один стишок, который всегда — в своей прошлой, в смысле в будущей, жизни, бормотал — в преддверии жаркой схватки:
