Видя, что он не отвечает, она продолжала:
— Моя сестра Грейс была очень похожа на Элизабет Фрейзер. Подумайте хотя бы о ней! Или о девочке, у которой впереди была целая жизнь! Хейзел было всего семь лет!
Ратлиджу удалось взять себя в руки.
— Револьвер был только у вас, — сказал он. — Другого мы пока не нашли. Я не могу доказать, что у Джоша Робинсона была возможность раздобыть орудие убийства. Если в доме имелось огнестрельное оружие, значит, вы лжете, когда уверяете, будто примчались сюда в метель, чтобы привезти свой револьвер сестре. То же самое относится и к Полу Элкотту. Если он убийца, где орудие?
— Валяется где-нибудь в снегу. Вы никогда его не найдете — на что и рассчитывал убийца. Если будете и дальше искать револьвер, просидите здесь до весны. Или даже до лета! — Джанет Аштон покачала головой. — Джош погиб. Все мои близкие погибли. Ночью я закрываю глаза и слышу, как они кричат, зовут меня. Я хочу, чтобы кто-то заплатил за их боль и мое горе. Я хочу, чтобы кто-то помнил, что они отомщены!
— Правосудие — не месть, — возразил Ратлидж.
Она посмотрела ему в глаза:
— Для меня это одно и то же!
Глава 21
Мисс Фрейзер сидела за столом и, баюкая раненую руку, говорила миссис Камминс, как и что готовить. Когда Ратлидж принес последнее ведерко с углем, она улыбнулась ему и предупредила, что ужин будет позже.
— Не важно.
В кухню просунул голову Генри Камминс:
— Мистер Ратлидж, я хотел бы поговорить с вами.
Ратлидж отнес уголь в гостиную. Камминс стоял, не двигаясь, у холодного камина. Ратлидж закрыл дверь. Он видел, что хозяину гостиницы не по себе, вид у него был отрешенный, как будто он очутился в собственной гостиной впервые.
— Я слышал, вы послали запрос в Лондон. Интересуетесь людьми, живущими в Эрскдейле.
Однако, как быстро здесь распространяются слухи! Проклятый Уорд!
— Да, совершенно верно. — Ратлидж отряхнул руки. — В таком запросе нет ничего необычного. Более того, во время следствия приходится выполнять некоторые рутинные действия. Учтите, если констебль сообщил вам, о ком идет речь, он нарушил должностные инструкции!
— А может быть, у кого-то из местных жителей есть тайны, которые не… не имеют никакого отношения к убийству.
— Мне судить, что имеет отношение к убийству, а что не имеет, — ответил Ратлидж.
— Как вы поступите с полученными сведениями? Сделаете их достоянием гласности? Сообщите инспектору Грили или еще кому-нибудь?
Ратлидж насторожился:
— Камминс, объясните, что именно вас тревожит?
— Нет-нет, меня ничто не тревожит. Просто любопытно.
Хэмиш сказал: «Он бы не спрашивал, если бы его это не касалось».
— Что ж, — Камминс натужно улыбнулся, — ужин наверняка задержится. Уж извините.
— Вам не нужно извиняться.
— Из меня на кухне помощник небольшой. И дело не в том, что… — Он осекся. — Пойду посмотрю, что смогу сделать. Спасибо, что принесли уголь — отныне я сам им займусь.
И он ушел, не закрыв за собой дверь. Сквозняк чуть не задул огонек в лампе, стоявшей на столе. По стенам заплясали тени.
Ратлидж произнес вслух, обращаясь не только к Хэмишу, но и к теням:
— Интересно, насколько хорошо он знал Элкоттов…
Картошка не доварилась, а мясо было жестким, как подошва. Но люди, собравшиеся за столом, ели молча и не жаловались. Серолицему Хью Робинсону позволили присоединиться к остальным. Он не поднимал глаз — видимо, стыдился своей выходки.
Ратлидж, сидевший рядом с Элизабет Фрейзер, нарезал ей баранину и намазал маслом хлеб. Она поблагодарила его молча, взглядом. Наверное, порезанная рука еще болела — он видел это по тому, как она, оберегая, прижимала ее к себе.
Миссис Камминс говорила без умолку. Она просила постояльцев сказать, нравится ли им ее стряпня, вкусно ли получилось. Камминс только делал вид, что ест, а Хью Робинсон жевал механически. Джанет Аштон что-то ответила миссис Камминс и замолчала. Стало слышно тиканье кухонных часов, потрескивание углей в очаге да завывание ветра за окнами.
Хэмиш, пробудившийся в напряженной атмосфере, заметил: «Весело, как на поминках».
Когда доели открытые пироги, завывание ветра стало сильнее. Миссис Камминс начала убирать со стола. Муж встал, чтобы помочь ей; видно было, что его внезапное оживление искусственное и натянутое. Он взял у нее тарелки и составил у раковины. В малой гостиной затопили камин, Гарри Камминс обещал через несколько минут принести туда чай.
Джанет Аштон вышла из кухни первой. За ней последовал Ратлидж. Перейдя в гостиную, она вдруг сказала:
— Когда нам позволят похоронить наших мертвецов? Для Хью это станет настоящей милостью.
— Сегодня же поговорю с инспектором Грили, — обещал Ратлидж. — Наверное, вы уже можете договариваться насчет похорон; не вижу к этому никаких препятствий.
Хью Робинсон вошел в гостиную следом за бывшей свояченицей, но ее вопроса как будто не услышал. Грузно опустился на стул и говорил, только если к нему обращались.
Ратлидж продолжал:
— Надеюсь, вы понимаете, что уехать отсюда вам пока нельзя. Даже если дороги станут проходимыми.
— Я и не ожидала, — язвительно ответила Джанет Аштон.
Все уже давно легли спать и в доме было тихо, когда Ратлидж вдруг очнулся от глубокого сна. Он усвоил этот трюк за месяцы и годы, проведенные в окопах, когда опасно было зажигать спичку, чтобы посмотреть, который час. Он привык доверять своим внутренним часам, они оказались безотказными и позволяли ему спать урывками, когда можно, и просыпаться к своей смене в карауле или к очередному наступлению.
Он встал, оделся и тихо прошел по коридору к кухне. Огонь в очаге погас, кухня успела выстыть. Ратлидж обулся, застегнул пальто. Выйдя во двор и стараясь держаться в тени, он добрался до небольшого сарайчика и, прислонившись спиной к дощатой стене, стал смотреть на Нарост. Днем он предусмотрительно позаимствовал у Элизабет Фрейзер бинокль — его держали в гостинице для летних туристов. В ожидании он грел бинокль под пальто.
Следующие пять часов он неотрывно следил за горами.
В начале пятого утра он сдался. Хэмиш уже целый час твердил ему, что никто не придет, но ему не хотелось уходить. От мороза ноги у него совсем окоченели, а щеки горели.
Зачем кто-то из местных жителей вздумал вчера лезть в горы? Искал заблудшую овцу? Срезал дорогу домой?
И почему Хендерсон испугался, заметив наверху свет фонаря?
«Потому что, — ответил Хэмиш в темноте, — кто-то шатался поблизости от фермы Элкоттов».
Ратлидж вернулся в дом. Прежде чем войти на кухню, он долго топал ногами на крыльце, сбивая снег с ботинок.
