«Тебе лучше отправиться в Лондон, все равно ты не переделаешь его и не переубедишь. Он и тебя втянет в свои ошибки, так что придется потом отвечать вместе с ним».
«Он должен представить подписанное признание Уолша. За недостаточностью улик это единственное, что будет принято во внимание на суде», — ответил Хэмишу Ратлидж.
Эти слова, сказанные просто так, вдруг определили для Ратлиджа цель. Он продолжит расследование.
У гостиницы он поблагодарил Эванса. Три местных жителя с большим любопытством наблюдали, как приезжий инспектор вылезает из автомобиля лорда Седжвика. Не пройдет и получаса, как об этом будут знать все.
Ратлидж пришел в полицейский участок, где в этот момент оказался только дежурный констебль. В ответ на вопрос о новостях констебль покачал головой:
— Новая повозка была заказана задолго до ярмарки, половина денег была уплачена сразу, а вторая потом, в два приема, последний взнос — уже после убийства. Инспектор был просто счастлив. Но вдруг нашелся точильщик ножниц, выплыл откуда-то. Он клянется, что был с Уолшем в ту ночь, когда убили священника.
— Но какая гарантия, что он говорит правду?
— Инспектор Блевинс сам с ним разговаривал. А инспектора не проведешь, это я вам говорю!
Возвращаясь в гостиницу, Ратлидж заметил человека, сидевшего на парапете в гавани, он кормил птиц. Под его ногами в скользкой грязи у берега копошились несколько уток, выискивая куски черствого хлеба. Его фигура со спины показалась знакомой. Это был человек с газетой, из «Пеликана». Серый кот, наблюдавший с интересом за активностью птиц, сидел неподалеку и не обращал внимания на человека, как будто того не существовало.
Приблизившись к незнакомцу, Ратлидж заметил напряженное выражение его лица, темного от загара, и черные волосы с седыми прядями. Почему-то подумалось: «Странное занятие в такое время дня».
Ратлидж прошел мимо.
Когда он появился, миссис Барнет высунула голову из-за стойки:
— Инспектор? Из Лондона вам оставили телефонное сообщение. Хотите сейчас им позвонить?
Это было сообщение от сержанта Уилкерсона. Ратлидж позвонил в Ярд, и после почти сорока минут поиска сержанта, наконец, отыскали. Грубый голос Уилкерсона так басисто зарокотал в трубке, что Ратлидж даже отставил ее от уха. Сержант был старой школы и верил, что чем громче говорить, тем тебя лучше поймут.
— Меня просил вас разыскать старший суперинтендент Боулс, сэр. Он хочет, чтобы вы вернулись в Лондон, и как можно скорее.
— Но я уже начал тут расследование, — попробовал было отговориться Ратлидж, но сержант прервал его:
— Да, сэр, он знает. Мы нашли тело женщины, и неизвестно, есть ли тут связь с вашим убийством или нет. Он хочет, чтобы вы приехали и взглянули.
Ратлидж похолодел. Хотя сам не понял своей реакции. Он был почти уверен, что знает, кто она. Марианна Элизабет Трент.
Еще один тупик.
Он ехал на предельной скорости и без остановок, поэтому оказался в Лондоне на следующее утро. Заехав домой побриться и переодеться, он отправился в Ярд, где стал разыскивать сержанта Уилкерсона.
Они не часто работали вместе. Сержант обычно работал в паре с инспектором Джойсом. Джойсу было за пятьдесят, звезд с неба он не хватал, но был хорошим полицейским. Его не повышали, да он и сам не стремился к карьерному росту, частенько говоря, что бумажная работа — не его конек, он предпочитает работать с людьми, а чем выше поднимаешься по служебной лестнице, тем выше объем бумаг. Уилкерсон немного удивился, увидев Ратлиджа.
— Вы ехали всю ночь, сэр? Хотите, вам принесут чаю?
— Не откажусь. — Он не заснул за рулем только потому, что Хэмиш не умолкал всю дорогу. — Пошлите за чаем и приходите ко мне.
Чай в Ярде делали очень крепким, он мог пробудить ото сна кого угодно и обволакивал желудок, давая долговременное чувство сытости. Дух и тело после такого чая бодрствовали часами.
Сержант появился через несколько минут. Рост сержанта был под стать его голосу. У него было красное лицо, редеющие светлые волосы и двойной подбородок, свисающий на форменный воротник, — впечатление было такое, что он его душит. Он служил давно, получил сержанта с выслугой лет и не испытывал к Ратлиджу неприязни за то, что тот пришел со стороны.
— Насчет женщины, сэр, — начал он доклад. — Обычное дело. Ее нашли гребцы одной из лодок. Неизвестно, эта женщина сама утонула или ее утопили. Пробыла в воде достаточно долго, тело раздуло, но рыбы не успели испортить лицо, есть несколько ссадин, но она могла получить их уже в воде. Будут проблемы с опознанием.
Ратлидж, поморщившись, глотнул горячего чая и кивнул. Сержант продолжил:
— При ней ничего не было — ни документов, ни писем, она не подходила ни под одно описание пропавших людей. Мы неделю давали объявление, потом пришла женщина, которая сдает комнаты, с заявлением, что одна ее жиличка исчезла, не уплатив. Она хотела, чтобы ее нашли. Говорят, хозяйка пансиона — старая стерва, наглая и самоуверенная. Дежурный сержант вспомнил описание нашей утопленницы и отвел эту леди в морг для опознания. Она едва взглянула, но заявила, что волосы такие же, как у ее жилички. Показали ей одежду, в которой та была, но она ее не вспомнила. К тому же новую одежду мог подарить какой-нибудь мужчина, так заявила старуха. Потом она начала кричать, что ей не заплатили, и сержант сделал вывод, что она узнала свою жиличку.
— С ней были раньше проблемы у полиции? — быстро спросил Ратлидж, прежде чем Уилкерсон успел назвать имя жертвы.
— Каждый раз одно и то же — кто-то уходит, не заплатив арендной платы. Тогда она приходит в полицию и начинает требовать своего.
— Почему суперинтендент Боулс решил, что мертвая женщина связана с убийством в Норфолке?
— Кажется, на первый взгляд, нет причин, да? Девица работала на итальянца, который, по словам хозяйки, ушел на войну и не вернулся, потом провела лето, работая на ярмарках на Силача по имени Самсон Великий. Ваш Уолш. Хозяйка запомнила, когда он приходил к девице, из-за его громадного роста. Они перекинулись несколькими словами с Айрис Кеннет, и та уехала. Но вернулась, когда этот Силач ее прогнал, и миссис Роллингс, хозяйка, ее снова приняла.
Значит, Айрис Кеннет. Никакой связи с отцом Джеймсом…
После посещения морга Ратлидж проехал с сержантом Уилкерсоном в пансион, расположенный на одной из улочек, где снимали комнаты лондонцы с пустым карманом. Миссис Роллингс, пожилая толстуха с тугими кудряшками темных волос, недовольно поджатым ртом и выражением постоянного страдания на лице, сказала недовольно:
— Это не делает чести моему заведению, если у порога появляются полицейские каждый день.
Ратлидж улыбнулся:
— Сочувствую. — От его улыбки женщина немного смягчилась. — Мы пришли узнать, сохранили ли вы вещи Айрис Кеннет.
