— Почему вы решили, что Анна на это способна?
— Анна была такой талантливой. Она закончила учебу с отличием, и все прочили ей блестящее будущее. Мы думали, она сделает карьеру солистки. Она получала приглашения от ведущих оркестров мира. Но потом все изменилось. Я думаю, она не выдержала напряжения. Слишком многого ждали от нее учителя и друзья. Слишком высокие требования она предъявляла к себе сама. И постепенно она начала играть все хуже и хуже.
— Какую роль сыграл Рауль в этой перемене?
— Мне сложно поверить в то, что их разрыв мог так на нее повлиять. Это же было так давно.
— Может, аборт гораздо сложнее пережить, чем вам кажется?
— Я не знаю. Но она так и не завела детей. Если бы она хотела детей, то могла бы завести их с Бенгтом.
— Тогда в чем же дело?
— Мне кажется, она просто разочарована в жизни. Ведь все получилось совсем не так, как она мечтала. В начале музыкальной карьеры мечты о блестящем будущем тебя переполняют, но потом на смену им приходит суровая реальность.
— Такова жизнь. Все люди рано или поздно понимают, что нельзя получить все то, что хочешь.
— Но не все люди отдают всех себя работе, как это происходит с музыкантами.
Подали лобстеров.
— Что-то верится с трудом, — сказала Эбба после того, как распробовала лобстера. — Вы же это пережили. И Рауль тоже. Почему же Анна оказалась такой слабой? — Луиза улыбнулась. — Вы не хотите, чтобы вас сравнивали?
— Мы очень разные.
— Да, и вы отдали ей роль второй скрипки.
— Но ей же дали место в лучшем оркестре страны. Разве этого мало?
— Возможно… Анна разочаровалась в жизни, не состоялась ни в личном, ни в профессиональном плане, не завела детей… что и сделало ее способной на убийство, хоть и непредумышленное. Вы так хотите все представить?
Луиза не ответила. Но за нее вступилась Вендела.
— Никогда не знаешь истинную сущность человека, — сказала Вендела. — Кому-то кажется, что разрыв с Раулем, аборт, неудавшаяся карьера, одиночество ничего не значат, но для Анны этого было достаточно, чтобы утратить желание жить.
— Думаю, лучше спросить об этом у самой Анны, — предложила Эбба, пнув Венделу ногой под столом.
Вендела сердито на нее посмотрела.
— Кроме того, — добавила она, раскалывая лобстера, и тут же остановилась, потому что кусочек скорлупы отлетел и попал Понтусу прямо в лоб.
Вендела с Луизой разразились хохотом. Понтус же только смахнул скорлупу и, нагнувшись к Эббе, с притворной обидой произнес:
— В следующий раз будешь есть тост.
— Кроме того, — повторила Эбба, не обращая на него внимания, — меня интересует роль Педера во всем, что случилось.
Луиза улыбнулась:
— Совершенно зря. Педер тут ни при чем. Он уже был на полпути в Стокгольм, когда Рауль утонул, и в ту ночь не возвращался. Так что вы сделали неправильный вывод. Но если бы вы знали характер течений вокруг острова, то поняли бы, что тело сначала отнесло волнами в море, а потом прибило обратно к берегу… В тот вечер Педер ударил Рауля по лицу, и только. Они поссорились, но ведь это не преступление.
— Вы правда считали, что вам удастся выдать это за несчастный случай?
— У меня не было времени подумать. Я считала, что это Каролина убила Рауля.
— Вы говорили с Каролиной о своих подозрениях?
Луиза отпила шампанского:
— С Каролиной все непросто. Я не могла рассказать ей правду. Ей, конечно, стало легче, когда она узнала, что Рауль отравился дексофеном, но это произошло намного позже.
— Почему вы не рассказали нам правду, когда уже было ясно, что Каролина невиновна? Юнас Кронспарре придумал бы вам отличную стратегию защиты с кучей смягчающих обстоятельств, — спросила Эбба.
— Я чувствовала, что должна дать Анне шанс объясниться. Я не хотела быть той, кто укажет на нее пальцем. Рауль мертв. Его не вернуть. Но жизнь продолжается. Какая разница, кто его убил? В какой-то мере мы все виноваты в том, что произошло. Как и сам Рауль.
— Так вы играли роль заботливой матери, которая готова ради своего квартета пройти огонь и воду и медные трубы?
Луиза пожала плечами.
— Верная и преданная до самого конца, — констатировала Эбба.
Луиза подняла на нее глаза. Вендела украдкой бросила на нее встревоженный взгляд и получила в ответ теплую улыбку.
— Я столько лет жизни отдала этому квартету. И никто не сказал мне спасибо. Мой агент устраивал нам концерты и гастроли, я сама всех кормила, поила и принимала на Свальшере. Квартет «Фуриозо» — дело всей моей жизни. Я не могла повернуться к коллегам спиной.
— Неужели вы смогли бы продолжать выступать после такой трагедии? — изумился Понтус. — Сидеть рядом, зная, что один из вас виновен в смерти Рауля? Как такое возможно?
Луиза залпом допила шампанское.
— Речь шла о выживании, — ответила она. — Рауль причинил нам много вреда. Было бы глупо позволять ему разрушить и наш квартет тоже.
— Я вот о чем подумала… — вставила Эбба. — Меня всегда поражала ваша сила воли. Вы невероятно сильная женщина. Вас только что предала любимая девушка, вы потеряли надежду иметь ребенка и лишились лучшего друга… не говоря уже о травме руки. Хотя я не сомневаюсь, что ваши руки застрахованы на круглую сумму. Это ведь ваш главный источник дохода. Без пальцев вы не сможете зарабатывать деньги. Могу только представить, во сколько вам обходится содержание собственного острова и квартиры в центре города. Я изучила ваши финансовые дела, Луиза, и они отнюдь не в идеальном состоянии.
Луиза после некоторой заминки ответила:
— На жизнь мне хватает. И скоро я снова смогу зарабатывать.
Понтус незаметно подлил всем шампанского и попросил официантку принести новую бутылку.
Эбба ловко разделала своего лобстера и, положив в рот солидный кусок, довольно вздохнула:
— С лобстером ничто не сравнится, Понтус. Прекрасное завершение тяжелого дня. — И она улыбнулась шефу.
На лице того появилось удивление.
Затем Эбба снова повернулась к Луизе:
— Наслаждайтесь лобстером, пока можете, Луиза. Потому что скоро вам придется довольствоваться ливерной колбасой на фарфоровой тарелке.
Луиза промолчала.
— Меня радует, что Каролина нашла в себе силы встретиться с вами, — продолжила Эбба.
Отломив клешню, она смачно высосала ее содержимое. Луиза к тому времени уже отложила приборы и молча сидела на стуле.
— Так о чем вы разговаривали? — поинтересовалась Эбба.
Луиза медленно взяла салфетку, промокнула губы и положила на стол. Вздернув подбородок, она решительно произнесла:
