– Инспектор сыскной полиции Стивенс, сэр. Простите, что поднял вас с постели. – Он убрал удостоверение. – Ваш брат сказал нам, что вы, вероятно, еще спите, но я все-таки решил подняться. Можно войти? Всего несколько вопросов, сэр. Я не отниму у вас много времени.
Двое полицейских, у которых, несмотря на тот факт, что лето уже началось, в теплых носках окоченели ноги, приплясывали на месте в надежде чуть-чуть согреться. Разговор шел только о похищении да о том, что убит сын старшего инспектора. Позади них открылась дверь подъезда.
– Вы, ребята, еще здесь? Жена сказала мне, что ночью у входа стоят бобби, но я ей не поверил. Что случилось?
Это был старик – в домашних тапочках, но в теплом зимнем пальто. Он успел побрить только одну щеку и где-то потерял или забыл нижнюю вставную челюсть. Бочком выбираясь из подъезда, он нахлобучивал на свою лысину шапку.
– Вам не о чем беспокоиться, сэр. Скоро вам все объяснят, я уверен.
– Ага, тогда ладно. Я просто вышел за газетой и за молоком. Вообще-то на завтрак мы едим гренки, но какой-то тип забыл в подъезде больше дюжины свежих булочек. Ну а ежели их никто не хватится, в моем доме им будут рады.
Он захихикал, показав красную нижнюю десну.
– Может, вам, ребята, чего-нибудь купить в магазине?
Но двое полицейских пристально смотрели друг на друга – встревоженные, онемевшие.
– Поднимись туда, – сказал наконец один другому. Потом обратился к старику: – А ваша фамилия, сэр?
Старик приосанился. Старый вояка.
– Джок Лейдло, – ответил он. – К вашим услугам.
Стивенс с удовольствием пил черный кофе. Впервые за целую вечность он пригубил что-то горячее. Он сидел в гостиной, внимательно разглядывая обстановку.
– Хорошо, что вы меня разбудили, – обратился к нему Майкл Ребус. – Мне уже пора двигать домой.
«Не сомневаюсь, что пора, – подумал Стивенс.- Не сомневаюсь». Ребус, в общем, казался более спокойным, чем он предполагал. Спокойным, отдохнувшим человеком, который в ладах со своей совестью. Чудеса, да и только!
– Как я уже сказал, мистер Ребус, всего несколько вопросов.
Майкл Ребус сел, скрестил ноги и принялся маленькими глотками прихлебывать свой кофе.
– Слушаю.
Стивенс достал свой блокнот:
– Ваш брат перенес очень сильный шок.
– Да.
– Но вы считаете, что он поправится?
– Да.
Стивенс сделал вид, будто что-то записывает:
– Кстати, как он себя чувствовал ночью? Он хорошо выспался?
– Вообще-то никто из нас не выспался. Я не уверен, заснул ли Джон хоть на минуту. – Брови у Майкла постепенно сдвигались. – Слушайте, к чему эти вопросы?
– Простая формальность, мистер Ребус. Вы же понимаете. Если мы хотим раскрыть это дело, нам необходимо подробно опросить всех, кто имеет к нему отношение.
– Но дело уже раскрыто, разве нет?
У Стивенса екнуло сердце.
– Вот как? – услышал он свой голос.
– Вы что, не знаете?
– Знаю, конечно, но нам необходимо выяснить все подробности…
– У всех, кто имеет к этому отношение. Да, это вы уже сказали. Позвольте-ка мне еще раз взглянуть на ваше удостоверение. Просто во избежание недоразумений.
От входной двери донесся звук – кто-то вставлял ключ в замок.
«Боже, – подумал Стивенс, – они вернулись».
– Ребус, – произнес он сквозь зубы, – нам известно обо всех твоих делишках с наркотиками, а теперь скажи нам, кто за этим стоит, не то мы упрячем тебя за решетку на сто лет, сынок!
Лицо у Майкла сделалось бледно-голубым, потом серым. Казалось, он уже готов раскрыть рот и вымолвить слово – то самое слово, услышать которое жаждал Стивенс.
Но тут в комнате возник один из полицейских и резко поднял Стивенса со стула.
– Я еще не допил кофе! – запротестовал тот.
– Скажи спасибо, что я не свернул тебе твою грязную шею, приятель! – рявкнул полицейский.
Майкл Ребус поднялся вслед за Стивенсом, но молчал как убитый.
– Имя! – вскричал Стивенс. – Просто назови мне имя! Если откажешься помочь, дружище, все это будет напечатано большими буквами на первых полосах! Назови мне имя!
Он кричал не переставая всю дорогу вниз по лестнице. До самой последней ступеньки.
– Хорошо, я ухожу, – сказал он наконец, вырвав руку из цепкой пятерни полицейского.- Ухожу. Вы слегка сплоховали на посту, да, ребята? Ладно, пока я не буду вас закладывать, но в следующий раз будьте настороже. Идет?
– Убирайся отсюда к чертовой матери! – напутствовал его полицейский.
И Стивенс убрался к чертовой матери. Он сел в машину, мучительно терзаемый разочарованием и разгоревшимся любопытством. Господи, он был почти у цели! Но как прикажете понимать слова гипнотизера? Дело раскрыто. Неужели? Если это правда, он должен первым узнать все подробности. Он не привык проигрывать без боя, тем более что обычно такие игры велись по его правилам. Нет, так дело не пойдет.
И все же игра доставляла ему огромное удовольствие.
Но если дело раскрыто, значит, времени в обрез. И если не удалось добиться правды от одного брата, значит, надо идти к другому. Стивенс догадывался, где находится Джон Ребус. В тот день интуиция его не подводила. Он чувствовал вдохновение.
25
– Ну что ж, Джон, история совершенно невероятная, но я уверен, что такое возможно. Безусловно, это лучшая зацепка, которая у нас есть, хотя трудно представить себе человека, ненавидящего вас так сильно, что он готов убить четырех невинных девочек, лишь бы подсказать вам, кто станет последней жертвой.
Старший суперинтендант Уоллес переводил взгляд с Ребуса на Джилл Темплер и обратно. Слева от Ребуса сидел Андерсон. Руки Уоллеса лежали на столе, пухлые, бледные, как дохлые рыбы, рядом – авторучка.
Просторный, не заставленный мебелью кабинет производил впечатление надежности, уверенности в себе, как и его хозяин. На все вопросы тут всегда находились ответы, а решения принимались исключительно правильные.
– Теперь проблема в том, чтобы его найти. Если мы предадим обстоятельства дела гласности, это может его спугнуть, а попутно и поставить под угрозу жизнь вашей дочери. С другой стороны, обращение к общественности было бы, вне сомнения, самым быстрым способом его разыскать.
– Ни в коем случае!… – Взволнованный голос Джилл Темплер прозвучал вызывающе в этом тихом кабинете, но Уоллес взмахом руки заставил ее замолчать.
– Пока я просто размышляю вслух, инспектор Темплер, просто бросаю камешки в пруд.
