– Насколько я понял, они хотели собраться пораньше, ведь
сегодняшнее торжество начнется в семь часов вечера.
– Да, верно. Стивен сказал, чтобы мы собрались часам к двум.
В такую жару – и в сауну. Мы там просто сваримся. Но все равно пойдем, раз
обещали. Хорошо, что сегодня не так жарко.
– А где ваша подруга?
– Еще спит. Она сидела с нами до конца. Как и Аманда.
Абсолютно потрясающая женщина. Моя заснула у меня на плече, а Аманда пила
наравне с нами и еще смеялась над моими шутками. Честное слово, она просто
молодец. Хотя признаюсь, что для меня было огромным испытанием сидеть напротив
нее на стуле. Помните фильм «Основной инстинкт»? Когда Шарон Стоун сидит без
нижнего белья на стуле и кладет одну ногу на другую. Они все тогда замерли от
ужаса и восторга. Вот так я себя и чувствовал, когда она сидела напротив меня.
Хотя было уже темно, но все равно я чувствовал себя не очень уверенно.
– Когда вы закончили?
– В пятом часу утра. Все уже спали, когда мы поднимались к
себе в комнаты. Я чуть не упал, и Стивен помог мне удержаться на ногах.
– Вы решили идти в сауну в такую погоду?
– Обязательно пойдем. Назло этому нытику-корейцу. Как его
зовут? Вечно забываю.
– Преподобный Дэ Ким Ен.
– Вот именно. Декимен. Тоже мне – проповедник морали. А сам
то и дело смотрел на ножки Аманды. И делал вид, что не хочет смотреть. Она сама
нам об этом вчера рассказала.
– Трудно удержаться и не смотреть на ее ноги, –
признался Дронго.
– Вот это честный ответ. А то рассуждает о морали, а сам
возит с собой по всему свету своего молодого секретаря, которая очень даже
симпатичная женщина.
– Вы же знаете, что они спят в разных спальных комнатах.
– Это ничего не значит. Раз вместе едут, значит, иногда
оказываются в одной комнате. Он мог бы взять с собой секретаря-мужчину, а не
молодую женщину. Она сама призналась, что не была монашкой или девственницей.
Что вам еще нужно?
– Ничего. Но мне кажется, что сегодня он собирается
спуститься вместе с вами в сауну.
– Шутите, – усмехнулся Автандил, – он никогда в
жизни даже не подойдет к сауне.
– По-моему, он вчера решил, что ему нужно пройти через это
испытание, чтобы иметь право осуждать вас.
– Пусть приходит, – засмеялся Автандил, – будет
даже интересно. Посмотрим, как он разденется. И нужно попросить, чтобы взял с
собой своего секретаря. У нее такие соблазнительные формы...
– Хватит, – попросил Дронго, – не люблю, когда
говорят скабрезности в моем присутствии.
– Извините. Но это действительно смешно. Голый проповедник
среди голых людей. Особенно интересно, как он будет смотреть на Аманду.
– Кажется, это единственная приманка, ради которой все
мужчины готовы рискнуть, направляясь в сауну, – усмехнулся Дронго.
– А вы бы не рискнули? – поинтересовался
Автандил. – Конечно, если с женой, то нельзя, это я понимаю. Я еще не
развелся со своей супругой, но с ней бы я тоже никогда в такую сауну не пошел.
Даже не стал бы это обсуждать. Она бы мне все глаза выцарапала. А с моей
нынешней стервой можно рискнуть. Она мне не жена и никогда в жизни ею не будет.
Эта особа живет со мной только ради моих денег. Как только я прекращу
финансировать ее походы по магазинам, нашей неземной любви придет конец. Сразу
и без лишних разговоров.
К ним подошел Альберт Чистовский. У него был несколько
озабоченный вид.
– Вы не видели Льва Давидовича? – спросил он.
– Нет, – ответил Дронго, – он здесь не появлялся.
Что-нибудь случилось?
– Надеюсь, что нет. Но он должен был позвонить в Милан и
сообщить мне о своем звонке. А я нигде не могу его найти.
– Почему в Милан? – поинтересовался Автандил. –
Вам там что-нибудь нужно? У меня есть в Милане свой торговый представитель.
Если нужно, я могу ему позвонить.
– Нет, – улыбнулся Чистовский, – Лев должен был
позвонить совсем в другое место. Ты уже все забыл, о чем мы говорили. Сегодня
вечером вы все узнаете. Черт возьми, почему он отключил свой мобильный телефон
и куда он мог деться?
Чистовский поспешил в дом.
– Кажется, Деменштейн должен был привезти какого-то оперного
певца, – вспомнил Автандил, – или нечто в этом роде. Альберт узнал,
что Снежана Николаевна знакома с этим тенором. Она ведь у нас знаковая фигура
на российском телевидении.
– Вы давно знакомы с Чистовским?
– Не очень, – вздохнул Автандил, – мы с ним
познакомились в Риме. Очень интересный бизнесмен. Нестандартно мыслит, имеет
хорошую светлую голову. Если бы не кризис, мы бы с ним такое дело развернули!
Все было уже готово. И вдруг этот проклятый кризис. Все планы пришлось свернуть.
Обидно. Если бы мы встретились еще год или два назад, все получилось бы в
лучшем виде.
– Еще получится, – предположил Дронго.
– А упущенное время? Время – деньги. Кто-нибудь возьмет и
разработает нашу идею. И мы останемся ни с чем. Идеи валяются под ногами, нужно
только наклониться, чтобы подобрать их. Кто-то окажется проворнее и заработает
наши миллионы.
– А сейчас вы не можете начать?
– Откуда нам взять деньги? Под какие проценты сейчас дадут
кредиты в России, вы знаете? Под такие проценты можно только торговать
наркотиками. Да и то если у тебя есть свои люди в Госнаркоконтроле и в
Таможенном комитете. Иначе прогоришь. Такие проценты не сможет вернуть ни один
нормальный коммерсант, это я вам гарантирую.
– Возьмите кредиты в итальянских банках. Здесь сейчас очень
маленький процент.
– Не дадут. Мы уже пробовали. Для этого нужно рассказать как
можно подробнее суть нашей идеи. А это значит фактически передать им бесплатно
все наши задумки. Пока их бюрократия расшевелится, пока они примут решение,
пока выдадут деньги, пройдет несколько месяцев. И кто-то другой просто
воспользуется нашими идеями. К итальянцам мы не пойдем, это глупо. Нужно искать
другие возможности. Поэтому Альберт пригласил своего давнего друга Льва
Давидовича. Если тот решит рискнуть парой-другой миллионов, то проект может
получиться.
– Деменштейн об этом знает?
– Думаю, что догадывается.
– Тогда понятно, для чего нужна эта роскошь. Пытаетесь
убедить Льва Давидовича, что все нормально и Чистовский по-прежнему на плаву.
– Вы поразительно догадливы, – усмехнулся Автандил.
– Так говорил Остап Бендер бывшему предводителю дворянства
Кисе Воробьянинову, – напомнил Дронго. – Теперь все понятно. Этот
день рождения задуман как большой спектакль для Льва Давидовича, чтобы убедить
его выдать деньги. Или не только для него?
– Не только, – признался Автандил. – Вообще, я не
должен вам ничего говорить, но раз вы сами все поняли, то скажу. Он пригласил
Льва Давидовича, Стивена Харта и Артура Бэкмана, чтобы произвести на них
должное впечатление. С каждым мы будем говорить отдельно. Попытаемся убедить их
вложить свободные деньги в наш проект. Как видите, у нас нет никаких коварных
замыслов. Только бизнес, и ничего личного.
