– Не знаю. Мы еще так никогда не пробовали. Хотя Чистовский,
кажется, не против. Он мне рассказывал, что дважды бывал на пляжах нудистов в
прежние годы. Но я не знаю, насколько это удобно. Когда все вокруг сидят голые.
– Ничего страшного. Мой наверняка не пойдет, ему все-таки
уже за пятьдесят, такие выкрутасы не для него. А я пойду.
– Ты сильно похудела. У тебя какая-то специальная диета?
– Раздельное питание и полный отказ от мучного и сладкого. Я
тебе все подробно расскажу.
– С моей фигурой соваться туда просто неприлично.
– Ты с ума сошла? Откуда у тебя такие комплексы? У тебя
прекрасная фигура, и все мужчины будут смотреть только на тебя. Даже не думай.
Пойдем вместе, если наши мужья не захотят идти туда. Ты знаешь, по-моему, этот
футболист тоже хочет к нам присоединиться, но очень боится своей жены.
– Может быть, – согласилась Гражина, – я слышала,
что он не всегда был образцовым супругом.
– Наверное, она уже несколько раз ловила его в пикантных
ситуациях, – злодорадно заметила Алтуфьева, – но это их личное дело.
Преподобный Гуру тоже наверняка не придет. И наш ханжа-эксперт не захочет.
Говорят, что крупные мужчины часто комплексуют сильнее других. Возможно, что
некоторые части его тела не столь велики, как остальные, – Снежана
засмеялась.
«В такие моменты мужчина обязан выйти и раздеться,
демонстрируя свое мужское достоинство», – зло подумал Дронго, затем
неожиданно улыбнулся. Неужели его так задели слова этой стервы? Как глупо, он
ведь понимает, что она всего лишь злится, наговаривая на него. Она не может ему
простить, что он разоблачил ее в прошлом году, показав мужу ее истинную
сущность. Деменштейн с ней все же не развелся. Он не захотел устраивать
грандиозного скандала. Но было очевидно, что он все больше и больше отдаляется
от нее. И именно этого она не могла простить Дронго.
Он поднялся на третий этаж. Навстречу ему по лестнице
спускалась Изольда. Она снова была не в настроении: наверняка Автандил,
раздосадованный тем, что их услышала Снежана Николаевна, сорвал свою злость на
спутнице. Изольда кивнула в знак приветствия, отвела глаза и прошла мимо. Дронго
вошел в свою комнату. Джил уже приняла ванну, высушила волосы и теперь слушала
последние новости Си-эн-эн. Увидев Дронго, она обернулась.
– Почему так долго? Насколько я помню, ты обычно почти не
завтракаешь.
– Это был особенный завтрак, – пояснил Дронго,
усаживаясь в кресло. – Если бы ты слышала, какие превосходные слова
говорила обо мне Снежана Николаевна!
– Ничего не понимаю. Ты говорил, что она должна тебя
ненавидеть.
– От ненависти до любви один шаг, – загадочно улыбнулся
Дронго. – Теперь я точно знаю, зачем Чистовский собрал всю эту компанию.
Ему нужны деньги на его новые проекты.
– А при чем тут мы?
– Мы с проповедником выполняем роль антуража. Чистовский
знает, что я уже однажды помогал Деменштейну, и нарочно пригласил меня в
качестве этакого гаранта законности. А наш преподобный Гуру будет олицетворять
небесное поручительство.
– В таком случае он ошибся, – усмехнулась она, –
вы оба явно не справились со своими функциями. Ведь он пригласил еще Стивена
Харта, который, по-моему, является явным слугой нечистых сил. Ты видел, как
вчера он легко совратил добрую половину наших гостей?
– С помощью своей жены, – заметил Дронго. – Боюсь,
что вся эта затея добром не кончится.
Он даже не подозревал, насколько окажется прав – уже через
несколько часов.
Глава 10
К половине второго, когда солнце, миновав зенит, начало
скользить к западному горизонту, Дронго вынес стул на балкон, усаживаясь так,
чтобы видеть каждого, кто решит пройти к сауне. Примерно минут через пятнадцать
у бассейна появился Артур Бэкман. Он быстро разделся и прыгнул в бассейн;
очевидно, ему тоже было интересно понаблюдать, кто именно захочет спуститься
вниз. Через несколько минут у бассейна появилась его супруга Глория. По лицу
Артура было заметно, что ему не очень нравится подобное соседство, но он
благоразумно промолчал. Супруга была в черном обтягивающем тело закрытом
купальнике. Она тоже прыгнула в бассейн и, энергично работая руками, поплыла к
дальней стенке.
Дронго усмехнулся.
«Почему я вижу в этом нечто необычное? – подумал
он. – Для северных народов такое купание просто норма. И вообще у
европейцев нет такого культа голого тела, как я себе представляю. Они с детства
воспитывались на западноевропейской живописи, где всегда было много полуодетых
и раздетых женщин и мужчин. Их ангелочки были с явными признаками половых
различий, а их мадонны были почти всегда обнажены. Грудь считалась вместилищем
молока для младенцев, и никто не видел в этом ничего греховного. Давид, стоящий
на площади Синьории во Флоренции, был даже без фигового листочка; древнегреческие
атлеты вообще соревновались голыми. Это потом, в период Средневековья, тело
начали закрывать, пытаясь изменить понятие прекрасного. Но художники все равно
рисовали голые тела уличных девушек и аристократок, обычных девиц и графинь,
оставляя на века их волнующие образы.
Уже в середине двадцатого века грянула сексуальная
революция, появились бикини и мини-юбки, потом женщины вообще решили загорать
топлесс, и общество с восторгом приняло это новшество. Особенно нравилось оно
самим женщинам. Затем появились нудистские пляжи, даже нудистские рестораны в
центральных городах Европы. А совместное купание в саунах немецких городов было
настолько привычным, что уже сделалось обычным явлением и никого не волновало,
кроме туристов из Восточной Европы. Очевидно, Стивен понимал это лучше других,
и поэтому его предложение, сделанное немцам или датчанам, не вызвало бы никаких
особых чувств. Обычная водная процедура, к которой все привыкли, как к купанию
в море или в бассейне. Но граждане бывшего Союза все еще непривычны к подобным
экзотическим кульбитам...»
Первыми вниз пошли Стивен Харт и его супруга. Они держались
за руки, спускаясь по лестнице. Аманда была в ярко-красном купальном костюме с
глубокими вырезами на груди и на спине. Поверх она накинула розовое парео.
Стивен был в плавках, доходивших почти до колен, и цветастой рубашке. Сандалии
он не надел, спускаясь босиком.
Через несколько минут появились Автандил Нарсия и его
спутница. Изольда шла позади, словно подчиняясь воле своего партнера. Они не
разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Автандил мрачно кивнул Артуру
Бэкману, тот помахал ему рукой. Изольда прошла мимо, даже не поздоровавшись,
как раз в тот момент, когда Глория была у другой стенки бассейна. Они
спускались вниз, и расстояние между ними все время увеличивалось.
– Что ты там делаешь? – поинтересовалась Джил, выходя
на балкон. – Тебе интересно смотреть, как плавают Артур и Глория? Это даже
неприлично – следить за ними отсюда.
– Я смотрю не на них, а на лестницу, – пояснил
он, – мне интересно посмотреть, кто пойдет в сауну.
