Даже один из самых богатых итальянцев – премьер-министр
страны Сильвио Берлускони – тоже выстроил здесь роскошную виллу, на которой
обычно принимал известных политиков и гостей.
Вилла «Дольче Вита» была построена в середине шестидесятых,
когда экономический бум сделал возможным подобные вложения и один из известных
итальянских банкиров решил выстроить дом в почти безлюдных местах западного
побережья острова. Через восемь лет банкир разорился, и дом был перепродан
одному из членов семьи клана Андольфи, клана, владевшего многочисленными
заводами и фабриками по всей Европе. Вилла досталась по наследству в семьдесят
седьмом году Джанни Андольфи, который приказал благоустроить территорию вокруг
виллы, переоборудовать два открытых бассейна, сделать спуск к морю и
перестроить внутренние помещения, надстроив третий этаж.
Старожилы рассказывали, что в эти годы на вилле побывали
многие известные деятели итальянского и французского кино, поп-звезды и кумиры
конца семидесятых. Но всему хорошему приходит конец. Молодой Андольфи довольно
быстро промотал состояние своих родителей и был вынужден уступить виллу
канадскому бизнесмену Ричарду Максвеллу. Уже в девяносто первом году здесь
появились новые владельцы, которые отличались тем, что очень редко появлялись
на острове. Сначала Максвелл потерял сына, погибшего от передозировки
наркотиков. Затем тяжело заболела его жена, и вилла оказалась фактически
заброшенной. Через десять лет она являла собой жалкое зрелище, почти ничего не
осталось от некогда роскошной виллы, о которой ходили легенды. Новый владелец
виллы Альберт Чистовский купил ее семь лет назад за символическую сумму в
четырнадцать миллионов долларов. По существу, агент Максвелла продал ему землю,
ведь само здание виллы и вся ее инфраструктура нуждались не просто в ремонте, а
в коренной реконструкции. Чистовский оказался весьма деятельным человеком. К
этому времени Сардиния начала входить в моду и вокруг уже вырастали новые
роскошные виллы, среди которых было много владельцев из бывшего Союза.
Чистовский нанял известных итальянских дизайнеров и
архитекторов. Задача была поставлена предельно жестко. Сохраняя внешнюю отделку
дома, переоборудовать виллу на современный лад и значительно расширить ее
помещения. Профессионалы хорошо справились со своей задачей. Теперь здесь было
восемь спальных комнат со своими ванными, большая гостиная на сто сорок метров,
бильярдная, кабинет хозяина, оформленный в английском стиле из мореного темного
дуба, и большая столовая, примыкавшая к кухне; в столовой могли
разместиться двадцать человек.
Дорога к морю была отреставрирована, выложена мрамором, у
моря построили домик для отдыхающих, причал для яхт и катеров и чуть ниже даже
домик для охраны. Он стоял у самого моря. Чистовский распорядился
заасфальтировать полтора километра дороги, ведущей от шоссе на Альгеро к его
дому, что обошлось ему дополнительно в полтора миллиона долларов. Вокруг были
высажены оливковые деревья, за которыми следил нанятый садовник.
Четыре года назад вилла наконец была полностью
отреставрирована, и Чистовский впервые приехал сюда посмотреть, как выглядят
его владения. В ремонт виллы «Дольче Вита» он вложил сорок два миллиона
долларов, но, по заверению риелторов, которые осмотрели его владения, теперь
вся его недвижимость на острове могла стоить порядка семидесяти-восьмидесяти
миллионов долларов и с каждым годом увеличивалась в цене. Правда, международный
кризис 2008 года довольно ощутимо ударил по здешним владельцам роскошных
особняков. Некоторые исчезли навсегда, другие предпочли выставить свои виллы на
продажу, третьи продолжали вести прежний образ жизни, не обращая внимания на
поразивший мир кризис. Вот к третьим явно принадлежал и сам Чистовский, хотя
после кризиса его состояние «ужалось» почти в три раза, и теперь бывший
миллиардер и олигарх Альберт Чистовский был всего-навсего мультимиллионером с
состоянием в пятьсот или шестьсот миллионов долларов. Впрочем, это были
официальные цифры. Но, как подозревали многие, его действительное состояние,
как и у многих олигархов Восточной Европы, всегда сильно занижалось, их
реальные доходы не были отражены в финансовых документах, ведь в этом случае
пришлось бы платить и реальные налоги, которые многие предпочитали выплачивать
по значительно «облегченному» тарифу. Но, возможно, это были только слухи.
С восточного побережья Сардинии, куда пришел паром, до
западного, где находился городок Альгеро, было около трех часов езды. Дронго
предпочитал дремать, сидя на заднем сиденье, тогда как Джил с восторгом
осматривалась вокруг. Она и до этого несколько раз бывала на Сардинии, и ей
очень нравились эти места. Один раз она даже разбудила его, предложив
остановить машину, выйти и посмотреть на собор города Сассари, через который
они проезжали. Собор был построен в шестнадцатом веке. Они внимательно
осмотрели этот шедевр эпохи Возрождения.
К вилле супружеская пара прибыла в седьмом часу вечера; их
машина наконец свернула на асфальтовую дорогу, ведущую к вилле.
– Мы почти приехали, синьор, – сказал водитель,
обращаясь к Дронго. Он был уверен, что его пассажиры итальянцы, так как Джил
говорила на характерном римском жаргоне. А сам Дронго ограничивался лишь
некоторыми замечаниями.
У въезда на территорию виллы был установлен шлагбаум и
небольшая ограда. Здесь же стоял охранник. Он подошел к машине и наклонился к
окошку.
– Я могу видеть ваши приглашения? – спросил он
по-английски, но с сильным акцентом.
– Мы их не взяли, – рассмеялась Джил, заговорив
по-итальянски, – но нас пригласил сам синьор Чистовский, – в
европейских языках не было краткой буквы «и», поэтому фамилия владельца дома
звучала как «Чистовски».
– Как мне передать? Кто приехал? – уточнил охранник.
Ему было лет тридцать пять.
– Скажите, что господин Дронго с графиней Вальдано, –
сказала Джил, – в приглашении были указаны наши имена.
Охранник кивнул.
– Можете проезжать. Меня предупреждали, графиня.
Машина проехала дальше.
– Кажется, в Италии я только твой супруг, – пробормотал
Дронго.
– Тебя это огорчает?
– Нет. Даже радует. Значит, я тоже немного приобщился к
вашей родовитой аристократической семье.
– Боюсь, что у тебя ничего не получится, – притворно
вздохнула Джил, – сам брак еще не гарантия приобщения к аристократической
семье. Ты всего-навсего муж графини Вальдано, но у тебя самого нет никакого
титула.
– Ладно. Убедила. Кажется, в Великобритании есть контора,
торгующая титулами. Придется написать им, чтобы продали мне титул барона или
маркиза. А еще я отправлю письмо в Кембриджское общество. Там есть контора для
тщеславных дураков. За деньги тебя включают в справочник «Кто есть кто» и даже
объявляют человеком десятилетия или столетия. Можно даже тысячелетия, но за
соответствующую плату.
– Так нельзя, – рассмеялась Джил, – это просто неприлично.
– Начало двадцать первого века, – напомнил
Дронго. – Одиннадцатого сентября самолеты врезаются в башни, убивают
тысячи ни в чем не повинных людей и десятки детей и женщин в этих самолетах, а
потом еще Беслан, где гибнут сотни детей. Я уже не говорю про конфликты в
Африке или на Ближнем Востоке, где ежедневно убивают десятки несчастных
случайных прохожих и счет идет на сотни тысяч жертв. О каком приличии мы
говорим в наше время? Все на продажу. Совесть, честь, вера в Бога и даже
любовь. Или ты думаешь иначе?
