– Судя по следам грязи на ногах и ушибам, – продолжал доктор, – можно утверждать, что жертва сама упала на землю или ее толкнули лицом вниз. И только потом ее перевернули… – Голос Казнса звучал ровно и безучастно.
Ребус несколько раз глубоко вздохнул и решил, что и так слишком долго оттягивал неизбежное. Он приехал в Лондон исключительно по доброй воле, однако вовсе не ради собственного удовольствия. Но уже поскольку он здесь очутился, было бы глупо не воспользоваться случаем и самому не осмотреть тело. Он отвернулся от реки, аквалангистов, зевак, полицейских, охранявших место преступления. Он отвернулся и от своего багажа, брошенного прямо посреди дороги, и сосредоточил внимание на жертве.
Она лежала на спине с вытянутыми вдоль тела руками и сдвинутыми ногами. Ее колготки и панталоны были спущены до колен, но юбка не задрана, хотя Ребус заметил, что сзади она слегка поддернута. Яркая спортивная куртка была расстегнута, блузка разорвана, но лифчик остался цел. Длинные прямые черные волосы разметались, открывая большие серьги в виде колец. Возможно, женщина была красива несколько лет назад, но время прошлось по ней, уничтожив все следы привлекательности. Убийца довершил работу времени. Лицо и волосы были перепачканы кровью, вытекшей из рваной раны на ее горле. Откуда-то из-под юбки тоже сочилась кровь.
– Переворачиваем ее, – сказал доктор Казнс в диктофон. Так он и сделал, не без помощи Флайта, а потом поднял ее волосы, чтобы обнажить заднюю часть шеи. – Колотая рана, – добавил он в диктофон, – совпадающая с идентичной раной на горле, большей по размеру. Я бы сказал, что это выходное отверстие раны.
Но Ребус уже не слышал патологоанатома. Он в ужасе уставился на то место, где была поддернута юбка. Поясница, ягодицы и задняя поверхность бедер буквально пропитались кровью. Из служебных рапортов он знал, откуда натекло столько крови, но от этого было ничуть не легче перенести тот ужас, который предстал перед его глазами. Он попытался сделать несколько глубоких вдохов. Его никогда не рвало на месте преступления, и он не хотел, чтобы это случилось сейчас.
«Смотри не облажайся», – сказал ему шеф. Тогда это был вопрос чести. Но теперь Ребус понимал, что его задача оказалась гораздо серьезнее, чем просто не ударить в грязь лицом перед лондонскими зазнайками. И заключалась эта задача в том, чтобы поймать извращенца, отвратительного жестокого садиста, и сделать это как можно быстрее – прежде, чем он нанесет новый удар. И если потребуются серебряные пули, он достанет их из-под земли.
Ребуса все еще трясло, когда он стоял у микроавтобуса.
Кто-то протянул ему пластиковый стаканчик с чаем.
– Спасибо.
Конечно, он мог объяснить свою лихорадку промозглой погодой. Хотя на самом деле было не так уж холодно. Пасмурно, ни малейшего ветерка. В любое время года в Лондоне бывает на несколько градусов теплее, чем в Эдинбурге, и ветер здесь не такой холодный и пробирающий до костей. Если бы Ребуса спросили, какая стоит погода, ему пришлось бы честно ответить, что вполне приятная.
Он на миг прикрыл глаза – не от усталости, а просто чтобы не видеть остывающего тела Джин Купер. Но ее зловещий образ словно бы отпечатался на его закрытых веках. Ребус с облегчением отметил, что даже инспектор Джордж Флайт не смог остаться безучастным. Он говорил и двигался неторопливо, напряженно, как если бы из последних сил сдерживал какой-то порыв – желание закричать или стукнуть кулаком. Аквалангисты вылезли из реки ни с чем. Утром они возобновят поиски, но, судя по их голосам, надежды было мало. Флайт слушал их, кивая, Ребус непрестанно наблюдал за ним, выглядывая из-за стакана с чаем.
Джорджу Флайту было под пятьдесят – на несколько лет больше, чем Ребусу. Он был невысок ростом, а если выразиться точнее, приземист и коренаст. Несмотря на намечающееся брюшко, он мог похвастаться мощной мускулатурой. Даже не меряясь с ним силами, Ребус сразу отдал ему пальму первенства. Его темные вьющиеся волосы все еще оставались густыми, слегка поредев только на макушке. На нем была обтягивающая кожаная куртка и джинсы. Большинство мужчин его возраста выглядели нелепо в джинсах, но только не Флайт. Эта одежда как нельзя лучше соответствовала его энергичной деловой манере и походке.
Много лет назад Ребус мысленно разделил всех, кто работает в Департаменте уголовного розыска, на три условные группы: ребята в кожанках и джинсах, которые хотят выглядеть так же круто, как они себя ощущают; хитрецы, щеголяющие в костюмах с галстуками, ищущие уважения и продвижения по службе (порядок произвольный); и наконец, неопределенного вида типы, которые надевают все, что попадется под руку по утрам. Как правило, их гардероб – результат набега на какой-нибудь крупный универмаг. Большинство мужчин из департамента относились к неопределенному типу. Ребус признавал, что и сам он относится к их числу. И все-таки, глядя на себя в боковое зеркальце, он полагал, что смотрится совсем не плохо. Однако тем, кто носит костюмы и галстуки, никогда не удавалось найти общий язык с ребятами в кожанках и джинсах.
Теперь Флайт пожимал руку какому-то внушительному господину, который вынул ее из кармана исключительно ради рукопожатия и слушал Флайта, опустив голову и задумчиво кивая. Казалось, будто он погружен в собственные мысли. На нем были костюм и темное пальто из чистой шерсти. Его наряд смотрелся столь безукоризненно, словно рабочий день только начался. К тому моменту все уже начинали понемногу уставать – людей выдавали помятые лица, несвежая одежда. За исключением двух персон: доктора Казнса и этого господина.
Господин пожал руку и самому доктору Казнсу, и его ассистентке. А потом Флайт повел рукой в сторону микроавтобуса… Нет, в сторону Ребуса! Они направлялись в его сторону! Ребус отодвинул пластиковый стакан от лица и быстро переложил его из правой руки в левую, на случай, если предстоит рукопожатие.
– Это инспектор Ребус, – сказал Флайт.
– А, наш человек с северной окраины, – проговорил внушительный господин со сдержанной снисходительной улыбкой.
Ребус улыбнулся в ответ, но при этом глядел на Флайта.
– Инспектор Ребус, это старший инспектор Говард Лейн.
– Очень приятно. – Рукопожатие. Говард Лейн: прямо как название улицы.
– Итак, – молвил старший инспектор Лейн, – вы приехали сюда, чтобы помочь нам решить эту маленькую проблему?
– Видите ли… – начал Ребус, – я не уверен, что смогу что-то сделать, но все почему-то уверены, что я сделаю все, что от меня зависит.
Повисла пауза, во время которой Лейн улыбнулся, но ничего не сказал. И вдруг Ребуса как громом поразило: они его не понимают! Они стоят тут и улыбаются, не понимая его акцента. Ребус откашлялся и сделал еще одну попытку:
– Я к вашим услугам, сэр.
Лейн снова улыбнулся:
– Превосходно, инспектор, превосходно. Уверен, инспектор Флайт введет вас в курс дела. Устроились нормально?
– Да как бы вам сказать…
